Галера подо мной взвивалась и падала, когда я бежал обратно к корме.
— Так держать! — крикнул я рулевым дельдарам. — Держите руль, когда она начнет поворачивать!
А затем бросился вперед, проталкиваясь мимо промокших кнутовых дельдаров таращившихся на меня с испуганными и озадаченными лицами. У грот-мачты я схватил за шкирку нескольких укрывшихся там матросов и пинками погнал их на подмогу тем, кто поднимал обрывки паруса на прочно обрасопленной рее, шедшей диагонально через палубу. Этот клок парусины сразу наполнился ветром и выгнулся, напряженный и вибрирующий. Хоть наша галера и была никуда не годным морским судном, но она откликнулась. Сходным образом я крепко обрасопил рею фок-мачты. Нас словно плавник сносило в подветренную сторону — туда, где наш корабль ждали железные клыки скал. Теперь я начинал различать их сквозь мглу, пену и каскады брызг.
На какой-то миг я усомнился, сможем ли мы обойти на ветре эту клыкастую каменную челюсть.
Нас несло бортом к ветру.
— Так держать, руль крепче! — заревел я, перекрывая вой ветра.
Медленно-премедленно мы приближались к скалам. Но слишком медленно, подумалось мне. Слишком медленно.
Брызги заливали мне глаза, и я нетерпеливо их смахивал.
Я не решался поднять ещё какие-то паруса. Галера просто полетела бы, как стрела, и напоролась на скалы, если просто не перевернулась бы в первые же минуты, прежде чем нос её развернется по ветру. Каскады воды обрушивались на нее, разбиваясь о корпус.
Я держался изо всех сил и надеялся на лучшее.
За это время Рофрен пришел в себя и сейчас направлялся ко мне с группой офицеров. На их лицах смешались страх перед разбушевавшимся морем и ненависть ко мне.
— Ты… князь Стромбор! Ты арестован! — Рофрен начал ровным тоном, но в конце фразы его страх прорвался, и он начал заикаться. — Мы все обречены — из-за того, что ты помешал мне отдать приказ! Мы все могли бы прыгнуть за борт, когда я сказал, и спастись… а теперь мы слишком близко к скалам! Крамф! Ты погубил нас всех!
Один из офицеров, юнец с покрытым нездоровым румянцем лицом и близко посаженными глазами рывком выхватил меч.
— Он не пойдет под арест! Я зарублю его — прямо сейчас!
Длинный меч блеснул серебром среди брызг, взвился ввысь над моей головой и со свистом рассек воздух.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Мы с Натом и Золтой гуляем в Санурказзе
Я сместился в сторону и ловко пнул этого румяного юнца туда же, куда в свое время двинул Кидонесу Эстеркари, — заставив этого щенка согнуться пополам и изрыгнуть пищу на мокрую палубу. Меч я у него отнял и теперь держал его так, чтобы видели Рофрен и его приятели.
— Отмените хоть один отданный мной приказ — умрете, — посулил им я.
Их руки стискивали рукояти мечей. Это были гордые, надменные люди, привыкшие командовать. Но им приходилось то и дело крениться удерживая равновесие, когда галера взлетала и падала, борясь с морем. Я же стоял балансируя, прямой и гибкий, а меч у меня в руке описывал перед ними ровную дугу.
Не знаю, бросились бы они на меня, доведенные до отчаяния и искренне, хотя и без основания веря, что я предаю их гибели в соленой могиле, или так и оставались бы стоять, рыча от бессилия, как лимы на цепи. Но думается скорее последнее. Мне рассказывали, что когда я, Дрей Прескот, бросаю вызов на бой держа в руке меч, то представляю собой самое устрашающее и нездоровое зрелище.
И тут, когда они стояли передо мной, мокрые, несчастные и испуганные, видя перед собой или гибель в бушующем море или от моего меча, с носа раздался резкий крик.
Там сидел Нат, мой Нат с галерной скамьи. Он размахивал мокрой рукой и показывал вперед.
— Проскочили, Писец! — вопил он. — Мы проскочили!
Мы все посмотрели туда, и эти уподобившиеся лимам на цепи офицеры и я. Скалы исчезали, удаляясь, за нашей кормой, их забрызганные пеной смертоносные клыки таяли в кильватере. Медленно, борясь за каждый дюйм, «Сиреневая птица» проложила себе путь мимо этих угрожающих гибелью острых камней. И таким образом пойдя их на ветре стороны, мы могли без хлопот проплыть в лежащий за ними залив.
После этого, когда Зенкирен пришел в себя, дело свелось лишь к рутинному дознанию. Рофрена посадили под арест. Хезрона из Хир-Хейша, того румяного юнца, ожидало то же самое, но я при всех, в том числе и при нем, вступился за него, зная, что это его первое плавание в качестве морского офицера на борту свифтера и первый пережитый им шторм.
— На море опасность опасности рознь, — объяснил я, — но понимать степень угрозы учишься не сразу. Я не держу зла на Хезрона за то, что естественный страх побудил его броситься на меня. Но возможно он держит зло на меня за то, что я пнул его в причинное место.
Зенкирен не улыбнулся. Но, наблюдая за его лицом, когда он сидел в кресле арбитра за столом в присутствии других офицеров и грозно смотрел на стоящего между двоих стражей бледного Рофрена, я подумал, что в другое время он, возможно, не стал бы сдерживать улыбки. Несмотря на свой ярко выраженный аскетизм, Зенкирен был человеком веселым и похоже любил от души посмеяться.
— Что ты на это скажешь, Хезрон?
Хезрон из Хир-Хейша поднял голову. Этот парень явно привык козырять своим происхождением — а происходил он, как все знали и видели, из богатой и могущественной санурказзcкой семьи.
— Я не забываю обид, — заявил он, и слова его звонко разнеслись по каюте «Сиреневой птицы», заходившей в порт. — Я буду помнить, как ты унизил меня — и что ты вообще посмел меня тронуть. Меня, Хезрона из Хир-Хейша. Ты ещё пожалеешь об этом, варвар.
Я посмотрел на него. Мне уже не раз доводилось слышать в свой адрес оскорбительный эпитет «варвар» от тех, для кого я был чужеземцем с внешних морей, но никогда это не произносилось таким тоном и с такой злобой. Я подумал о галерах внутреннего моря, об их боевых качествах. И гадал: неужели корабли Зеникки, города, не снискавшего любви на внешних океанах, и далеко заплывающие корабли Вэллии — неужели они построены варварами? А тот великолепный анклавный город Зеникка — он что, тоже варварский? Что ж, если так, то это варварство такого вида и типа какого этим ходящим на свифтерах жителям Ока Мира вовек не понять.
— Если ты желаешь сделать это вопросом чести, — бросил я, зная, что говорю громко и резко, как и полагается варвару, — то я с удовольствием встречусь с тобой в любое время, в любом месте, с оружием в руках.
— Хватит! — раздраженно вмешался Зенкирен. — «Сиреневая птица» спасена только благодаря смелости и умению князя Стромбора, — он поморщился. — Оба наших сопровождающих пропали.
Это была правда. Спустя много дней их шпангоуты вынесло на берег вместе с телами утонувших. Рабы, там где они доплыли до берега по прежнему оставались прикованными к бимсам шпангоутов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61