— Никакой я не игрок, — ответил Уилсон. — Я простой обыватель.
Мужчина затянулся и выдохнул дым в сторону ярких звезд:
— Я потерял сегодня семьдесят пять тысяч долларов, делая ставки против вас. Вы настоящий игрок, друг мой.
Уилсону захотелось уйти, но вместо этого он протянул мужчине руку:
— Меня зовут Уилсон Лэндер.
Удивленный человек в белом поколебался и пожал Уилсону руку.
— Дон Луис Габриэль, идальго де ла Вака, — представился он.
— Луис, не могли ли бы вы оказать мне услугу? — спросил Уилсон.
14
Уилсон сидел рядом с шофером, громадным филиппинцем с прыщеватым лицом. В свое время он был профессиональным борцом по прозвищу Килла из Манилы, хотя вообще-то происходил из небольшой деревеньки, выращивающей рис у подножия Минданао, и учился в семинарии, готовясь стать священником. Уилсон с детства помнил это лицо по экстравагантным воскресным утренним телепередачам, а также по журналам, посвященным борьбе. Он попытался завести с Киллой разговор, но тот хранил молчание.
— Вы не будете возражать, если я включу радио? — спросил Уилсон, все еще находясь под впечатлением минувших передряг.
Шофер отрицательно покачал своей массивной головой:
— Нельзя. Боссу музыка не нравится.
Уилсон посмотрел через плечо, но различил лишь темный силуэт Луиса де ла Ваки сквозь стеклянную перегородку.
Уилсон вышел из машины у моста. Звезды над огромными готическими башнями начали бледнеть, на востоке загоралась заря, багряная с фиолетовым оттенком. Уилсон обогнул машину и постучал в заднее окно. Через некоторое время стекло с шуршанием опустилось. Появилась левая половина лица Луиса де ла Ваки, правую скрывала тень.
— Эй, спасибо за то, что подвезли, — сказал Уилсон. — Отсюда я пойду сам. — И махнул рукой в сторону моста.
Идальго, помолчав, ответил:
— Нет такой опасности, которая была бы больше, чем надежда на вознаграждение.
Уилсон кивнул, переваривая услышанное.
— Принц Энри, мореплаватель, сказал это одному из моих предков пятьсот лет назад. Звали его Хил Занес, он был первым белым человеком, который обогнул Африканский рог, что считалось невозможным. И я передаю этот совет вам.
— Спасибо, — промолвил Уилсон.
— Но в следующий раз опасность будет значительно большей, уверяю вас.
Оконное стекло поднялось, машина развернулась и загромыхала по выбоинам, направляясь к городу, который становился все светлее.
Уилсон последовал за тускнеющими звездами по мосту, затем по пустынным улицам своего Рубикона. В некоторых складах уже началось движение; на улице Оверлук грузовики, доставившие вчера товары, прогревали моторы. Уилсон явился домой в 5.20, как показывали часы на камине. Менее чем через три часа ему нужно было на работу. Он снял пиджак и ботинки, вынул из карманов расческу, бумажник и ключи от квартиры, разорванную игральную карту — валет червей, еще кое-что и две скомканные пятисотдолларовые банкноты. Тысяча баксов! Столько он не получал за полмесяца на «Чайной бирже».
Полчаса спустя, когда он вышел из душа, зазвонил телефон. Уилсон стоял в ванной, и вода капала с него на кафельный пол. Он подождал, пока сработает автоответчик.
— Уилсон, я знаю, что ты там, — зазвучал голос Крикет. — Ответь мне.
Он обернул чресла полотенцем и прошлепал в комнату.
— Ты всегда звонишь в шесть утра? — полюбопытствовал, подняв трубку.
— Нет, но это важно, — сказала Крикет. — Я хотела сказать тебе об этом вчера вечером, но ты отключил меня.
— Я тебя не отключал, я…
— Помолчи, — прервала она его, — я нашла судно. Превосходная экспериментальная яхта под названием «Компаунд интерест» из Санта-Барбары, Калифорния. Это баснословно большое вложение капитала сейчас совершает кругосветное путешествие. Вчера яхта зашла в порт для пополнения запасов, и одна влюбленная пара из состава экипажа сбежала, чтобы пожениться. Теперь капитану не хватает помощника штурмана и кока, и я подумала…
— Крикет, подожди минутку.
— Что?
— Я ничего не понимаю в парусном флоте и плохо переношу качку. Я тебе говорил об этом.
В телефоне затрещали помехи, характерные для утра.
— Алло?
— Уилсон! — наконец прорезалась Крикет. — Ты знаешь, что такое моряк?
— Тот, кто плавает.
— Вот и неправильно. Моряк — это тот, кто ищет выход.
Уилсон ничего не ответил.
— Ты страдаешь ипохондрией, — пристыдила его Крикет. — Я чувствую это на расстоянии. Что-то разъедает твои внутренности. Поэтому тебе необходимо выйти в море.
— Это просто смешно, — заявил Уилсон, однако в его голосе прозвучали нотки сомнения.
— У тебя есть сто тридцать долларов наличными?
— Нет, — ответил Уилсон.
— Тогда я тебе дам взаймы. Они понадобятся для приобретения экипировки и лицензии помощника кока. Вообще-то существует что-то вроде экзамена, но мы сможем увильнуть от него. У меня есть связи в Союзе. Ты умеешь чистить картошку, жарить яичницу? Это все, что тебе нужно знать.
— Крикет…
— Встретимся в полдень в холле Союза моряков. Он находится в деловой части города. Я займусь бумажной волокитой, тебе придется только все подписать и внести деньги.
Уилсон посмотрел на две мятые пятисотдолларовые банкноты, которые лежали рядом с его расческой и ключами на столе в прихожей. Там же стояли прислоненные к вазе с засохшими цветами карты Таро. Цветы месяц назад подарила ему Андреа. Он закрыл глаза и представил волосы Крикет в лунном освещении, мерцающие на фоне черных ночей в загадочных и вызывающих недоверие морях. Ощутил запах джунглей, покрывающих острова, и соленый привкус неведомых лагун. Увидел стоящий над горизонтом Южный Крест. Лишь томительное ожидание несчастья вернуло его к реальности.
— Нет, Крикет, я не могу поплыть с тобой, — выдавил он.
— Почему? — В ее голосе слышалось разочарование.
— Просто не могу.
— Послушай, тебе нравится твое нынешнее положение? Ты доволен своей жизнью? По-моему…
— Многое удерживает меня здесь.
— Например?
— Я не хочу объясняться с тобой в шесть утра.
— Ну, ну, Уилсон…
— Нет.
Повесив трубку, он пошел на кухню и съел завтрак. Тщательно пережевав кашу из отрубей, он отправился в спальню и надел свежую синюю рубашку с пристежным воротничком, выходные брюки цвета хаки, цветастый галстук и башмаки с кисточками, предварительно плюнув на них и почистив бумажной салфеткой. Затем он задумался о предстоящем дне. У всех контор есть незабываемый характерный запах. Его порождают сероватая пластмасса, лампы дневного света и пыль, которую нельзя разглядеть.
Пробило семь часов. Через полчаса Уилсон пройдет шесть кварталов до площади с круговым движением и сядет в автобус, едущий в центр. Но это через полчаса. Сейчас Уилсон взял отвертку, отвинтил крепления у кондиционера, вынул его и открыл окно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77