Старая леди огорченно вздохнула.
- Мы узнаем о культуре и истории народа от родителей в процессе роста. Прежде у нас никогда не было сородичей извне, поэтому мы не видели необходимости в образовательных заведениях. На самом деле ты ведешь себя прекрасно. Кроме широкой улыбки, я не могу указать тебе ни на одну ошибку в поведении. Если бы ты выросла среди линьяри, никто бы не критиковал твои слова и поступки. Но ты воспитывалась среди людей. Поэтому наши сородичи считают тебя если не варваром, то какой-то полукровкой. Ни я, ни Предки не можем убедить их в обратном. Наш народ ужасно упрям в таких предрассудках.
- Я понимаю, - сказала Акорна.
Она тоже была упрямой, и это ей не нравилось. Несмотря на расовые отличия люди, воспитавшие ее, охотно помогали Акорне в постижении себя и поисках знания. Они не только кормили и одевали девушку-единорога, но и искреннее любили ее, хотя и находили вид Акорны очень странным. Люди быстро привыкали к ее особенностям и позволяли ей адаптироваться к их миру. А здесь, она выглядела такой же, как другие, но чувствовала себя чужой и одинокой. Вспоминая Гилла, Калума, Рафика, доброго мистера Ли, ловких Кендоро и лукавого дядю Хафиза, она начинала скучать о них.
Девушка медленно покачала головой. Кто бы мог подумать, что линьяри, сородичи Невы, телепаты и целители, будет таким жестокими и невнимательными к ней.
- Такое впечатление, что они меня боятся, - сказала она грандаме.
- Возможно, так оно и есть, - ответила Надина. - Твой случай показал мне, что после исхода с Вилиньяра наш народ стал очень пугливым. Я не знаю, что посоветовать тебе, дорогая. Просто наберись терпения.
Акорна печально кивнула.
Когда она в пятый раз попыталась заплатить портным, ателье, как всегда, оказалось закрытым. Так случалось каждый раз, когда она приближалась к этому заведению. Неподалеку находился павильон, у входа которого толпилось множество линьяри. Акорна заметила, что внутрь входили, в основном, светлокожие горожане с серебристыми гривами. А из дверей выходили цветастые сородичи самых разнообразных окрасок - пегие, вороные, кобурые, буланые, золотистые, красные и серые в яблоках.
Акорна осторожно приблизилась и встала в очередь. Она старалась не выдавать себя странными мыслями и аккуратно сканировала образы, которые транслировали собравшиеся сородичи. Они почти не говорили друг с другом. Постепенно к ней начали приходить чужие мысли:
(Здорово! Почему никто не додумался до этого раньше! ) (Круто и модно. Сейчас все делают это. Кроме непосед, которые мотаются по другим планетам.) (А когда мы были детьми, нам хотелось иметь "звездный" окрас. Но что хорошего в этой блеклости и белизне? Цвет означает силу и здоровье.) (Просто мы начали рассматривать цвет с позиции молодежи. Я имею в виду тех, кто не испытал на себе эвакуации и не помнит нашего родного мира.)
Приблизившись к двери, Акорна заметила, что некоторые разноцветные линьяри, выходившие из павильона, были одеты в ту же самую одежду, что и "блеклые" сородичи, недавно вошедшие внутрь. Догадка вызвала улыбку. Гилл сказал бы, что эти рогатые "лошалюди" поменяли масть. Когда она вошла в павильон, приятная женщина, с колпачком на роге, предложила ей халат. Странно! Акорна думала, что колпачки для рогов предназначались только для официальных приемов. Но, видимо, те, кто работал с клиентами, тоже носили их, чтобы защитить себя от многочисленных мыслей, чувств и эмоций, поступавших к ним сразу из нескольких направлений.
- Пожалуйста, пройдите в кабинку, снимите одежду и вызовите визажиста, - сказала ей служащая. - Если хотите, можете накинуть на плечи халат.

Направляясь к кабинке, Акорна услышала, что женщина повторила эту фразу еще четыре раза. Для такой работы требовался робот или шкаф с халатами и магнитофоном. Она вошла в кабинку, сняла тунику и красивый пояс, накинула халат и вызвала "визажиста". Ею оказалась рыжевато-коричневая дама, с золотистой гривой, украшенной белыми полосами.
- Вы помните, какой цвет кожи был у вас при рождении? - спросила визажистка.
Судя по ее дружелюбному тону, она не узнала Акорну - или, возможно, не считала ее парией.
- Я родилась в космосе. У меня всегда был такой окрас.
- Вы родились на корабле и хотите перекраситься?
- Разве это запрещено? - спросила Акорна, испугавшись, что нарушила еще один местный обычай.
- О, нет, уважаемая. Просто ваше решение немного смелое и странное. Каста космических путешественников всегда гордилась своей "звездной" мастью. Правда, после великого исхода все остальные тоже поблекли…
Визажистка горестно вздохнула, нахмурила золотистые брови и пожала плечами.
- Значит, вы тоже такого же цвета, как я? - спросила девушка.
- Конечно, дорогая. Под косметикой и краской я белее белого. Но если мне захочется, то завтра я стану вороной или чалой. Сегодня на мне мой естественный окрас. Как вам кажется, какой вы были бы при рождении?
- Не знаю. А есть какие-то правила раскраски?
- Никаких. По идее, раскраска должна соответствовать породе, но нынешнее поколение не придерживается этих предрассудков. Мы можем воплотить в реальность любые мечты. Я сама не совсем натуральная.
Она тряхнула головой, и ее челка дерзко взметнулась над золотистым рогом.
- Я называю свой стиль сюрреалистическим гнедым. Никто из нас не рождается с таким окрасом. Ну, и что из этого? Мое искусство призвано улучшать природу. Так что мы будем делать с вами? Какой вы хотите быть?
Акорне надоело выбирать оттенки.
- Окрасьте меня полосками, - сказала она. - Как зебру.
- Зебру?
Акорна спроецировала в уме картину животного, которого она видела в одном из видеофильмов. В своем детстве, проведенном на борту старательского судна, она часами не выходила из видеотеки. Визажистка захихикала и приступила к работе.
- Вы будете выделяться, - предупредила она. - Хотя должна признать, что в этом действительно есть что-то привлекательное.
- Я и без окраски выделяюсь, - ответила Акорна.
Скорее всего, ее броский вид был выражением протеста против необоснованной изоляции. Но странная окраска произвела неожиданный эффект - по крайней мере, на молодых линьяри. Они с восторгом начали рассматривать ее полосы, а затем - кто бы мог подумать! - пригласили Акорну на соревнование по круговым пятнашкам.
Встав в широкий круг, она подхватывала на рог венки и перекидывала их влево или вправо. Другая команда пыталась овладеть венками, и возникавшее противоборство заставляло ее чувствовать себя молодой, подвижной и ловкой. Это веселая игра продолжалась до тех пор, пока ее не оборвал грохот грома. По небу заметались алые сполохи и копья зеленых молний. Почва подрагивала от слабых сейсмических толчков. Затем хлынул ливень. Он смыл с нее раскраску, прибил цветы к земле и сделал лужайку такой скользкой, что многие юноши и девушки падали, пока удирали под защиту крыш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83