Несколько секунд глядела, как стодолларовые упаковки исчезают в облачной белизне. Потом разжала пальцы.
Что же ты наделала, Инночка? – ласково, словно в шутку пожурила сама себя. Это ведь были не твои деньги, разве ты не знаешь? Они ведь были предназначены для совсем другого человека. Так какое ты имела право так с ними поступить? Вот скажи мне: какое? Правильно, ответила сама себе: совершенно никакого. Но я, черт возьми, все-таки это сделала. Так кто же ты теперь после этого, девочка? Так ты же теперь получаешься самая что ни на есть распоследняя мерзопакостнейшая сволочь!
Ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха!
Она встала на самый край, протянула руку. Дотянулась до одной купюры, все никак не желающей опускаться вниз. Схватила ее, жадно подтащила к себе: вот он, мой выигрыш! Один доллар из десяти тысяч – разве так уж плохо? Что – кто-то тут сказал про плохо? Ни хрена не плохо – просто замечательно!
Инна сильно нагнулась над обрывом – и вот уже поняла, что сама падает. Не было ни страха, ни даже легкого испуга – скорее, полное умиротворение: есть ли смысл переживать о том, что случится неизбежно?
Несколько бумажек проплыли мимо и остались позади, наверху; она уже входила в облако. Здесь было прохладно, но после адского холода подземелья эта легкая прохлада казалась воистину райской. Мельчайшие капельки воды окутывали тело, вызывая ощущение удивительного, небывалого возбуждения; запах озона пьянил и кружил голову.
Я буду падать долго-долго, думала Инна. Сейчас я вылечу из облака, и тогда я увижу солнце. Оно ведь уже давно взошло, и, наверное, скоро будет в полной силе – и солнышко наконец согреет меня, окончательно расправится с холодом, избавит от усталости… Я буду здесь одна, совсем одна, наедине с солнцем, и оно, я знаю, будет светить специально для меня. Потому что я не видела его так давно – возможно, на самом деле прошло совсем немного, но для меня – целая жизнь. Только я, голубое небо, белые облака и яркое, ослепительно яркое солнце. Может быть, это и есть счастье? Я больше никому ничего не должна, я свободна, у меня нет никаких обязанностей. Никаких претензий к миру, никаких претензий к людям, никаких претензий к себе. И, наконец, меня абсолютно не интересует, мне совершенно все равно, мне глубоко плевать на то, что ждет меня всего через какую-то минуту…
Инна закрыла глаза – она наслаждалась падением в бездну.
12.11-5.12.2001
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Что же ты наделала, Инночка? – ласково, словно в шутку пожурила сама себя. Это ведь были не твои деньги, разве ты не знаешь? Они ведь были предназначены для совсем другого человека. Так какое ты имела право так с ними поступить? Вот скажи мне: какое? Правильно, ответила сама себе: совершенно никакого. Но я, черт возьми, все-таки это сделала. Так кто же ты теперь после этого, девочка? Так ты же теперь получаешься самая что ни на есть распоследняя мерзопакостнейшая сволочь!
Ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха!
Она встала на самый край, протянула руку. Дотянулась до одной купюры, все никак не желающей опускаться вниз. Схватила ее, жадно подтащила к себе: вот он, мой выигрыш! Один доллар из десяти тысяч – разве так уж плохо? Что – кто-то тут сказал про плохо? Ни хрена не плохо – просто замечательно!
Инна сильно нагнулась над обрывом – и вот уже поняла, что сама падает. Не было ни страха, ни даже легкого испуга – скорее, полное умиротворение: есть ли смысл переживать о том, что случится неизбежно?
Несколько бумажек проплыли мимо и остались позади, наверху; она уже входила в облако. Здесь было прохладно, но после адского холода подземелья эта легкая прохлада казалась воистину райской. Мельчайшие капельки воды окутывали тело, вызывая ощущение удивительного, небывалого возбуждения; запах озона пьянил и кружил голову.
Я буду падать долго-долго, думала Инна. Сейчас я вылечу из облака, и тогда я увижу солнце. Оно ведь уже давно взошло, и, наверное, скоро будет в полной силе – и солнышко наконец согреет меня, окончательно расправится с холодом, избавит от усталости… Я буду здесь одна, совсем одна, наедине с солнцем, и оно, я знаю, будет светить специально для меня. Потому что я не видела его так давно – возможно, на самом деле прошло совсем немного, но для меня – целая жизнь. Только я, голубое небо, белые облака и яркое, ослепительно яркое солнце. Может быть, это и есть счастье? Я больше никому ничего не должна, я свободна, у меня нет никаких обязанностей. Никаких претензий к миру, никаких претензий к людям, никаких претензий к себе. И, наконец, меня абсолютно не интересует, мне совершенно все равно, мне глубоко плевать на то, что ждет меня всего через какую-то минуту…
Инна закрыла глаза – она наслаждалась падением в бездну.
12.11-5.12.2001
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35