Я пытался его отговорить, но он меня не слушал. У него любовная лихорадка!
Бэкка вскочила и метнулась к реке. Она не боялась, что Клаусу что-то угрожает, потому что была уверена в его силе. Она переживала, что Илия поработит его, и они больше никогда не увидятся. В этот ужасный момент она отчетливо поняла, какие чувства испытывает к нему. Она не могла жить без него. А тем более делить его с русалкой, использовавшей ее в качестве приманки, чтобы заманить его назад.
Генрик схватил ее за руку и рывком развернул к себе. Он покачал головой.
– Вы не можете пойти за ним туда, – сказал он, и эти слова, заставив содрогнуться, прочно засели у нее в голове. – Вы не можете ему помочь, никто теперь не может.
Глава 22
Клаус появился в астральной реальности, когда уже темнело. Везде были тишина и покой. Тысячи глаз следили за ним из сгущающихся теней, но, как и в прошлый раз, никто не вышел приветствовать его. Нельзя было приветствовать изгоя. Клаусу было на это наплевать – он пришел сюда не для общения.
Вдалеке в вечерней мгле виднелись запретные острова, которые всегда появлялись там на закате. Это было непостижимой загадкой для обоих миров, и она испокон веков манила и притягивала смертных и астральных существ. Таинственные острова были злым роком смертных моряков и бичом фэйев-непосед. Полагая, что терять ему больше нечего, Клаус зашел в море, лениво ласкающее берег, и нырнул. Быстрый, как рыба, он рассекал водную зыбь, чутко прислушиваясь к малейшим волнениям. И не пропустил момент, когда океаническое дно начало содрогаться от резких толчков и над ним стали вздыматься огромные волны с гребнями пены. Создание, не столь привычное к воде, на его месте уже давно погибло бы. Поначалу он принял печальный протяжный звук, пронесшийся над водой, за дуновение поднявшегося ветра, но это был не ветер. Это был общий вздох всех существ, собравшихся на берегу и взглядами провожающих его удаление от спасительной суши.
Он и не пытался скрываться. Он хотел, чтобы Илия вышла на бой. Астральные существа могли наводить ужас на смертных в их мире. Они могли досаждать им и вводить в заблуждение, заставлять волосы вставать дыбом и ноги подгибаться. Они могли красть вещи, даже детей, оставляя какие-нибудь безделушки и мерзкие пакости взамен, – или не оставляя вообще ничего, если им взбредет в голову. В астральном же мире они были не просто шалунами. Здесь они представляли смертельную угрозу, особенно для тех смертных, которым «посчастливилось» попасть им под горячую руку. Все, о чем Клаус мог думать, это то, что может угрожать Бэкке среди них.
Он выбрался из воды и ступил на берег самого крупного острова архипелага. Судя по тому, что туман начал расступаться, Илия ждала его прихода. Сирены на островах поменьше и на обрамляющих архипелаг скалах плели свои ловушки – пронзительные, протяжные звуки неземной музыки, которая сулила ни о чем не подозревающим мореходам гибель на рифах или русалочий плен. Но Клаус был неуязвим для их чар. Прошло время, когда он поддался бы их магии. Сейчас его переполняла ярость, а не страсть. Она затуманивала его взор, кипела в груди. Если это все, что могла противопоставить ему Илия, то бояться нечего. И все же он продвигался с некоторой опаской. Он знал ее слишком давно, чтобы быть спокойным. Когда-то она была для него верной спутницей, но, пораженная ревностью, превратилась в заклятого врага.
Остров покрывали густые заросли рябины, дуба и ясеня – все эти деревья были в астрале священными. С приближением ночи на остров опустилась призрачная радужная тьма. Илия была близко. И Клаус, хотя и не видел ее, остро чувствовал ее присутствие. Лес был опоясан примятой полепицей. Он плохо различал ее в сгущающихся сумерках, но и без того знал, что это ловушка. Стоит ему ступить туда – и она захлопнется. Он попадется, как куропатка в капкан, и тогда русалка сможет им управлять.
Он моргнул, и утоптанная трава исчезла, а вместе с ней и дневной свет. Может, ему показалось? Он предпочел не строить иллюзий на этот счет, особенно сейчас, когда между деревьями прозвучал издевательский хохот. Он ужалил его, принесенный на крыльях горячего ветра, встрепавшего его влажные волосы. Он до боли в глазах вглядывался в темноту. Но ничто не выдавало ее присутствия, только смех – ледяной торжествующий смех, который был ему так хорошо знаком. Он пробирал до костей, хотя ночь стояла теплая.
– Где она? Что ты с ней сделала? – выкрикнул Клаус, стараясь разглядеть в тумане знакомый силуэт.
В ответ раздался новый взрыв хохота.
– Если хотя бы волосок упадет с ее головы…
– И что тогда? – холодно спросил голос. – Вы не в своих владениях. Здесь правлю я, ваше высочество. Ни один мужчина прежде не добирался до архипелага живым, а тем более не покидал его. Вы здесь с моего великодушного позволения и принадлежите мне.
Памятуя о последней встрече с невидимой Илией, он быстро прикрыл рукой низ живота.
– Чего ты пытаешься добиться своим… захватом? – спросил он.
– Захват? Какой же это захват, ваше высочество? Это порабощение. Плата за свободу.
– Что ты с ней сделала?
– Я ее отпустила, – ответил бестелесый голос. – У меня не было выбора, и это осталось безнаказанным, но вы еще поплатитесь! Она свою задачу выполнила. Вы изгой. Старейшины отвернулись от вас. Для вашего окончательного краха остается только дождаться полнолуния, когда ход в мир смертных будет закрыт для вас навсегда. Ни в каком из миров вам не будут рады. И тогда вы поблагодарите меня! Но для меня, когда луна снова войдет в полную силу, вы больше не будете существовать. В этом убежище никто вас не тронет, никто, кроме богов, а они благоволят ко мне. Вам есть за что сказать мне «спасибо». Я спасла вас.
– Ты забыла, что для жизни мне необходим водопад! А здесь его и близко нет. Ты просчиталась, милочка.
Наступила долгая пауза. Клаус затаил дыхание. Если верить ей, с Бэккой ничего не случилось. А это было самое главное.
– Я хочу, чтобы мы опять были вместе, – сказала наконец Илия. – Ведь мы были так счастливы, пока ваша прекрасная дама не завладела вашим сердцем и мыслями. Она околдовала вас! Но мы можем начать все заново. Что она может дать вам, чего не могу я? Что она делает в постели, чего не делала я? Вы хотите невозможного. Теперь эта шлюшка для вас недосягаема. Как только вы возьмете ее по-настоящему, сразу поймете, насколько поверхностна эта ваша любовь. Вы поймете это слишком поздно, когда уже промотаете свое бессмертие, обратите себя в плоть и кости, которые обветшают и рассыплются в прах.
Она возникла перед ним в своем сладострастном великолепии. Луна заливала молочным светом ее прекрасные формы, а она тем временем приближалась к нему.
– Она девственница, она не искушена в плотских утехах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Бэкка вскочила и метнулась к реке. Она не боялась, что Клаусу что-то угрожает, потому что была уверена в его силе. Она переживала, что Илия поработит его, и они больше никогда не увидятся. В этот ужасный момент она отчетливо поняла, какие чувства испытывает к нему. Она не могла жить без него. А тем более делить его с русалкой, использовавшей ее в качестве приманки, чтобы заманить его назад.
Генрик схватил ее за руку и рывком развернул к себе. Он покачал головой.
– Вы не можете пойти за ним туда, – сказал он, и эти слова, заставив содрогнуться, прочно засели у нее в голове. – Вы не можете ему помочь, никто теперь не может.
Глава 22
Клаус появился в астральной реальности, когда уже темнело. Везде были тишина и покой. Тысячи глаз следили за ним из сгущающихся теней, но, как и в прошлый раз, никто не вышел приветствовать его. Нельзя было приветствовать изгоя. Клаусу было на это наплевать – он пришел сюда не для общения.
Вдалеке в вечерней мгле виднелись запретные острова, которые всегда появлялись там на закате. Это было непостижимой загадкой для обоих миров, и она испокон веков манила и притягивала смертных и астральных существ. Таинственные острова были злым роком смертных моряков и бичом фэйев-непосед. Полагая, что терять ему больше нечего, Клаус зашел в море, лениво ласкающее берег, и нырнул. Быстрый, как рыба, он рассекал водную зыбь, чутко прислушиваясь к малейшим волнениям. И не пропустил момент, когда океаническое дно начало содрогаться от резких толчков и над ним стали вздыматься огромные волны с гребнями пены. Создание, не столь привычное к воде, на его месте уже давно погибло бы. Поначалу он принял печальный протяжный звук, пронесшийся над водой, за дуновение поднявшегося ветра, но это был не ветер. Это был общий вздох всех существ, собравшихся на берегу и взглядами провожающих его удаление от спасительной суши.
Он и не пытался скрываться. Он хотел, чтобы Илия вышла на бой. Астральные существа могли наводить ужас на смертных в их мире. Они могли досаждать им и вводить в заблуждение, заставлять волосы вставать дыбом и ноги подгибаться. Они могли красть вещи, даже детей, оставляя какие-нибудь безделушки и мерзкие пакости взамен, – или не оставляя вообще ничего, если им взбредет в голову. В астральном же мире они были не просто шалунами. Здесь они представляли смертельную угрозу, особенно для тех смертных, которым «посчастливилось» попасть им под горячую руку. Все, о чем Клаус мог думать, это то, что может угрожать Бэкке среди них.
Он выбрался из воды и ступил на берег самого крупного острова архипелага. Судя по тому, что туман начал расступаться, Илия ждала его прихода. Сирены на островах поменьше и на обрамляющих архипелаг скалах плели свои ловушки – пронзительные, протяжные звуки неземной музыки, которая сулила ни о чем не подозревающим мореходам гибель на рифах или русалочий плен. Но Клаус был неуязвим для их чар. Прошло время, когда он поддался бы их магии. Сейчас его переполняла ярость, а не страсть. Она затуманивала его взор, кипела в груди. Если это все, что могла противопоставить ему Илия, то бояться нечего. И все же он продвигался с некоторой опаской. Он знал ее слишком давно, чтобы быть спокойным. Когда-то она была для него верной спутницей, но, пораженная ревностью, превратилась в заклятого врага.
Остров покрывали густые заросли рябины, дуба и ясеня – все эти деревья были в астрале священными. С приближением ночи на остров опустилась призрачная радужная тьма. Илия была близко. И Клаус, хотя и не видел ее, остро чувствовал ее присутствие. Лес был опоясан примятой полепицей. Он плохо различал ее в сгущающихся сумерках, но и без того знал, что это ловушка. Стоит ему ступить туда – и она захлопнется. Он попадется, как куропатка в капкан, и тогда русалка сможет им управлять.
Он моргнул, и утоптанная трава исчезла, а вместе с ней и дневной свет. Может, ему показалось? Он предпочел не строить иллюзий на этот счет, особенно сейчас, когда между деревьями прозвучал издевательский хохот. Он ужалил его, принесенный на крыльях горячего ветра, встрепавшего его влажные волосы. Он до боли в глазах вглядывался в темноту. Но ничто не выдавало ее присутствия, только смех – ледяной торжествующий смех, который был ему так хорошо знаком. Он пробирал до костей, хотя ночь стояла теплая.
– Где она? Что ты с ней сделала? – выкрикнул Клаус, стараясь разглядеть в тумане знакомый силуэт.
В ответ раздался новый взрыв хохота.
– Если хотя бы волосок упадет с ее головы…
– И что тогда? – холодно спросил голос. – Вы не в своих владениях. Здесь правлю я, ваше высочество. Ни один мужчина прежде не добирался до архипелага живым, а тем более не покидал его. Вы здесь с моего великодушного позволения и принадлежите мне.
Памятуя о последней встрече с невидимой Илией, он быстро прикрыл рукой низ живота.
– Чего ты пытаешься добиться своим… захватом? – спросил он.
– Захват? Какой же это захват, ваше высочество? Это порабощение. Плата за свободу.
– Что ты с ней сделала?
– Я ее отпустила, – ответил бестелесый голос. – У меня не было выбора, и это осталось безнаказанным, но вы еще поплатитесь! Она свою задачу выполнила. Вы изгой. Старейшины отвернулись от вас. Для вашего окончательного краха остается только дождаться полнолуния, когда ход в мир смертных будет закрыт для вас навсегда. Ни в каком из миров вам не будут рады. И тогда вы поблагодарите меня! Но для меня, когда луна снова войдет в полную силу, вы больше не будете существовать. В этом убежище никто вас не тронет, никто, кроме богов, а они благоволят ко мне. Вам есть за что сказать мне «спасибо». Я спасла вас.
– Ты забыла, что для жизни мне необходим водопад! А здесь его и близко нет. Ты просчиталась, милочка.
Наступила долгая пауза. Клаус затаил дыхание. Если верить ей, с Бэккой ничего не случилось. А это было самое главное.
– Я хочу, чтобы мы опять были вместе, – сказала наконец Илия. – Ведь мы были так счастливы, пока ваша прекрасная дама не завладела вашим сердцем и мыслями. Она околдовала вас! Но мы можем начать все заново. Что она может дать вам, чего не могу я? Что она делает в постели, чего не делала я? Вы хотите невозможного. Теперь эта шлюшка для вас недосягаема. Как только вы возьмете ее по-настоящему, сразу поймете, насколько поверхностна эта ваша любовь. Вы поймете это слишком поздно, когда уже промотаете свое бессмертие, обратите себя в плоть и кости, которые обветшают и рассыплются в прах.
Она возникла перед ним в своем сладострастном великолепии. Луна заливала молочным светом ее прекрасные формы, а она тем временем приближалась к нему.
– Она девственница, она не искушена в плотских утехах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85