Я до такой степени устал и был голоден, что мне не хотелось ни продолжать дальнейший путь, ни возвращаться обратно.
Тут я увидел еще один спуск и решил сойти вниз, на следующий этаж, не откладывая.
В залах, расположенных на самом нижнем уровне, статуй не было. По виду они очень напоминали склады. В первом помещении я обнаружил множество герметически закрытых, стоящих один на другом стеклянных кубов. Следующее было заполнено тюками, завернутыми в выделанную рыбью кожу и перевязанными веревками. Я не удержался и вскрикнул от радости, поскольку был уверен, что обнаружил запасы еды, сделанные неведомыми морскими обитателями, и несколько воспрянул духом.
С трудом сняв один из прозрачных кубов, я не смог открыть плотно пригнанную крышку, которая к тому же была замазана чем-то вроде смолы. Тогда я швырнул куб на пол. Из упаковки посыпались продолговатые зерна, похожие на кукурузу.
Я пожевал их. Зерна оказались мучнистыми, сладковатыми и очень приятными на вкус. Я как следует наелся этой манны, посланной самим провидением, и понял, что теперь голодная смерть мне не грозит!
Запасов зерна, которые хранились в этом зале, мне хватило бы на целый год, но ведь кроме этого помещения были и другие, где тоже лежала какая-то пища.
Хорошенько подкрепившись, я принялся исследовать перевязанные веревками тюки. Там лежала вяленая рыба. За долгие годы она затвердела настолько, что ее нужно было рубить топором. Удовлетворив свое любопытство, я направился в соседний зал.
Там лежали целые горы круглых бревен. Вначале я решил, что наткнулся на запасы топлива, своего рода огромный дровяной сарай, потом, повнимательней приглядевшись к бревнам, понял, что передо мной исполинская разновидность бамбука, который я принял за стволы деревьев. Изрядно намучившись, я отковырял с одного конца цилиндра слой горного воска. На ладонь мне вылилось несколько капель жидкости. Я осторожно понюхал ее. В нос мне ударил приятный аромат спелых фруктов, где смешались запахи ананаса, лимона, малины и гуавы.
Маловероятно, чтобы жидкость с таким букетом оказалась вредной для живого существа. Иначе зачем было запасать ее в таких огромных количествах?
Этот аргумент оказался для меня решающим. Я рискнул попробовать свою находку. По вкусу она походила на итальянские и испанские вина, настоянные на душистых ягодах и лепестках цветов. Однако я уловил и некий резковатый оттенок, сходный с запахом эфира. При чрезмерном употреблении напиток мог оказаться опасным.
Я сделал несколько глотков и сразу же почувствовал прилив сил. Усталость и подавленность улетучились, и теперь я стал видеть все совершенно другими глазами.
Ни один земной напиток не мог произвести столь благотворного действия, тем более, что алкоголь обычно вызывает излишнее нервное возбуждение. Лицо у меня не горело, мысль работала четко и ясно. Словом, это совсем не походило на крепкое вино.
Я совершенно успокоился, а голова оставалась такой свежей, что я принялся перебирать в памяти события последних дней, чтобы лучше их запомнить. Однако атмосфера подземелья начинала тяготить меня, я заметил, что там очень душно.
Я решил вернуться туда, где лежали припасы, после я пошел в зал со статуями, а затем — в подводную галерею.
Там было уже темно, а свет, как в предыдущем подземном переходе, не включался.
Теперь у меня появилась новая забота — где и как переночевать.
На галерее было слишком холодно, а в подземелье сыро, поэтому я направился в башню, решив провести ночь в одной из ниш.
Вскоре я достиг своей цели. Из глубин спящего моря струился мягкий свет, в котором отчетливо вырисовывалась коралловая деревушка. Водоросли и мягкие лужайки тоже светились голубоватым сиянием, которое излучали растения и животные. Морское дно казалось озаренным призрачным светом луны. Там царил первозданный покой: рыбы спали в зарослях водорослей, моллюски — в расщелинах скал… Вдруг какое-то существо с горящими глазами черным облаком промчалось по окрестностям. Я так и не успел понять, что это было такое.
Я начал подниматься по винтовой лестнице на верхнюю площадку башни. Можно было устроиться на ночлег где-нибудь на нижних этажах, но мальчишеское любопытство гнало меня на самую вершину. Мне хотелось проверить, на месте ли еще веревка, по которой я спустился из своей темницы. Наконец, я достиг первого яруса ниш, но нужную обнаружить не мог и потому решил устроиться в первой попавшейся, поскольку все они были одинаковы, и в каждой стояла чаша, наполненная кровью.
Обосновавшись у своего рода балюстрады между двумя колоннами, я обнаружил там кучу чего-то мягкого, что вначале принял за шерсть, но это, похоже, оказался асбест.
Устроив себе изголовье повыше, я улегся, но сон не приходил. Впечатлений за день накопилось столько, что они мешали уснуть. Я стал любоваться Фобосом и Деймосом, струившими свое сияние на разноцветные колонны. На чистом небе сверкали звезды и, глядя на них, я спрашивал себя, жив ли я или только душа моя блуждает здесь, тогда как тело лежит в летаргическом сне в одной из келий индийского монастыря.
Но присмотревшись внимательней, я увидел среди мерцающей россыпи крохотную голубую точку. Это была Земля. Там осталось все, что было так дорого моему сердцу в этой жизни…
Здесь голос Роберта сорвался от волнения и он умолк. Когда чувства его немного улеглись, молодой человек заговорил снова:
— Погрузившись в невеселые мысли, я не сразу услышал над собой шелест легких крыльев и не успел подумать об опасности, как меня схватили скользкие и мягкие щупальца, напоминавшие змей. Кошмар болотистой равнины снова повторялся. Я опять не мог пошевельнуться…
От ужаса кровь заледенела у меня в жилах. Я не сомневался, что пробил мой последний час. Но мой противник, которого я не мог разглядеть во мраке, удовлетворился тем, что поднял меня вверх и швырнул на ступени лестницы, где я долго пролежал почти без чувств. Сердце вырывалось у меня из груди.
Потом я опять услышал шум крыльев и какое-то хлюпанье. Очевидно, существо утоляло жажду из чаши с кровью. Потом оно стало укладываться для отдыха на мягкой подстилке.
Я потихоньку пришел в себя и побыстрее спустился на два этажа. Испуганный, едва дыша, я больше не решался возвращаться в ниши, дабы не встречаться с их обитателями.
Я лег на галерее и опять попытался уснуть, но когда это мне, наконец, удалось, сон мой был тревожен и я часто просыпался от кошмаров. Я вскакивал раз пятнадцать, обливаясь холодным потом. В шорохе морских волн мне все мерещился шум крыльев и дикий хохот, которого я никак не мог забыть. К сожалению, прежде я придавал ему слишком мало значения…
Наконец, начало рассветать. Как только стало достаточно светло, я поднялся на вершину башни, с мужеством отчаяния решив лицом к лицу встретиться со своим ночным врагом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Тут я увидел еще один спуск и решил сойти вниз, на следующий этаж, не откладывая.
В залах, расположенных на самом нижнем уровне, статуй не было. По виду они очень напоминали склады. В первом помещении я обнаружил множество герметически закрытых, стоящих один на другом стеклянных кубов. Следующее было заполнено тюками, завернутыми в выделанную рыбью кожу и перевязанными веревками. Я не удержался и вскрикнул от радости, поскольку был уверен, что обнаружил запасы еды, сделанные неведомыми морскими обитателями, и несколько воспрянул духом.
С трудом сняв один из прозрачных кубов, я не смог открыть плотно пригнанную крышку, которая к тому же была замазана чем-то вроде смолы. Тогда я швырнул куб на пол. Из упаковки посыпались продолговатые зерна, похожие на кукурузу.
Я пожевал их. Зерна оказались мучнистыми, сладковатыми и очень приятными на вкус. Я как следует наелся этой манны, посланной самим провидением, и понял, что теперь голодная смерть мне не грозит!
Запасов зерна, которые хранились в этом зале, мне хватило бы на целый год, но ведь кроме этого помещения были и другие, где тоже лежала какая-то пища.
Хорошенько подкрепившись, я принялся исследовать перевязанные веревками тюки. Там лежала вяленая рыба. За долгие годы она затвердела настолько, что ее нужно было рубить топором. Удовлетворив свое любопытство, я направился в соседний зал.
Там лежали целые горы круглых бревен. Вначале я решил, что наткнулся на запасы топлива, своего рода огромный дровяной сарай, потом, повнимательней приглядевшись к бревнам, понял, что передо мной исполинская разновидность бамбука, который я принял за стволы деревьев. Изрядно намучившись, я отковырял с одного конца цилиндра слой горного воска. На ладонь мне вылилось несколько капель жидкости. Я осторожно понюхал ее. В нос мне ударил приятный аромат спелых фруктов, где смешались запахи ананаса, лимона, малины и гуавы.
Маловероятно, чтобы жидкость с таким букетом оказалась вредной для живого существа. Иначе зачем было запасать ее в таких огромных количествах?
Этот аргумент оказался для меня решающим. Я рискнул попробовать свою находку. По вкусу она походила на итальянские и испанские вина, настоянные на душистых ягодах и лепестках цветов. Однако я уловил и некий резковатый оттенок, сходный с запахом эфира. При чрезмерном употреблении напиток мог оказаться опасным.
Я сделал несколько глотков и сразу же почувствовал прилив сил. Усталость и подавленность улетучились, и теперь я стал видеть все совершенно другими глазами.
Ни один земной напиток не мог произвести столь благотворного действия, тем более, что алкоголь обычно вызывает излишнее нервное возбуждение. Лицо у меня не горело, мысль работала четко и ясно. Словом, это совсем не походило на крепкое вино.
Я совершенно успокоился, а голова оставалась такой свежей, что я принялся перебирать в памяти события последних дней, чтобы лучше их запомнить. Однако атмосфера подземелья начинала тяготить меня, я заметил, что там очень душно.
Я решил вернуться туда, где лежали припасы, после я пошел в зал со статуями, а затем — в подводную галерею.
Там было уже темно, а свет, как в предыдущем подземном переходе, не включался.
Теперь у меня появилась новая забота — где и как переночевать.
На галерее было слишком холодно, а в подземелье сыро, поэтому я направился в башню, решив провести ночь в одной из ниш.
Вскоре я достиг своей цели. Из глубин спящего моря струился мягкий свет, в котором отчетливо вырисовывалась коралловая деревушка. Водоросли и мягкие лужайки тоже светились голубоватым сиянием, которое излучали растения и животные. Морское дно казалось озаренным призрачным светом луны. Там царил первозданный покой: рыбы спали в зарослях водорослей, моллюски — в расщелинах скал… Вдруг какое-то существо с горящими глазами черным облаком промчалось по окрестностям. Я так и не успел понять, что это было такое.
Я начал подниматься по винтовой лестнице на верхнюю площадку башни. Можно было устроиться на ночлег где-нибудь на нижних этажах, но мальчишеское любопытство гнало меня на самую вершину. Мне хотелось проверить, на месте ли еще веревка, по которой я спустился из своей темницы. Наконец, я достиг первого яруса ниш, но нужную обнаружить не мог и потому решил устроиться в первой попавшейся, поскольку все они были одинаковы, и в каждой стояла чаша, наполненная кровью.
Обосновавшись у своего рода балюстрады между двумя колоннами, я обнаружил там кучу чего-то мягкого, что вначале принял за шерсть, но это, похоже, оказался асбест.
Устроив себе изголовье повыше, я улегся, но сон не приходил. Впечатлений за день накопилось столько, что они мешали уснуть. Я стал любоваться Фобосом и Деймосом, струившими свое сияние на разноцветные колонны. На чистом небе сверкали звезды и, глядя на них, я спрашивал себя, жив ли я или только душа моя блуждает здесь, тогда как тело лежит в летаргическом сне в одной из келий индийского монастыря.
Но присмотревшись внимательней, я увидел среди мерцающей россыпи крохотную голубую точку. Это была Земля. Там осталось все, что было так дорого моему сердцу в этой жизни…
Здесь голос Роберта сорвался от волнения и он умолк. Когда чувства его немного улеглись, молодой человек заговорил снова:
— Погрузившись в невеселые мысли, я не сразу услышал над собой шелест легких крыльев и не успел подумать об опасности, как меня схватили скользкие и мягкие щупальца, напоминавшие змей. Кошмар болотистой равнины снова повторялся. Я опять не мог пошевельнуться…
От ужаса кровь заледенела у меня в жилах. Я не сомневался, что пробил мой последний час. Но мой противник, которого я не мог разглядеть во мраке, удовлетворился тем, что поднял меня вверх и швырнул на ступени лестницы, где я долго пролежал почти без чувств. Сердце вырывалось у меня из груди.
Потом я опять услышал шум крыльев и какое-то хлюпанье. Очевидно, существо утоляло жажду из чаши с кровью. Потом оно стало укладываться для отдыха на мягкой подстилке.
Я потихоньку пришел в себя и побыстрее спустился на два этажа. Испуганный, едва дыша, я больше не решался возвращаться в ниши, дабы не встречаться с их обитателями.
Я лег на галерее и опять попытался уснуть, но когда это мне, наконец, удалось, сон мой был тревожен и я часто просыпался от кошмаров. Я вскакивал раз пятнадцать, обливаясь холодным потом. В шорохе морских волн мне все мерещился шум крыльев и дикий хохот, которого я никак не мог забыть. К сожалению, прежде я придавал ему слишком мало значения…
Наконец, начало рассветать. Как только стало достаточно светло, я поднялся на вершину башни, с мужеством отчаяния решив лицом к лицу встретиться со своим ночным врагом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87