— Не думаю, — улыбнулся Архос. — След от петли останется не на моей шее. Такому не бывать.
— Если бы я мог двигаться…
Архос склонил голову набок:
— Если бы вы на меня напали, мне бы пришлось вас убить. Крайне неприятно.
— Ты! Да ты слабак…
— Варвар Кровавой Орды! — это сказала женщина, которая до сих пор молча сидела в комнате: ее тихое поведение, казалось, соответствовало роли подчиненной. — Неужели после всех ваших поражений вы все еще считаете, что дело в размере и физической силе?
— Спокойствие, Лоза. В нашу часть контракта не входит наставлять этого… индивидуума… И совсем нет оснований информировать безвозмездно.
— Как скажешь. — Голос женщины звучал угрюмо, но не подобострастно.
— А теперь, — сказал Архос, — половина денег должна быть на счету в наших банках к полудню завтрашнего дня, еще четверть — по нашему прибытии на станцию Сьерра и оставшаяся четверть — по завершении работы. Нет…— прервал он, когда блондин пытался что-то возразить. — Не спорьте. Вы потеряли свои преимущества в торге, когда оскорбили нас. И вы всегда можете обратиться к услугам кого-либо другого, если вас не устраивают мои условия. Вы прекрасно знаете, что вряд ли найдете кого-то еще, тем более экспертов нашего уровня, но выбор за вами. Да или нет?
— Да, — ответил блондин, все еще хриплым голосом. — Жадная свинья…
— Замечательно.
Нет нужды говорить, что теперь каждое оскорбление повышает стоимость работ. Не обязательно любить клиентов, если они приносят тебе хороший доход, а Архос, действительно специалист своего дела, до последней мелочи знал, как все уладить.
Хотя работа была очень заманчивой, сам по себе он вряд ли принял бы подобный вызов, но вместе стоило рискнуть. «Не пытаться, — подумал Архос, — а достичь», — он ни на секунду не сомневался, что у них все получится, за много лет они ни разу не провалили ни одного контракта. Сейчас единственное, что его волновало, — это как без лишнего шума вывести из конторы белобрысого шута, после того, конечно, как он поставит отпечаток большого пальца на документе, санкционирующем получение кредита.
— Мерзко, — промолвила Лоза после ухода блондина. — И опасно.
— Да, но платежеспособно. Нам совсем не обязательно любить их…
— Ты уже это говорил.
— И это правда.
— Все это крайне неприятно… Ведь он совсем не испугался, он просто разозлился. Что если они захотят отомстить за оскорбление?
Архос посмотрел на нее и подумал, что ей недостает решимости.
— Лоза… это действительно опасное предприятие, но раньше тебя подобные вещи не волновали. Наша безопасность хорошо продумана, и мы будем крайне осторожны. Ты ведь хочешь пройти процедуру омоложения или уже нет?
— Конечно хочу.
— Думаю, тебя бесит, что контракт нашел я, а не ты.
— Возможно. — Она вздохнула, потом улыбнулась, что в последнее время это случалось с ней редко. — Мне просто необходимо омоложение, иначе я раньше времени превращусь в осторожную старушку.
— Ты вовсе не старушка, Лоза, а теперь никогда ею и не будешь.
Регулярная Космическая служба. «Хэрриер»
К тому времени как флагманский корабль достиг сектора Главного штаба, суд уже казался Эсмей некой дверью, ведущей на свободу от младших офицеров и натянутых отношений между ними. Уже то, что их держали в изоляции и без определенных занятий, было само по себе наказанием.
Даже на большом корабле возможность развлечься достаточно ограничена: обычно члены экипажа большую часть своего времени проводят за выполнением прямых обязанностей. Эсмей пыталась уговорить себя, и других тоже, воспользоваться учебными кубами, но так как узел сомнений и неуверенности все туже затягивался, она совсем не могла сосредоточиться на таких сухих предметах, как «Методы обратной промывки фильтров в закрытых системах» или «Правила связи для кораблей Флота, работающих в зонах классификации Ф и Р». Что касается тактических кубов, она уже прекрасно понимала, где допустила ошибки, решив возвращаться в Ксавье, и теперь этого уже не исправишь. Кроме того, ни один тактический куб не учитывал технических проблем, с которыми она столкнулась, вступив в бой на сильно поврежденном в результате мятежа корабле.
Ей не удавалось довести себя до изнеможения днем, чтобы спокойно уснуть ночью. Время занятий в спортивном зале было ограничено. Поэтому каждую ночь ее одолевали кошмары, и утром она просыпалась промокшая от пота, а глаза от недосыпания были словно засыпаны песком. Те кошмары, которые она понимала — сцены мятежа и сражения у Ксавье, со всеми звуками и запахами, — сами по себе были ужасными. Другие же, похоже, вобрали в себя все, что она помнила из учебных фильмов и жутких военных историй, которые когда-либо слышала… Все соединилось в одну картину, как яркие черепки разбитой вазы.
Она поднимала глаза и натыкалась на лицо убийцы, опускала взгляд и видела свои собственные окровавленные руки… Вот она смотрит прямо в дуло «пирсксочина 382», а оно становится все шире и шире, и она уже может в него поместиться вся, целиком… Вот она слышит, как высоким голосом умоляет кого-то остановиться… НЕТ. На этот раз, проснувшись, она поняла, что запуталась в пропотевших в простынях. Кто-то стучал в дверь и звал ее по имени. Она откашлялась и только после этого смогла ответить.
Это была не дверь, а люк каюты, и она, оказывается, не дома, а на корабле, который на самом деле намного лучше дома. Она уговорила себя несколько раз глубоко вдохнуть и объяснила стоявшему за дверью, что видела плохой сон. Снаружи заворчали: нам-то тоже неплохо бы выспаться. Она извинилась, и вдруг ее обуял приступ неожиданного, необъяснимого гнева: она захотела распахнуть дверь… нет, люк… и задушить говорившего. Вот так ситуация! У всех сдавали нервы, а ведь она должна подавать пример. Наконец ворчавший ушел, а она прислонилась к переборке и задумалась.
Она уже много лет не видела подобных кошмаров, с тех пор как уехала из дома и поступила в подготовительную школу Флота. Даже дома с годами она видела их все реже и реже, хотя родственники ее проявляли определенное беспокойство. И мачеха, и отец заунывно объясняли ей, откуда они взялись. Однажды, после смерти матери, она сбежала из дома — глупый и безответственный поступок маленькой девочки, которая к тому же заразилась той же лихорадкой, что погубила ее мать. Тогда ей пришлось стать свидетельницей небольшого сражения. Это происходило во время бунта, ставшего впоследствии известным под названием Восстания Калифера. Войска отца разыскали и спасли ее, но она чуть не умерла от лихорадки. Каким-то странным образом за те дни, что она пребывала в состоянии комы, все, что она видела и слышала, все переплелось с болезненными ощущениями, и именно это странное сплетение событий, никогда с ней не происходивших, и видела она в ночных кошмарах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121