Глава 7
– Миледи, подождите! – закричал Клаус, бросаясь за ней.
Она уже почти достигла лестницы, когда он резко развернул ее лицом к себе. В ее карих глазах блестели слезы, от одного вида которых ему самому захотелось плакать. Он не мог думать ни о чем, кроме как о том, что они появились по его вине.
– Нам нужно во всем разобраться, – произнес он, подталкивая ее в зал напротив.
И так было ясно, что она не до конца верит, что все случившееся ночью было просто сном. Ему нужно было каким-то образом переубедить ее, чтобы они могли продвигаться дальше. Проклиная себя за то, что поддался зову плоти, не смог противостоять безумию брачного периода и зашел слишком далеко, он усадил ее на кушетку и сел рядом.
Если бы прошлой ночью он был в своем естественном состоянии, все могло быть гораздо хуже, особенно учитывая то, что она отвечала ему взаимностью. Когда наступал брачный период, для фэйев не существовало правил приличия, этических и моральных принципов, соображений о пристойности. У них был свой кодекс – эротичный, чувственный, сексуальный, недоступный простым смертным. Обе его ипостаси сейчас вступили в схватку между собой, но каким бы ни был итог, одно он знал точно: он не может ее отпустить. Не сейчас, когда она дала понять, что разделяет его чувства. Не сейчас, когда эти чувства возникли у него самого.
– Прошлой ночью мне приснился сон, милорд. Если, конечно, это был сон… – сказала она. – И я хочу знать, был ли это действительно сон, потому что в противном случае я унизила себя, а вы, сэр, не джентльмен!
– Розмарин у вас под подушкой… – произнес Клаус с деланным безразличием, надеясь, что притворство удастся ему лучше, чем ей. – Иногда от него бывают весьма смелые сны, mittkostbart. Это он всему виной. Кто его знает, что было прошлой ночью… может, колдовство. Мне лестно, что вам, по всей видимости, пригрезился я. Но если мое воплощение в вашем сне перешло границы дозволенного, приношу свои извинения. Наверное, нужно было положить эту веточку себе под подушку. Я прошлой ночью спал чрезвычайно крепко, и мне ничего не… снилось.
Как же очаровательно ее щеки залились краской! Причем не только щеки. Румянцем покрылась и шея, привлекая внимание к мягким округлостям, что таились ниже. Больше всего на свете ему хотелось сейчас к ним прикоснуться. Он в очередной раз проклял брачное безумие, которое раскаленными клещами сжимало пах. Он поерзал, заскрипел зубами, стараясь не обращать внимания на капли пота, выступившие на лбу, и боль. Но все было бесполезно – она распаляла в нем животную страсть. Как же ему хотелось прижать ее к себе, но момент был неподходящий! Борясь с похотью, стиснув зубы и затаив дыхание, он ограничился лишь тем, что взял ее за руку.
– Вы изволите поведать мне свой сон? – спросил он.
– Нет! – воскликнула она. – Я хочу уехать, милорд. Я буду решать, когда Мод сможет продолжить путешествие. Не вы. И не Анна-Лиза.
– Да будет так, mittkostbart, – сказал он примирительным тоном. – Поступайте, как сочтете нужным. – Он рисковал, но что еще оставалось делать? – Проведите возле нее сегодняшний вечер. Если почувствуете, что она готова, я тут же отвезу вас, как и обещал.
– И больше никаких травяных отваров?
– Никаких.
– Это касается и меня, милорд.
Он шутливо поднял руки в знак капитуляции.
– Ничего крепче хереса. Даю вам слово. Она запнулась, не зная, как сказать.
– Милорд, вы гуляли в лесу прошлым вечером? – решилась она наконец.
Он помедлил с ответом.
– Я гуляю по лесу каждый вечер, – сказал он. – Мне нравится… как вы это называете… приобщаться к природе. Мне это помогает расслабиться и напоминает о родине, по которой я так скучаю. Но больше всего я наслаждаюсь одиночеством. Я очень ценю личное пространство, миледи.
– Я не… ходила туда… с вами?
– Вам наверняка это приснилось, mittkostbart .
Она покраснела, и его сердце учащенно забилось. Как же она была очаровательна с пылающими щеками и рыжеватыми завитками волос, в которых запутались солнечные лучики! И как она была прекрасно сложена! Ему довелось увидеть, что прячется под мягким муслином ее платья. Он вкусил ее прелести, его искренне позабавила невинная пугливость, с которой она встречала его ласки. Хотя сейчас лучше об этом не думать, иначе он не сдержится! Но первобытные инстинкты из Иного мира настойчиво взывали к нему. Времени оставалось все меньше. Луна скоро пойдет на убыль. До того как она снова станет полной, он должен принять решение. Почти через две недели он должен совокупиться и исполнить свой долг… в который раз… либо быть с позором изгнанным, отвергнутым своим родом, обреченным жить и умереть как простой смертный. Таким будет приговор Трибунала. И то, что он был принцем, не значило ровным счетом ничего. Среди Фоссгримов не было такого понятия, как первородство. Всегда найдется кто-то, готовый занять его место с благословления старейшин. У него было меньше месяца, чтобы завоевать ее сердце и доверие, будь он смертным. И всего мгновение, чтобы взять ее как принц Фоссгримов. Он должен был держать ее здесь до тех пор, пока не примет окончательного решения. А значит, воздержаться от того, что он делал в порыве страсти в ее якобы сне. Внезапно на него снизошло озарение.
– Я знаю! – воскликнул он от радости громче, чем обычно. – Я покажу вам! У вас, как бы это лучше сказать, страсть к лесу, не так ли? Мне слуги сказали.
– Милорд?
– Вас заинтриговал лес и водопад в нем. Может, вы захотите посмотреть, за что я его так люблю? Я бы с удовольствием показал вам. Может, вы составите мне компанию сразу после того, как навестите вашу горничную? В предзакатных сумерках, но до наступления темноты, естественно, – поспешно добавил он. – Он поистине прекрасен в лучах заката. Но боюсь, идти туда одной не совсем безопасно. Брызги и стелющийся туман делают спуск скользким. Я сам как-то оступился на покрытых мхом валунах. Да еще и ваш отец… Если вас кто-то и держит в заточении, то это он. Вы не смеете выходить из дома при свете дня, зная, что он караулит где-то неподалеку. Но в час, когда сумерки опускаются на кроны деревьев, вы будете в безопасности… со мной.
– Я… я не знаю, милорд, – уклончиво ответила она.
– Я всего лишь хочу показать вам это место таким, какое оно на самом деле, чтобы вы смогли отбросить свой сон в сторону и увидеть истинное положение вещей. Грань между миром и реальностью очень тонкая. Я не позволю ложному впечатлению от увиденного во сне испортить красоту этого дивного места. И тем более очернить меня в ваших глазах, соглашайтесь!
Она по-прежнему молчала.
– Вы не доверяете мне, – сказал он, отвечая на свои же слова. – Знали бы вы, как невыносимо для меня, миледи, расплачиваться за поступки призрака из ваших снов!
– Откуда вам знать, что мой призрак нуждается в наказании, если вы не он?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85