А также своих соседей они делят на порядочных, просто соседей и тех, кого не считают за людей вовсе. Последних изничтожают огнем беспощадной критики, и сменить их гнев на милость в отношении этих персонажей в принципе невозможно. Да и кто станет пробовать? Разве что наши герои с их юношеской непосредственностью. Да и то, если честно, сделали они это по ошибке.
Позволив любознательным бабушкам не только осмотреть себя, но и расспросить с дотошностью следователей генпрокуратуры по особо важным делам, ребята явно расположили их к себе и, можно сказать, втерлись в доверие. Вот тогда и выступил на авансцену актер больших и малых театров Иван Оболенский, великий мастер предельно правдоподобных историй, не имеющих ничего общего с жизнью. Ничтоже сумняшеся Ваня поведал изумленным и всё более изумляющимся старушкам, что ищут они Голоскокова Павла Петровича по поручению Центрального комитета защиты окружающей среды, дабы вручить вышеупомянутому гражданину почётную грамоту и диплом с благодарностью за активную помощь в героической работе по спасению редких видов деревьев и кустарников в ближайшем лесопарке.
— Вы ничего не перепутали, молодые люди? Улицей не ошиблись? — удивлённо спрашивали бабульки, перебивая друг друга. — Вам нужен именно наш Голоскоков Павел Петрович?
— Однозначно! — голосом Жириновского отчеканил Ваня. — Павел Петрович у нас ещё по старому адресу числился.
И назвал адрес. Старушки кивали и с удивлением переглядывались:
— Да нешто он защитник окружающей среды?! — возмутилась одна из них. — Каждый божий день он нам воздух портит!
— И никакого сладу с ним нет, — поддержала вторая, — дышать уже просто нечем. Все говорят, все жалуются, а ему хоть кол на голове теши! Всё портит воздух и портит, как только стемнеет. Да ещё вместе со своими дружками.
— Странные у него дружки, — вновь вступила первая старушка. Очень странные. А звуки от них какие по ночам! Просто жуть. Кровь леденеет… В милицию его надо, а не благодарность объявлять.
— А! — махнула рукой вторая. — Милиция их сама боится. Они же днём отсыпаются, и только по ночам вылезают, никому покоя не дают…
— И вот что я вам ещё скажу, — первая старушка всерьез увлеклась рассказом и перешла на заговорщицкий свистящий шёпот. — Какие к нему девицы ходят! Я тут давеча поднималась по лестнице, задумалась и вдруг слышу: кто-то каблуками цок-цок — навстречу. Я глаза-то подняла и чуть не умерла со страху. Девица эта точно от Пашки вышла — вся в чёрном, вокруг глаз круги чёрные, а губы фиолетовые. Ходячая покойница, Христом-богом клянусь! Я в стенку вжалась, зажмурилась плотно — чур меня, чур! — та прошмыгнула, словно и не видит никого, только могильным холодом обдала! Настоящая ведьма. И как таких земля носит?
— А я тут однажды … — решила не отставать вторая бабулька, но Саша как мог вежливо перебил их:
— Бабушки, милые, торопимся мы. В какой квартире он живёт?
— В сто двадцать шестой, на шестнадцатом, — хором ответили обе.
А лифты в подъезде не работали оба — редкий случай! — и Саша тут же вспомнил старый английский анекдот о лондонцах в Нью-Йорке. Их поселили на сто какой-то этаж в отеле со сломавшимся лифтом, и чтобы не скучать по ходу подъема, друзья решили рассказывать по очереди страшные истории. Самую страшную рассказал один из них, уже у дверей номера: «Мы забыли внизу ключи».
— Ключи нам не понадобятся, — улыбнулся Ваня, — подъезд перепутать мы тоже вроде не могли. А вот страшные истории — это вполне актуально, после такого вступления.
— Но вы что-нибудь поняли из этих рассказов? — спросила Аня.
— Трудновато было понять, — заметил Саша, — ночная жизнь, странные звуки, дышать нечем… Вы чувствуете какой-нибудь нехороший запах?
Все трое принюхались.
— Да нет как будто, — сказал Ваня. — Разве что кошками чуть-чуть пахнет.
— И подгоревшей кашей, — добавил Саша.
— Правильно, и не должно быть ничего, — радостно догадалась Аня. — Голоскоков ночью воздух портит, а днём спит.
— А вообще вечер уже, — глухо пробормотал Ваня. — Скоро он выползет из своей норы, будет скакать по лестнице голым (зря он, что ли, Голоскоков?) и начнет портить воздух. Надо поторопиться, чтобы застать его дома.
— Слушайте, — Аня остановилась, — а может, вообще не пойдем туда?
— Анют, тебе не стыдно? — пожурил Саша. — Ванька же дурака валяет. Голоскоков у него голым скачет. Вот если б он был Воздухопортин… А так… глупости это всё.
— Ань, слышишь, я Ваньку валяю, — скаламбурил Иван. — Чего ты испугалась. Лучше сама расскажи какую-нибудь страшную историю.
— Да погодите вы! — Аня немного успокоилась, но в глубине её глаз ещё прятались остатки страха. — А вдруг этот Голоскоков и есть генетик?
— Генетик же умер, — удивился Ваня.
— А что если он вернулся с того света? Живет теперь как зомби. И к нему такие же ходят.
— Ты веришь в зомби? — поинтересовался Саша с ядовитой улыбкой.
— Не то чтобы верю… — замялась Аня. — Я про них много читала. В некоторых местах считают, что зомби на самом деле существуют. На Гаити, например. Там культ Вуду. Якобы мир населён добрыми и злыми божествами — лоа. От них зависит судьба человека. Обычные люди не видят лоа — только колдуны, которые тоже бывают добрыми и злыми. Злые — бокора — насылают порчу, могут умертвить человека, потом оживить при помощи своей магии, сделав из него зомби. Оживший мертвец теряет память, не знает кто он и откуда и способен только на самые примитивные действия. Зомби беспрекословно выполняет приказы своего хозяина. И говорят, что совсем недавно на Антильских островах обнаружили тысячи зомби, которые работали на плантации от зари до зари…
— Веселёнькая история, — оценил Ваня. — А как колдуны делают из людей зомби?
— Рассказываю! — о зловещем Голоскокове Аня и думать забыла. — У них есть специальный «порошок зомби». В его состав входит морская жаба борджия, жалящий морской червь и растёртые в муку кости недавно умершего колдуна. Но главный ингредиент — смертоносный яд рыбы фугу. Он в пятьсот раз сильнее цианистого калия. Но если класть определённое количество, можно умертвить человека не до конца.
— Как это не до конца? — удивился Ваня.
— А так. «Порошок зомби» подсыпают в еду жертве, из которой хотят сделать зомби, или натирают порошком всё тело. У человека немеют конечности, холод охватывает его, а сердце начинает биться настолько глухо и медленно, что невозможно прослушать. Врач констатирует смерть, а на самом деле человек не умер. Просто тело его парализовано. «Покойный» даже может слышать. Так вот, живого мертвеца хоронят, а потом на кладбище приходит злой бокора. Он совершает ритуал оживления, раскапывает могилу и получает себе в слуги зомби. Вот так-то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
Позволив любознательным бабушкам не только осмотреть себя, но и расспросить с дотошностью следователей генпрокуратуры по особо важным делам, ребята явно расположили их к себе и, можно сказать, втерлись в доверие. Вот тогда и выступил на авансцену актер больших и малых театров Иван Оболенский, великий мастер предельно правдоподобных историй, не имеющих ничего общего с жизнью. Ничтоже сумняшеся Ваня поведал изумленным и всё более изумляющимся старушкам, что ищут они Голоскокова Павла Петровича по поручению Центрального комитета защиты окружающей среды, дабы вручить вышеупомянутому гражданину почётную грамоту и диплом с благодарностью за активную помощь в героической работе по спасению редких видов деревьев и кустарников в ближайшем лесопарке.
— Вы ничего не перепутали, молодые люди? Улицей не ошиблись? — удивлённо спрашивали бабульки, перебивая друг друга. — Вам нужен именно наш Голоскоков Павел Петрович?
— Однозначно! — голосом Жириновского отчеканил Ваня. — Павел Петрович у нас ещё по старому адресу числился.
И назвал адрес. Старушки кивали и с удивлением переглядывались:
— Да нешто он защитник окружающей среды?! — возмутилась одна из них. — Каждый божий день он нам воздух портит!
— И никакого сладу с ним нет, — поддержала вторая, — дышать уже просто нечем. Все говорят, все жалуются, а ему хоть кол на голове теши! Всё портит воздух и портит, как только стемнеет. Да ещё вместе со своими дружками.
— Странные у него дружки, — вновь вступила первая старушка. Очень странные. А звуки от них какие по ночам! Просто жуть. Кровь леденеет… В милицию его надо, а не благодарность объявлять.
— А! — махнула рукой вторая. — Милиция их сама боится. Они же днём отсыпаются, и только по ночам вылезают, никому покоя не дают…
— И вот что я вам ещё скажу, — первая старушка всерьез увлеклась рассказом и перешла на заговорщицкий свистящий шёпот. — Какие к нему девицы ходят! Я тут давеча поднималась по лестнице, задумалась и вдруг слышу: кто-то каблуками цок-цок — навстречу. Я глаза-то подняла и чуть не умерла со страху. Девица эта точно от Пашки вышла — вся в чёрном, вокруг глаз круги чёрные, а губы фиолетовые. Ходячая покойница, Христом-богом клянусь! Я в стенку вжалась, зажмурилась плотно — чур меня, чур! — та прошмыгнула, словно и не видит никого, только могильным холодом обдала! Настоящая ведьма. И как таких земля носит?
— А я тут однажды … — решила не отставать вторая бабулька, но Саша как мог вежливо перебил их:
— Бабушки, милые, торопимся мы. В какой квартире он живёт?
— В сто двадцать шестой, на шестнадцатом, — хором ответили обе.
А лифты в подъезде не работали оба — редкий случай! — и Саша тут же вспомнил старый английский анекдот о лондонцах в Нью-Йорке. Их поселили на сто какой-то этаж в отеле со сломавшимся лифтом, и чтобы не скучать по ходу подъема, друзья решили рассказывать по очереди страшные истории. Самую страшную рассказал один из них, уже у дверей номера: «Мы забыли внизу ключи».
— Ключи нам не понадобятся, — улыбнулся Ваня, — подъезд перепутать мы тоже вроде не могли. А вот страшные истории — это вполне актуально, после такого вступления.
— Но вы что-нибудь поняли из этих рассказов? — спросила Аня.
— Трудновато было понять, — заметил Саша, — ночная жизнь, странные звуки, дышать нечем… Вы чувствуете какой-нибудь нехороший запах?
Все трое принюхались.
— Да нет как будто, — сказал Ваня. — Разве что кошками чуть-чуть пахнет.
— И подгоревшей кашей, — добавил Саша.
— Правильно, и не должно быть ничего, — радостно догадалась Аня. — Голоскоков ночью воздух портит, а днём спит.
— А вообще вечер уже, — глухо пробормотал Ваня. — Скоро он выползет из своей норы, будет скакать по лестнице голым (зря он, что ли, Голоскоков?) и начнет портить воздух. Надо поторопиться, чтобы застать его дома.
— Слушайте, — Аня остановилась, — а может, вообще не пойдем туда?
— Анют, тебе не стыдно? — пожурил Саша. — Ванька же дурака валяет. Голоскоков у него голым скачет. Вот если б он был Воздухопортин… А так… глупости это всё.
— Ань, слышишь, я Ваньку валяю, — скаламбурил Иван. — Чего ты испугалась. Лучше сама расскажи какую-нибудь страшную историю.
— Да погодите вы! — Аня немного успокоилась, но в глубине её глаз ещё прятались остатки страха. — А вдруг этот Голоскоков и есть генетик?
— Генетик же умер, — удивился Ваня.
— А что если он вернулся с того света? Живет теперь как зомби. И к нему такие же ходят.
— Ты веришь в зомби? — поинтересовался Саша с ядовитой улыбкой.
— Не то чтобы верю… — замялась Аня. — Я про них много читала. В некоторых местах считают, что зомби на самом деле существуют. На Гаити, например. Там культ Вуду. Якобы мир населён добрыми и злыми божествами — лоа. От них зависит судьба человека. Обычные люди не видят лоа — только колдуны, которые тоже бывают добрыми и злыми. Злые — бокора — насылают порчу, могут умертвить человека, потом оживить при помощи своей магии, сделав из него зомби. Оживший мертвец теряет память, не знает кто он и откуда и способен только на самые примитивные действия. Зомби беспрекословно выполняет приказы своего хозяина. И говорят, что совсем недавно на Антильских островах обнаружили тысячи зомби, которые работали на плантации от зари до зари…
— Веселёнькая история, — оценил Ваня. — А как колдуны делают из людей зомби?
— Рассказываю! — о зловещем Голоскокове Аня и думать забыла. — У них есть специальный «порошок зомби». В его состав входит морская жаба борджия, жалящий морской червь и растёртые в муку кости недавно умершего колдуна. Но главный ингредиент — смертоносный яд рыбы фугу. Он в пятьсот раз сильнее цианистого калия. Но если класть определённое количество, можно умертвить человека не до конца.
— Как это не до конца? — удивился Ваня.
— А так. «Порошок зомби» подсыпают в еду жертве, из которой хотят сделать зомби, или натирают порошком всё тело. У человека немеют конечности, холод охватывает его, а сердце начинает биться настолько глухо и медленно, что невозможно прослушать. Врач констатирует смерть, а на самом деле человек не умер. Просто тело его парализовано. «Покойный» даже может слышать. Так вот, живого мертвеца хоронят, а потом на кладбище приходит злой бокора. Он совершает ритуал оживления, раскапывает могилу и получает себе в слуги зомби. Вот так-то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127