За собой он оставил только общее управление, которое теперь не требовало от него больших усилий или много времени.
Это можно было сравнить с послаблением режима в тюрьме. Теперь он был уже не обитателем комфортабельной одиночки, а вольнопоселенцем, в обязанности которого входит лишь вовремя отмечаться в некоем реестре, чтобы никто не подумал, что он сбежал. Одновременно со свободой передвижения у него появилось и свободное время. Теперь уже не было нужды самому проверять каждую мелочь, и можно было больше отдыхать. Однако все развлечения очень скоро надоели, и захотелось чего-то необычного — волнующего кровь. К чему это привело, мы уже знаем.
Фингер попался в собственную ловушку. Он не мог связаться со своими живыми и электронными вассалами, чтобы они, как велит им инструкция, бросились спасать хозяина. Напротив, было очень похоже, что они не только не видят его, но и всеми силами стараются уничтожить того, кто в недавнем прошлом был для них почти что богом. От сознания беспомощности и страха неуравновешенная натура Фингера бурлила, как готовый взорваться котел. Однако он еще сдерживался, поскольку понимал, что эмоции не должны взять верх над разумом. Особенно в этот важнейший момент, когда его жизнь висит на волоске. Малейшая ошибка может стать непоправимой. Ведь теперь, если будет убит его нынешний носитель, вместе с ним пропадет огромный отрезок его собственной жизни и жить за него будет та самая резервная копия, которая скорее всего уже не будет им самим.
И он терпел, попутно вынашивая планы мести. В списки подлежащих уничтожению попали уже очень многие, включая совершенно невинных, виноватых перед ним только в том, что их имена всплыли в памяти миллиардера.
86
Несмотря ни на что, Ефану все же удалось собрать всех оставшихся в живых в своем кабинете. К присутствовавшим Вилли, Тедди, Полу и Бахаму присоединились мокрые до нитки Энни и Мастубани, спасенный девушкой, Штальнагель, так и не пожелавший расстаться со своим оружием, и Типа, все еще питаемый надеждой на получение выигрыша. Последним явился Лев, крючконосый и сверкающий потной плешью.
— Надеюсь, — начал Ефан, ни к кому конкретно не обращаясь, — теперь мы все в сборе?
— Все, кого вы еще не убили, — мрачно сказал граф, опираясь на плечо Энни.
— Прошу прощения, но я никого не убивал.
— По-вашему, в этих полях и лесах люди умирали своей смертью? — возмутилась Энни.
— Посудите сами, — робот откатился немного в сторону, чтобы присутствующим были видны экраны мониторов, — кто и кого здесь убивал.
На мониторах задвигались люди, машины. И словно бы восстав из преисподней, явились те, кто еще недавно был бодр и весел, а ныне уже перешел за грань небытия.
— Итак, — продолжал Ефан, — первой жертвой должны были стать вы. — Он указал на Вилли.
На экране промелькнули друг за другом покушения на сержанта, на его счастье, закончившиеся неудачей.
— Вас хотел убрать с дороги присутствующий здесь Лев. — Он обернулся к начальнику имперской полиции. — Не так ли?
Тот угрюмо молчал.
— После этого пропал из поля зрения некто Лукато. Не думаю, что его кто-то запомнил. Человеком он был неприметным в такой аристократической среде.
Путешественники переглянулись. Названного и в самом деле никто не запомнил. Лишь на лице Типы неожиданно выступил обильный пот, он взмок так, словно он, а не Мастубани, недавно вылез из бассейна.
— Совершенно верно, — зарегистрировав своими датчиками повышенную влажность кожи и внезапно появившийся запах тела, сказал Ефан. — Это вы ударили его ножом. Вот здесь перед вами восстановлен ход событий.
На экране было хорошо видно, как Типа подошел к Лукато, держа нож из автомобильного комплекта в рукаве. Потом возникла некая пауза — по всей видимости, компьютер не смог восстановить происшедший разговор, — а потом был короткий банальный удар длинным ножом снизу вверх.
— Какая мерзость! — поморщился Штальнагель. — Сразу видно — шпана! Красиво пырнуть не мог!
— Пошел к черту! — закричал Типа. — Я этого не делал!
— У меня есть более веские доказательства, что это сделали именно вы, — возразил Ефан. — Кстати, ваш удар не был смертельным…
— То есть как? — Типа побледнел, словно вся кровь от его лица в одно мгновение ушла куда-то внутрь его тщедушного организма.
— Да, да, он еще некоторое время полз по плантациям, пока его не нашли утилизаторы. Но оставим это…
Все молча согласились с этим предложением. Однако обвинение подействовало. Никто, даже Штальнагель, не захотел стоять рядом с Типой.
— Следующую смерть, точнее — две, можно посчитать несчастным случаем. Видите, как опасно купаться в незнакомом водоеме! Потом было нападение дикого животного…
— Вы хотите сказать, — ухмыльнулся Пол, — что на этой планете водятся граундеры?
— Разумеется, нет. Но этот, кстати, очень ценный экземпляр, был привезен специально для зоопарка и загадочным образом сумел выбраться на свободу.
— Угу, — кивнул Пол, по всей видимости, вполне удовлетворенный ответом, потом шепнул куда-то в плечо Вилли: — Это не робот.
У сержанта не дрогнул ни один мускул на лице, словно он не слышал этих слов.
— Сейчас нам скажут, что и оборонный комплекс взбесился, — как бы невзначай заметил Тедди. — И принялся палить по призерам только потому, что ему стало жалко хозяйских денег.
— Вы думаете, что самоуничтожение оборонной системы — нормально? — возразил Ефан.
— Ну, это другое дело…
— Не спорь с ним, — прервал его сержант, — давай лучше послушаем, что он скажет. Я что-то никак не пойму, куда клонит эта кастрюля.
— Благодарю вас. — Ефан отвесил Вилли церемонный поклон. — Итак, следующим мертвецом был некий доктор, которого убил под шумок отнюдь не дикий зверь…
— Достаточно экскурсов, — оборвал его Штальнагель. — Того доктора убил я. Я также должен был по условиям контракта убить этого и этого. — Он поочередно ткнул пальцем в Мастубани и Типу. — Все ясно? Дальше!
— А мне уже больше ничего не нужно! — с явным торжеством в голосе воскликнул Ефан, и Типа рухнул на пол с дымящейся дырой в груди.
Мастубани и Энни успели упасть на пол, и следующей жертвой стал Лев, почти перерезанный пополам ударом боевого лазера. Дальше стоял Бахам, которого Тедди успел сбить ловкой подножкой, и теперь под прицел робота попал Вилли. Однако сержант никогда еще не был легкой добычей для своих врагов. Он упал на бок, выставив перед собой пистолет. Грохот выстрела «кольта» сорок пятого калибра на мгновение заполнил собой весь зал и, казалось, вышиб из него воздух в соседние помещения.
Ефан упал на пол, словно выскользнувший из рук грузчиков холодильник — с грохотом совершенно неодушевленного предмета. Еще не выключенный смертоносный луч срезал с потолка гирлянду светильников, и они, рассыпая искры, повисли, раскачиваясь над лежащими на полу людьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Это можно было сравнить с послаблением режима в тюрьме. Теперь он был уже не обитателем комфортабельной одиночки, а вольнопоселенцем, в обязанности которого входит лишь вовремя отмечаться в некоем реестре, чтобы никто не подумал, что он сбежал. Одновременно со свободой передвижения у него появилось и свободное время. Теперь уже не было нужды самому проверять каждую мелочь, и можно было больше отдыхать. Однако все развлечения очень скоро надоели, и захотелось чего-то необычного — волнующего кровь. К чему это привело, мы уже знаем.
Фингер попался в собственную ловушку. Он не мог связаться со своими живыми и электронными вассалами, чтобы они, как велит им инструкция, бросились спасать хозяина. Напротив, было очень похоже, что они не только не видят его, но и всеми силами стараются уничтожить того, кто в недавнем прошлом был для них почти что богом. От сознания беспомощности и страха неуравновешенная натура Фингера бурлила, как готовый взорваться котел. Однако он еще сдерживался, поскольку понимал, что эмоции не должны взять верх над разумом. Особенно в этот важнейший момент, когда его жизнь висит на волоске. Малейшая ошибка может стать непоправимой. Ведь теперь, если будет убит его нынешний носитель, вместе с ним пропадет огромный отрезок его собственной жизни и жить за него будет та самая резервная копия, которая скорее всего уже не будет им самим.
И он терпел, попутно вынашивая планы мести. В списки подлежащих уничтожению попали уже очень многие, включая совершенно невинных, виноватых перед ним только в том, что их имена всплыли в памяти миллиардера.
86
Несмотря ни на что, Ефану все же удалось собрать всех оставшихся в живых в своем кабинете. К присутствовавшим Вилли, Тедди, Полу и Бахаму присоединились мокрые до нитки Энни и Мастубани, спасенный девушкой, Штальнагель, так и не пожелавший расстаться со своим оружием, и Типа, все еще питаемый надеждой на получение выигрыша. Последним явился Лев, крючконосый и сверкающий потной плешью.
— Надеюсь, — начал Ефан, ни к кому конкретно не обращаясь, — теперь мы все в сборе?
— Все, кого вы еще не убили, — мрачно сказал граф, опираясь на плечо Энни.
— Прошу прощения, но я никого не убивал.
— По-вашему, в этих полях и лесах люди умирали своей смертью? — возмутилась Энни.
— Посудите сами, — робот откатился немного в сторону, чтобы присутствующим были видны экраны мониторов, — кто и кого здесь убивал.
На мониторах задвигались люди, машины. И словно бы восстав из преисподней, явились те, кто еще недавно был бодр и весел, а ныне уже перешел за грань небытия.
— Итак, — продолжал Ефан, — первой жертвой должны были стать вы. — Он указал на Вилли.
На экране промелькнули друг за другом покушения на сержанта, на его счастье, закончившиеся неудачей.
— Вас хотел убрать с дороги присутствующий здесь Лев. — Он обернулся к начальнику имперской полиции. — Не так ли?
Тот угрюмо молчал.
— После этого пропал из поля зрения некто Лукато. Не думаю, что его кто-то запомнил. Человеком он был неприметным в такой аристократической среде.
Путешественники переглянулись. Названного и в самом деле никто не запомнил. Лишь на лице Типы неожиданно выступил обильный пот, он взмок так, словно он, а не Мастубани, недавно вылез из бассейна.
— Совершенно верно, — зарегистрировав своими датчиками повышенную влажность кожи и внезапно появившийся запах тела, сказал Ефан. — Это вы ударили его ножом. Вот здесь перед вами восстановлен ход событий.
На экране было хорошо видно, как Типа подошел к Лукато, держа нож из автомобильного комплекта в рукаве. Потом возникла некая пауза — по всей видимости, компьютер не смог восстановить происшедший разговор, — а потом был короткий банальный удар длинным ножом снизу вверх.
— Какая мерзость! — поморщился Штальнагель. — Сразу видно — шпана! Красиво пырнуть не мог!
— Пошел к черту! — закричал Типа. — Я этого не делал!
— У меня есть более веские доказательства, что это сделали именно вы, — возразил Ефан. — Кстати, ваш удар не был смертельным…
— То есть как? — Типа побледнел, словно вся кровь от его лица в одно мгновение ушла куда-то внутрь его тщедушного организма.
— Да, да, он еще некоторое время полз по плантациям, пока его не нашли утилизаторы. Но оставим это…
Все молча согласились с этим предложением. Однако обвинение подействовало. Никто, даже Штальнагель, не захотел стоять рядом с Типой.
— Следующую смерть, точнее — две, можно посчитать несчастным случаем. Видите, как опасно купаться в незнакомом водоеме! Потом было нападение дикого животного…
— Вы хотите сказать, — ухмыльнулся Пол, — что на этой планете водятся граундеры?
— Разумеется, нет. Но этот, кстати, очень ценный экземпляр, был привезен специально для зоопарка и загадочным образом сумел выбраться на свободу.
— Угу, — кивнул Пол, по всей видимости, вполне удовлетворенный ответом, потом шепнул куда-то в плечо Вилли: — Это не робот.
У сержанта не дрогнул ни один мускул на лице, словно он не слышал этих слов.
— Сейчас нам скажут, что и оборонный комплекс взбесился, — как бы невзначай заметил Тедди. — И принялся палить по призерам только потому, что ему стало жалко хозяйских денег.
— Вы думаете, что самоуничтожение оборонной системы — нормально? — возразил Ефан.
— Ну, это другое дело…
— Не спорь с ним, — прервал его сержант, — давай лучше послушаем, что он скажет. Я что-то никак не пойму, куда клонит эта кастрюля.
— Благодарю вас. — Ефан отвесил Вилли церемонный поклон. — Итак, следующим мертвецом был некий доктор, которого убил под шумок отнюдь не дикий зверь…
— Достаточно экскурсов, — оборвал его Штальнагель. — Того доктора убил я. Я также должен был по условиям контракта убить этого и этого. — Он поочередно ткнул пальцем в Мастубани и Типу. — Все ясно? Дальше!
— А мне уже больше ничего не нужно! — с явным торжеством в голосе воскликнул Ефан, и Типа рухнул на пол с дымящейся дырой в груди.
Мастубани и Энни успели упасть на пол, и следующей жертвой стал Лев, почти перерезанный пополам ударом боевого лазера. Дальше стоял Бахам, которого Тедди успел сбить ловкой подножкой, и теперь под прицел робота попал Вилли. Однако сержант никогда еще не был легкой добычей для своих врагов. Он упал на бок, выставив перед собой пистолет. Грохот выстрела «кольта» сорок пятого калибра на мгновение заполнил собой весь зал и, казалось, вышиб из него воздух в соседние помещения.
Ефан упал на пол, словно выскользнувший из рук грузчиков холодильник — с грохотом совершенно неодушевленного предмета. Еще не выключенный смертоносный луч срезал с потолка гирлянду светильников, и они, рассыпая искры, повисли, раскачиваясь над лежащими на полу людьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93