Наконец он перестанет мерзнуть во сне!
Были в хижине и кое-какая утварь и мебель: скамья из дерева и тростника, буковые и каменные миски и ложки, кремневые ножи и прочее в том же роде.
В одном из углов лежало мясо, овощи, водяные каштаны и немного соли
Но хозяин этого великолепного жилища не задержался в нем надолго Поблагодарив от всей души своих новых друзей, Роберт заткнул за пояс самый большой и острый каменный нож, прихватил короткую толстую дубинку, какими забивали тюленей и марсианоких буйволов, и пошел следом за Уау и Эойей, которые снова его куда-то звали.
Дарвел очутился в капище, похожем на первое. Добродушные лица его провожатых выражали опасение и любопытство. Вероятно, Уау и Эойя хотели посмотреть, как поведет себя чужеземец с другим божеством.
Увидев идола, Роберт с трудом сдержал удивление. Перед ним стояло длинное приземистое шестиногое создание. Короткие лапы заканчивались длинными красными кривыми когтями, которые словно были созданы для того, чтобы рыть ими землю.
В этом странном несуразном существе соединились воедино рептилия, пчела и крот. На красно-коричневом теле сидела безглазая голова с устрашающей пастью, оснащенной множеством крепких и острых, как у дикого кабана, клыков. Длинный хобот заканчивался острым когтем, и если такое чудовище действительно существовало на самом деле, встреча с ним не сулила ничего доброго противнику.
Роберт молча разглядывал зверя, пытаясь догадаться о его повадках, в то время как марсиане тревожно следили за выражением его лица.
Дарвел понимал, что ему нельзя бояться, если он хочет остаться на высоте.
— Великолепный гибрид травоядного с кротом, и размеры подходящие! — с трудом заставив себя улыбнуться, произнес молодой человек. — Теперь я понял, кто так умело выкопал ров, чтобы залить водой мой костер, и знаю, почему пол в домах выкладывают каменными плитами. Наконец-то мне ясно, почему поверхность Марса изрыта каналами!
Закончив свою тираду, Роберт схватил изваяние покрепче обеими руками, стащил с пьедестала на пол и, наконец, пинком выбросил из капища.
Он узнал, что это чудовище аборигены называют «роомбоо».
— Отлично! — вскричал Роберт. — А теперь пусть роомбоо отправляется следом за эрлоором!
И затащил идола на ближайший костер, который быстро пожрал сухую огромную колоду.
При этом Роберт с большим удовольствием отметил, что вторая экзекуция произвела на марсиан гораздо меньшее впечатление, чем первая. Хоть они и были тугодумами, но, вероятно, начинали понимать правду.
Между тем, Роберт не оставил им времени, чтобы подумать над последствиями своего дерзкого шага. Он вновь обратил внимание туземцев на приготовления к ужину, который скоро должен был начаться и которого все ожидали с превеликим нетерпением — всем предстояло впервые попробовать жареное мясо!
Когда повара снимали с вертелов жаркое, вид у остальных был презабавный: туземцы теснились у огня, от «которого исходило блаженное тепло, но в то же время боялись обжечься или попортить свои великолепные одеяния из перьев. При мысли о предстоящей трапезе они облизывались и с наслаждением вдыхали дразнящие ароматы.
Когда наконец все было готово, жаркое разложили на больших деревянных блюдах, а ловкие кравчие кремневыми ножами принялись разрезать его на куски.
Роберт, желая подчеркнуть свой авторитет и особое положение, не стал дожидаться общей дележки. Выбрав лучший кусок говядины, мяса дроф, уток, он добавил к ним самые крупные и лучше всего пропеченные каштаны, сложил все это в свою миску и унес в хижину.
Дарвел ел в одиночестве, не смешиваясь с толпой пирующих туземцев, решив оставаться для них существом исключительным, и в душе хвалил себя за находчивость и энергичность.
Потом он с жадностью накинулся на еду. Долгий голод и нервные встряски, которые пришлось пережить за несколько последних часов, пробудили зверский аппетит. Роберт все поглощал с наслаждением и ему 'казалось, что он никогда не насытится.
Снаружи доносились радостные, возбужденные голоса: туземцы тоже радовались вкусной еде и восторгались о нем.
Роберт невольно почувствовал свое превосходство над этими дикарями и решил, что постепенно будет знакомить их с теми достижениями цивилизации, которые окажутся необходимы.
— Бедные добряки! — растроганно прошептал он. — Я многому, многому научу их… Для начала покажу, как лепить горшки. Посуда у них очень неуклюжая и примитивная. Потом настанет черед столярного ремесла. Пусть у них будут по крайней мере лавки и столы… А потом, потом… Мне наверняка удастся найти в горах медную и железную руду, научу их плавить и обрабатывать металл… Возможно, здесь есть золото, платина или радий… А почему бы и нет? Вообще-то это очень здорово — по кирпичику возводить новую цивилизацию, быстро минуя те ступени, которые с таким трудом дались человечеству на Земле… И все это сделаю я!
От этих радужных мечтаний его отвлек шорох циновки у входа. Эойя вошла в хижину и, стоя в сторонке, наблюдала за Робертом, грустно улыбаясь. Лицо ее было печальным, озабоченным.
Взяв землянина за руку, девушка вывела его на улицу и показала сперва на заходящее солнце, окутанное темными облаками, а потом на догорающий костер, от которого вместо ярких языков пламени поднимались в небо тонкие струйки дыма.
У Роберта сжалось сердце, когда он увидел, что обитатели деревушки сидят у своих домов, держа на «оленях миски с остатками жаркого. Все они объелись настолько, что не могли сдвинуться с места.
Дарвел подумал о приближении ночи и невольно вздрогнул. Когда стемнеет, вампиры без труда расправятся с этими отяжелевшими беззащитными созданиями.
Как горько он упрекал себя за то, что решил понежиться и отдохнуть! К счастью, времени оставалось еще достаточно и можно было приготовиться к обороне.
Эойя боязливо и покорно посматривала на Роберта. Дарвел мимикой и жестами принялся объяснять девушке, что с ним она может ничего не бояться. Она внимательно прислушивалась к его словам, не понимая речи, но жадно ловила каждый звук. Ее доверчивость придала Дарвелу сил, и он вновь принялся за работу, а труд его ждал не из легких.
Первым делом надо было набрать столько топлива, чтобы костер горел всю ночь. Эойя помогала землянину. Потом они разбудили тех, кто еще не успел как следует разоспаться, в том числе и почтенного Уау. Назевавшись вдоволь и крепко чихнув, старичок наконец сообразил, какая опасность грозит деревне.
Он с превеликими усилиями растолковал своим разленившимся соплеменникам, в чем дело, поскольку те по простоте душевной решили, что раз божков сожгли, то и сами звери больше не страшны.
Наконец после долгих объяснений и энергичной жестикуляции стали готовиться к защите от нападения эрлооров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Были в хижине и кое-какая утварь и мебель: скамья из дерева и тростника, буковые и каменные миски и ложки, кремневые ножи и прочее в том же роде.
В одном из углов лежало мясо, овощи, водяные каштаны и немного соли
Но хозяин этого великолепного жилища не задержался в нем надолго Поблагодарив от всей души своих новых друзей, Роберт заткнул за пояс самый большой и острый каменный нож, прихватил короткую толстую дубинку, какими забивали тюленей и марсианоких буйволов, и пошел следом за Уау и Эойей, которые снова его куда-то звали.
Дарвел очутился в капище, похожем на первое. Добродушные лица его провожатых выражали опасение и любопытство. Вероятно, Уау и Эойя хотели посмотреть, как поведет себя чужеземец с другим божеством.
Увидев идола, Роберт с трудом сдержал удивление. Перед ним стояло длинное приземистое шестиногое создание. Короткие лапы заканчивались длинными красными кривыми когтями, которые словно были созданы для того, чтобы рыть ими землю.
В этом странном несуразном существе соединились воедино рептилия, пчела и крот. На красно-коричневом теле сидела безглазая голова с устрашающей пастью, оснащенной множеством крепких и острых, как у дикого кабана, клыков. Длинный хобот заканчивался острым когтем, и если такое чудовище действительно существовало на самом деле, встреча с ним не сулила ничего доброго противнику.
Роберт молча разглядывал зверя, пытаясь догадаться о его повадках, в то время как марсиане тревожно следили за выражением его лица.
Дарвел понимал, что ему нельзя бояться, если он хочет остаться на высоте.
— Великолепный гибрид травоядного с кротом, и размеры подходящие! — с трудом заставив себя улыбнуться, произнес молодой человек. — Теперь я понял, кто так умело выкопал ров, чтобы залить водой мой костер, и знаю, почему пол в домах выкладывают каменными плитами. Наконец-то мне ясно, почему поверхность Марса изрыта каналами!
Закончив свою тираду, Роберт схватил изваяние покрепче обеими руками, стащил с пьедестала на пол и, наконец, пинком выбросил из капища.
Он узнал, что это чудовище аборигены называют «роомбоо».
— Отлично! — вскричал Роберт. — А теперь пусть роомбоо отправляется следом за эрлоором!
И затащил идола на ближайший костер, который быстро пожрал сухую огромную колоду.
При этом Роберт с большим удовольствием отметил, что вторая экзекуция произвела на марсиан гораздо меньшее впечатление, чем первая. Хоть они и были тугодумами, но, вероятно, начинали понимать правду.
Между тем, Роберт не оставил им времени, чтобы подумать над последствиями своего дерзкого шага. Он вновь обратил внимание туземцев на приготовления к ужину, который скоро должен был начаться и которого все ожидали с превеликим нетерпением — всем предстояло впервые попробовать жареное мясо!
Когда повара снимали с вертелов жаркое, вид у остальных был презабавный: туземцы теснились у огня, от «которого исходило блаженное тепло, но в то же время боялись обжечься или попортить свои великолепные одеяния из перьев. При мысли о предстоящей трапезе они облизывались и с наслаждением вдыхали дразнящие ароматы.
Когда наконец все было готово, жаркое разложили на больших деревянных блюдах, а ловкие кравчие кремневыми ножами принялись разрезать его на куски.
Роберт, желая подчеркнуть свой авторитет и особое положение, не стал дожидаться общей дележки. Выбрав лучший кусок говядины, мяса дроф, уток, он добавил к ним самые крупные и лучше всего пропеченные каштаны, сложил все это в свою миску и унес в хижину.
Дарвел ел в одиночестве, не смешиваясь с толпой пирующих туземцев, решив оставаться для них существом исключительным, и в душе хвалил себя за находчивость и энергичность.
Потом он с жадностью накинулся на еду. Долгий голод и нервные встряски, которые пришлось пережить за несколько последних часов, пробудили зверский аппетит. Роберт все поглощал с наслаждением и ему 'казалось, что он никогда не насытится.
Снаружи доносились радостные, возбужденные голоса: туземцы тоже радовались вкусной еде и восторгались о нем.
Роберт невольно почувствовал свое превосходство над этими дикарями и решил, что постепенно будет знакомить их с теми достижениями цивилизации, которые окажутся необходимы.
— Бедные добряки! — растроганно прошептал он. — Я многому, многому научу их… Для начала покажу, как лепить горшки. Посуда у них очень неуклюжая и примитивная. Потом настанет черед столярного ремесла. Пусть у них будут по крайней мере лавки и столы… А потом, потом… Мне наверняка удастся найти в горах медную и железную руду, научу их плавить и обрабатывать металл… Возможно, здесь есть золото, платина или радий… А почему бы и нет? Вообще-то это очень здорово — по кирпичику возводить новую цивилизацию, быстро минуя те ступени, которые с таким трудом дались человечеству на Земле… И все это сделаю я!
От этих радужных мечтаний его отвлек шорох циновки у входа. Эойя вошла в хижину и, стоя в сторонке, наблюдала за Робертом, грустно улыбаясь. Лицо ее было печальным, озабоченным.
Взяв землянина за руку, девушка вывела его на улицу и показала сперва на заходящее солнце, окутанное темными облаками, а потом на догорающий костер, от которого вместо ярких языков пламени поднимались в небо тонкие струйки дыма.
У Роберта сжалось сердце, когда он увидел, что обитатели деревушки сидят у своих домов, держа на «оленях миски с остатками жаркого. Все они объелись настолько, что не могли сдвинуться с места.
Дарвел подумал о приближении ночи и невольно вздрогнул. Когда стемнеет, вампиры без труда расправятся с этими отяжелевшими беззащитными созданиями.
Как горько он упрекал себя за то, что решил понежиться и отдохнуть! К счастью, времени оставалось еще достаточно и можно было приготовиться к обороне.
Эойя боязливо и покорно посматривала на Роберта. Дарвел мимикой и жестами принялся объяснять девушке, что с ним она может ничего не бояться. Она внимательно прислушивалась к его словам, не понимая речи, но жадно ловила каждый звук. Ее доверчивость придала Дарвелу сил, и он вновь принялся за работу, а труд его ждал не из легких.
Первым делом надо было набрать столько топлива, чтобы костер горел всю ночь. Эойя помогала землянину. Потом они разбудили тех, кто еще не успел как следует разоспаться, в том числе и почтенного Уау. Назевавшись вдоволь и крепко чихнув, старичок наконец сообразил, какая опасность грозит деревне.
Он с превеликими усилиями растолковал своим разленившимся соплеменникам, в чем дело, поскольку те по простоте душевной решили, что раз божков сожгли, то и сами звери больше не страшны.
Наконец после долгих объяснений и энергичной жестикуляции стали готовиться к защите от нападения эрлооров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87