Но бог Ра смилостивился над людьми, и, чтобы Сахмет не причинила им вреда, напоил её пивом, подмешав в него особое зелье. Сахмет захмелела и заснула. А когда проснулась, то забыла о своём намерении. Поэтому Новый год египтяне отмечали как праздник Умиротворения Сахмет. В этот день они пили спасшее их от гнева богини пиво, дарили друг другу подарки и восхваляли Ра.
Вообще, год у египтян делился на три сезона по четыре месяца: сезон половодья, сезон сева и сезон сбора урожая. Все три сезона были разделены на месяцы, по тридцать дней в каждом. Итого, получалось двенадцать месяцев — триста шестьдесят дней. К последнему месяцу «сбора урожая» добавлялось пять дней, чтобы общее число дней в году равнялось трёмстам шестидесяти пяти. Эти последние дни перед Новым годом были особенными. На них приходились дни рождения всех великих богов. В первый день египтяне праздновали день рождения Осириса, во второй — Гора, в третий — Сета, в четвёртый — Исиды и в пятый — Нефтиды.
И всё-таки самым значительным праздником был Опет, который праздновался в середине сезона половодья, когда на полях работы прерывались, потому что вода полностью заливала землю, подготовленную для посева. Этот праздник был самым длинным, он справлялся больше месяца. Начиналось с того, что священная ладья с золотой статуей Амона отправлялась по воде из Большого храма Амона в другой — тот, что в Южном Опете. Ликующая толпа сопровождала ладью шествием вдоль берега. После всевозможных праздничных церемоний и обрядов священная ладья таким же образом плыла обратно в Большой храм Амона.
Итак, жрецы-астрологи чётко следили за календарём, это было необходимо, ведь праздников в стране отмечалось великое множество, собственно, каждый день был для кого-то праздником.
В иерархической лестнице после жрецов-астрологов шли жрецы, владеющие тайнами храма, они и заведовали храмовой библиотекой. Считалось, что свитки этого хранилища обладают могущественной силой, поэтому непосвящённым следовало держаться от них подальше. Также в библиотеке хранились свитки с храмовыми уставами, инвентарные книги по имуществу и манускрипты по самым разнообразным вопросам магии.
Все перечисленные служители храма имели высокий ранг и работали не в самом Доме Жизни, а в специальных административных зданиях. Жили они в отдельном доме на территории храма. Были и другие жрецы-специалисты, отвечающие за строго определённую работу. Но служение в храме не было чем-то обременительным. Жрецы делились на группы, каждая из которых пребывала на службе всего по одному месяцу три раза в год — итого три месяца. А это не так много. В остальное время жрец был свободен и вёл обычную жизнь мирянина, не отягощая себя никакими запретами. Возвращаясь в храм на службу, священнослужитель совершал обряд очищения и лишь в течение этого месяца вёл строгую жизнь, полную ограничений.
Но были в числе жрецов и те, кто работал постоянно. Это — толкователи снов, маги и целители. Они служили в самом Доме Жизни и оказывали услуги простым людям. Дом Жизни имел отдельный вход для посетителей, поэтому прийти туда и воспользоваться услугами оракула или мага мог любой.
Вернёмся, однако, к самому храмовому комплексу.
Аллея сфинксов вела к центральному входу, который был украшен величественными вратами — пилоном. Этот великолепный пилон, богато инкрустированный малахитом, ляпис-лазурью, золотом и серебром, был построен сыном великого завоевателя Тутмоса III — Аменхотепом II, который, в свою очередь, являлся прадедом Эхнатона. Надо сказать, что малахита на оформление пилона ушло более пяти тон, но Аменхотеп II не жалел средств на строительство.
Всё это он делал во славу свою и Амона. Аменхотеп II так же, как и его отец, был не только великим строителем, но и великим воином — владыкой жестоким, отважным и физически сильным. «Ни один человек не сможет натянуть мой лук», — хвастался он. После смерти его отца Тутмоса III некоторые вассальные княжества стали проявлять неповиновение, однако новый правитель Двух Земель Аменхотеп II подавил восстания, прежде чем они успели развернуться. Он вышел в поход во главе своей армии и вернулся в Фивы победителем. Его корабль причалил к берегу столицы, а на носу царского корабля висели вниз головами семеро из восставших царей. Эти жертвы Аменхотеп II посвятил Амону. Сняв тела непокорных правителей с корабля, владыка вывесил их на стене, окружавшей город, чтобы все видели, как новый повелитель Двух Земель расправляется с теми, кто выказал ему неповиновение. А тело одного из семи убитых царей он даже отправил в Нубию, чтобы и там предотвратить возможное восстание.
Но не только великолепным пилоном дополнил ансамбль храма Аменхотеп II. Он расширил священное здание, сделал к нему пристройки и, конечно же, возвёл на его территории личный храм, на стенах которого отразил все свои боевые подвиги.
Перед величественным пилоном, построенным Аменхотепом II, возвышались шесты из кедра, на них развевались знамёна главного бога Египта, а в глубине ворот виднелась огромная бронзовая дверь с золотым ликом Амона. Эта дверь вела непосредственно в Большой храм Амона, но простому смертному путь туда был закрыт — можно было лишь приблизиться к вратам храма, принести дары и вознести молитвы богам. Писцы восседали тут же, и если кто-нибудь обращался к богам с просьбой, то писец записывал вопрос, конечно, беря за это плату, а затем передавал записку жрецам.
За главными воротами открывался огромный зал — Большой двор храма, украшенный очень высокими колоннами — двадцать один метр. Стены и колонны были расписаны великолепными рисунками из жизни богов. А вся площадь огромного двора составляла восемь тысяч квадратных метров. Сюда могли допускаться простые египтяне, но только в особо торжественных случаях, например при рождении ребёнка. Однако такая милость оказывалась, разумеется, не каждому родителю.
Следующий за Большим двором зал носил название Торжественный. Его площадь равнялась пяти тысячам квадратных метров. Построен он был Аменхотепом III, отцом Эхнатона и предназначался для всяческих церемоний. Сто тридцать четыре колонны, каждая еще большей высоты — двадцать четыре метра — поддерживали потолок, где была нарисована карта звёздного неба. Колонны располагались в шестнадцать рядов, и центральный проход назывался священным коридором. Барельефы на стенах и колоннах изображали восхождение фараона к богам. Торжественный зал в дневное время освещался за счёт солнца. Мягкий, равномерный свет проникал сверху сквозь зарешеченные окна. А в вечернее время, когда солнце садилось за горизонт, зал освещался пламенем светильников, коих было тут великое множество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
Вообще, год у египтян делился на три сезона по четыре месяца: сезон половодья, сезон сева и сезон сбора урожая. Все три сезона были разделены на месяцы, по тридцать дней в каждом. Итого, получалось двенадцать месяцев — триста шестьдесят дней. К последнему месяцу «сбора урожая» добавлялось пять дней, чтобы общее число дней в году равнялось трёмстам шестидесяти пяти. Эти последние дни перед Новым годом были особенными. На них приходились дни рождения всех великих богов. В первый день египтяне праздновали день рождения Осириса, во второй — Гора, в третий — Сета, в четвёртый — Исиды и в пятый — Нефтиды.
И всё-таки самым значительным праздником был Опет, который праздновался в середине сезона половодья, когда на полях работы прерывались, потому что вода полностью заливала землю, подготовленную для посева. Этот праздник был самым длинным, он справлялся больше месяца. Начиналось с того, что священная ладья с золотой статуей Амона отправлялась по воде из Большого храма Амона в другой — тот, что в Южном Опете. Ликующая толпа сопровождала ладью шествием вдоль берега. После всевозможных праздничных церемоний и обрядов священная ладья таким же образом плыла обратно в Большой храм Амона.
Итак, жрецы-астрологи чётко следили за календарём, это было необходимо, ведь праздников в стране отмечалось великое множество, собственно, каждый день был для кого-то праздником.
В иерархической лестнице после жрецов-астрологов шли жрецы, владеющие тайнами храма, они и заведовали храмовой библиотекой. Считалось, что свитки этого хранилища обладают могущественной силой, поэтому непосвящённым следовало держаться от них подальше. Также в библиотеке хранились свитки с храмовыми уставами, инвентарные книги по имуществу и манускрипты по самым разнообразным вопросам магии.
Все перечисленные служители храма имели высокий ранг и работали не в самом Доме Жизни, а в специальных административных зданиях. Жили они в отдельном доме на территории храма. Были и другие жрецы-специалисты, отвечающие за строго определённую работу. Но служение в храме не было чем-то обременительным. Жрецы делились на группы, каждая из которых пребывала на службе всего по одному месяцу три раза в год — итого три месяца. А это не так много. В остальное время жрец был свободен и вёл обычную жизнь мирянина, не отягощая себя никакими запретами. Возвращаясь в храм на службу, священнослужитель совершал обряд очищения и лишь в течение этого месяца вёл строгую жизнь, полную ограничений.
Но были в числе жрецов и те, кто работал постоянно. Это — толкователи снов, маги и целители. Они служили в самом Доме Жизни и оказывали услуги простым людям. Дом Жизни имел отдельный вход для посетителей, поэтому прийти туда и воспользоваться услугами оракула или мага мог любой.
Вернёмся, однако, к самому храмовому комплексу.
Аллея сфинксов вела к центральному входу, который был украшен величественными вратами — пилоном. Этот великолепный пилон, богато инкрустированный малахитом, ляпис-лазурью, золотом и серебром, был построен сыном великого завоевателя Тутмоса III — Аменхотепом II, который, в свою очередь, являлся прадедом Эхнатона. Надо сказать, что малахита на оформление пилона ушло более пяти тон, но Аменхотеп II не жалел средств на строительство.
Всё это он делал во славу свою и Амона. Аменхотеп II так же, как и его отец, был не только великим строителем, но и великим воином — владыкой жестоким, отважным и физически сильным. «Ни один человек не сможет натянуть мой лук», — хвастался он. После смерти его отца Тутмоса III некоторые вассальные княжества стали проявлять неповиновение, однако новый правитель Двух Земель Аменхотеп II подавил восстания, прежде чем они успели развернуться. Он вышел в поход во главе своей армии и вернулся в Фивы победителем. Его корабль причалил к берегу столицы, а на носу царского корабля висели вниз головами семеро из восставших царей. Эти жертвы Аменхотеп II посвятил Амону. Сняв тела непокорных правителей с корабля, владыка вывесил их на стене, окружавшей город, чтобы все видели, как новый повелитель Двух Земель расправляется с теми, кто выказал ему неповиновение. А тело одного из семи убитых царей он даже отправил в Нубию, чтобы и там предотвратить возможное восстание.
Но не только великолепным пилоном дополнил ансамбль храма Аменхотеп II. Он расширил священное здание, сделал к нему пристройки и, конечно же, возвёл на его территории личный храм, на стенах которого отразил все свои боевые подвиги.
Перед величественным пилоном, построенным Аменхотепом II, возвышались шесты из кедра, на них развевались знамёна главного бога Египта, а в глубине ворот виднелась огромная бронзовая дверь с золотым ликом Амона. Эта дверь вела непосредственно в Большой храм Амона, но простому смертному путь туда был закрыт — можно было лишь приблизиться к вратам храма, принести дары и вознести молитвы богам. Писцы восседали тут же, и если кто-нибудь обращался к богам с просьбой, то писец записывал вопрос, конечно, беря за это плату, а затем передавал записку жрецам.
За главными воротами открывался огромный зал — Большой двор храма, украшенный очень высокими колоннами — двадцать один метр. Стены и колонны были расписаны великолепными рисунками из жизни богов. А вся площадь огромного двора составляла восемь тысяч квадратных метров. Сюда могли допускаться простые египтяне, но только в особо торжественных случаях, например при рождении ребёнка. Однако такая милость оказывалась, разумеется, не каждому родителю.
Следующий за Большим двором зал носил название Торжественный. Его площадь равнялась пяти тысячам квадратных метров. Построен он был Аменхотепом III, отцом Эхнатона и предназначался для всяческих церемоний. Сто тридцать четыре колонны, каждая еще большей высоты — двадцать четыре метра — поддерживали потолок, где была нарисована карта звёздного неба. Колонны располагались в шестнадцать рядов, и центральный проход назывался священным коридором. Барельефы на стенах и колоннах изображали восхождение фараона к богам. Торжественный зал в дневное время освещался за счёт солнца. Мягкий, равномерный свет проникал сверху сквозь зарешеченные окна. А в вечернее время, когда солнце садилось за горизонт, зал освещался пламенем светильников, коих было тут великое множество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127