Равные вечности минуты ожидания истекали одна за другой…
Вдруг деревянный футляр исчез с треножника, словно унесенный порывом урагана. Он рассеялся в воздухе, как мираж. Брамин победно улыбнулся, и в тот же миг напряженную тишину прорезал жуткий вопль боли и отчаяния…
Конденсатор, перенасыщенный энергией, взорвался со страшным грохотом. Хрустальный шар разлетелся вдребезги, раня своими острыми осколками сидящих на земле факиров.
Ардавена, обливаясь кровью, корчился в пыли. Глаза его были обожжены, а костлявые руки продолжали судорожно сжимать страшные металлические сферы. Йогины разбегались в разные стороны, воя от ужаса. Они считали, что против них ополчилась сама природа.
Позже они подобрали во дворе несколько сотен своих тяжело искалеченных или мертвых товарищей, которые стали жертвами науки и дьявольского честолюбия Ардавены.
Как ни старались брамины сохранить происшествие в секрете, кое-какие слухи все-таки дошли до английских властей, но офицеры, присланные для расследования, ничего не добились. А потому они доложили, что в монастыре проводились химические опыты, которые и привели к несчастному случаю.
Ардавену подобрали чуть живого. Он очень долго не мог оправиться от ран, а когда кризис наконец миновал, оказалось, что настоятель ослеп и лишился рассудка.
НЕОЖИДАННОЕ ИЗВЕСТИЕ
Ральф Питчер, грустно задумавшись, сидел в своем кабинете. С момента исчезновения своего друга Роберта он постоянно пребывал в угнетенном состоянии духа и изыскивал способы напасть на след приятеля.
В таком состоянии его застала матушка, и, при виде опечаленного сына, несколько раздраженно заметила:
— Опять у тебя голова забита этим Робертом! Нет, Ральф, я решительно не понимаю, почему тебя так волнует судьба этого молодого человека, который, возможно, совершенно и думать о тебе забыл…
— Ах, матушка! Ну что вы такое говорите! — возмутился Ральф.
— Мой дорогой, коль скоро он до сих пор не дал о себе знать…
— Значит, не смог! А известно ли вам, маменька, что когда Роберт прощался со мной в последний раз, в кармане у него было всего несколько фунтов стерлингов?
— Невероятно! Но насколько я знаю, он довольно состоятелен! Дела у него идут весьма недурно… Я собственными глазами видела портреты твоего друга в нескольких английских газетах. Между прочим, они поместили и снимки поместья, которое он приобрел в Сибири..
— Ах нет, матушка, уверяю вас, что вы глубоко заблуждаетесь. Роберт до нитки разорен!
— А как же его изобретения? — изумленно спросила миссис Питчер.
— Он вынужден был продать их за бесценок американским концернам.
— Но он был помолвлен с мисс де Терамон, дочерью крупного банкира…
— Увы, все сорвалось, мама!
— Но когда и каким образом все это успело произойти? — ахнула миссис Питчер, всплеснув руками. — Ты мне ни словом ни о чем не обмолвился, сынок…
— Роберт мне самому сообщил совсем недавно. Если хочешь, я коротенько расскажу о его злоключениях.
— Конечно, конечно, Ральф! Ведь Роберт — один из твоих самых близких друзей.
— Значит, так, — начал свое повествование Ральф, — вначале Роберт изобрел легкий мотор для аэропланов, потом паровой котел, работающий на спирту, который предназначался для быстроходных морских судов, и так разбогател.
Тогда-то он и познакомился с банкиром де Терамоном, а тот представил его своей дочери Альберте. Роберт скоро сумел завоевать сердце девушки, а ее отец, понимая, что изобретения Дарвела могут принести целое состояние, не возражал против его намерений жениться на Альберте.
— Так отчего же их брак не состоялся? — перебила сына миссис Питчер.
— Ну, это само то себе целая история! В один прекрасный день Роберт встретил в Лондоне одного эмигранта, поляка по фамилии Балинский, с которым познакомился еще в Париже. Тот был талантливейшим астрономам и исповедовал идею, что все планеты заселены существами, подобными нам. В пользу своей гипотезы он приводил множество разнообразных доводов. Балинский без устали занимался дисциплинами, которые могли оказаться полезными для возможной связи с жителями ближайших планет Солнечной системы. Своим энтузиазмом он сумел заразить Роберта, и после восьми дней бурных дискуссий и выяснений оба заключили между собой соглашение, о чем даже сообщили некоторые журналы.
Разделяя мнение большинства астрономов, считающих Луну остывшей планетой, Балинский и Роберт решили не заниматься ее исследованием и все свое внимание направили на Марс, красноватый свет которого еще по мнению древних астрологов сулил беды и войны.
Следуя совету ученых, который, кстати, еще никто прежде не реализовывал, они решили выложить на большой равнине какую-нибудь простейшую геометрическую фигуру такого размера, чтобы ее смогли заметить марсианские астрономы.
— Но я не понимаю, почему именно геометрическую фигуру.
— Да потому, что основы этой науки наверняка одинаковы по всей Вселенной. Цифровые обозначения и начертания букв могут быть самыми разнообразными, но окружность и треугольник со способами вычисления их площадей должны быть известны марсианским ученым, даже если уровень развития их цивилизации не слишком высок.
— Однако я не вижу никаких способов установления контактов, даже если на Марсе знают, что такое Эвклидова геометрия, — снова возразила миссис Питчер, которая проявляла самый живейший интерес к подобным вопросам.
— Ну, это проще простого. Допустим, что на эти сигналы марсиане ответят точно такими же. Потом можно устанавливать другие, давая при этом названия фигур. Представь, что марсиане поступят аналогично, и тогда мы получим основы их письменности. В дальнейшем систему изучения языка можно усовершенствовать, иллюстрируя надписи различными рисунками. А через несколько месяцев общаться оказалось бы и вовсе легко. Вот такие удивительные плоды должна была принести эта работа.
— А какой от нее в дальнейшем может оказаться прок? — не унималась практичная миссис Питчер.
— Ну как же! Ведь благодаря ей мы вскоре могли бы познакомиться с историей, изобретениями и даже, возможно, литературой пока неизвестных братьев по разуму, от которых нас отделяет космическая бездна!
Кроме того, у Роберта возник план создать гигантский фотографический аппарат, благодаря которому земляне смогли бы увидеть изображения королей, королев, знаменитостей и даже марсианских красавиц.
А какая огромная польза для всего человечества! Марсиане наверняка поделились бы с нами сокровищами духа и мысли, накопленными многими поколениями обитателей этой родственной людям планеты! Решение общественных вопросов, проблемы неограниченного долголетия… Их марсиане, возможно, преодолели давным-давно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Вдруг деревянный футляр исчез с треножника, словно унесенный порывом урагана. Он рассеялся в воздухе, как мираж. Брамин победно улыбнулся, и в тот же миг напряженную тишину прорезал жуткий вопль боли и отчаяния…
Конденсатор, перенасыщенный энергией, взорвался со страшным грохотом. Хрустальный шар разлетелся вдребезги, раня своими острыми осколками сидящих на земле факиров.
Ардавена, обливаясь кровью, корчился в пыли. Глаза его были обожжены, а костлявые руки продолжали судорожно сжимать страшные металлические сферы. Йогины разбегались в разные стороны, воя от ужаса. Они считали, что против них ополчилась сама природа.
Позже они подобрали во дворе несколько сотен своих тяжело искалеченных или мертвых товарищей, которые стали жертвами науки и дьявольского честолюбия Ардавены.
Как ни старались брамины сохранить происшествие в секрете, кое-какие слухи все-таки дошли до английских властей, но офицеры, присланные для расследования, ничего не добились. А потому они доложили, что в монастыре проводились химические опыты, которые и привели к несчастному случаю.
Ардавену подобрали чуть живого. Он очень долго не мог оправиться от ран, а когда кризис наконец миновал, оказалось, что настоятель ослеп и лишился рассудка.
НЕОЖИДАННОЕ ИЗВЕСТИЕ
Ральф Питчер, грустно задумавшись, сидел в своем кабинете. С момента исчезновения своего друга Роберта он постоянно пребывал в угнетенном состоянии духа и изыскивал способы напасть на след приятеля.
В таком состоянии его застала матушка, и, при виде опечаленного сына, несколько раздраженно заметила:
— Опять у тебя голова забита этим Робертом! Нет, Ральф, я решительно не понимаю, почему тебя так волнует судьба этого молодого человека, который, возможно, совершенно и думать о тебе забыл…
— Ах, матушка! Ну что вы такое говорите! — возмутился Ральф.
— Мой дорогой, коль скоро он до сих пор не дал о себе знать…
— Значит, не смог! А известно ли вам, маменька, что когда Роберт прощался со мной в последний раз, в кармане у него было всего несколько фунтов стерлингов?
— Невероятно! Но насколько я знаю, он довольно состоятелен! Дела у него идут весьма недурно… Я собственными глазами видела портреты твоего друга в нескольких английских газетах. Между прочим, они поместили и снимки поместья, которое он приобрел в Сибири..
— Ах нет, матушка, уверяю вас, что вы глубоко заблуждаетесь. Роберт до нитки разорен!
— А как же его изобретения? — изумленно спросила миссис Питчер.
— Он вынужден был продать их за бесценок американским концернам.
— Но он был помолвлен с мисс де Терамон, дочерью крупного банкира…
— Увы, все сорвалось, мама!
— Но когда и каким образом все это успело произойти? — ахнула миссис Питчер, всплеснув руками. — Ты мне ни словом ни о чем не обмолвился, сынок…
— Роберт мне самому сообщил совсем недавно. Если хочешь, я коротенько расскажу о его злоключениях.
— Конечно, конечно, Ральф! Ведь Роберт — один из твоих самых близких друзей.
— Значит, так, — начал свое повествование Ральф, — вначале Роберт изобрел легкий мотор для аэропланов, потом паровой котел, работающий на спирту, который предназначался для быстроходных морских судов, и так разбогател.
Тогда-то он и познакомился с банкиром де Терамоном, а тот представил его своей дочери Альберте. Роберт скоро сумел завоевать сердце девушки, а ее отец, понимая, что изобретения Дарвела могут принести целое состояние, не возражал против его намерений жениться на Альберте.
— Так отчего же их брак не состоялся? — перебила сына миссис Питчер.
— Ну, это само то себе целая история! В один прекрасный день Роберт встретил в Лондоне одного эмигранта, поляка по фамилии Балинский, с которым познакомился еще в Париже. Тот был талантливейшим астрономам и исповедовал идею, что все планеты заселены существами, подобными нам. В пользу своей гипотезы он приводил множество разнообразных доводов. Балинский без устали занимался дисциплинами, которые могли оказаться полезными для возможной связи с жителями ближайших планет Солнечной системы. Своим энтузиазмом он сумел заразить Роберта, и после восьми дней бурных дискуссий и выяснений оба заключили между собой соглашение, о чем даже сообщили некоторые журналы.
Разделяя мнение большинства астрономов, считающих Луну остывшей планетой, Балинский и Роберт решили не заниматься ее исследованием и все свое внимание направили на Марс, красноватый свет которого еще по мнению древних астрологов сулил беды и войны.
Следуя совету ученых, который, кстати, еще никто прежде не реализовывал, они решили выложить на большой равнине какую-нибудь простейшую геометрическую фигуру такого размера, чтобы ее смогли заметить марсианские астрономы.
— Но я не понимаю, почему именно геометрическую фигуру.
— Да потому, что основы этой науки наверняка одинаковы по всей Вселенной. Цифровые обозначения и начертания букв могут быть самыми разнообразными, но окружность и треугольник со способами вычисления их площадей должны быть известны марсианским ученым, даже если уровень развития их цивилизации не слишком высок.
— Однако я не вижу никаких способов установления контактов, даже если на Марсе знают, что такое Эвклидова геометрия, — снова возразила миссис Питчер, которая проявляла самый живейший интерес к подобным вопросам.
— Ну, это проще простого. Допустим, что на эти сигналы марсиане ответят точно такими же. Потом можно устанавливать другие, давая при этом названия фигур. Представь, что марсиане поступят аналогично, и тогда мы получим основы их письменности. В дальнейшем систему изучения языка можно усовершенствовать, иллюстрируя надписи различными рисунками. А через несколько месяцев общаться оказалось бы и вовсе легко. Вот такие удивительные плоды должна была принести эта работа.
— А какой от нее в дальнейшем может оказаться прок? — не унималась практичная миссис Питчер.
— Ну как же! Ведь благодаря ей мы вскоре могли бы познакомиться с историей, изобретениями и даже, возможно, литературой пока неизвестных братьев по разуму, от которых нас отделяет космическая бездна!
Кроме того, у Роберта возник план создать гигантский фотографический аппарат, благодаря которому земляне смогли бы увидеть изображения королей, королев, знаменитостей и даже марсианских красавиц.
А какая огромная польза для всего человечества! Марсиане наверняка поделились бы с нами сокровищами духа и мысли, накопленными многими поколениями обитателей этой родственной людям планеты! Решение общественных вопросов, проблемы неограниченного долголетия… Их марсиане, возможно, преодолели давным-давно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87