Она ответила, что у него большие неприятности. Я убила и бабу…, И после этого читаю в газете, что Жумагалиев арестован как заказчик двух убийств. А киллера, то есть меня, ищут. Будто бы есть на Жумагалиева какие-то данные, будто бы все уже доказано… Только вот киллера надо найти, чтобы дать против него показания. То есть меня им надо найти. А если уж за дело так круто взялись, это значит только одно – у Жумагалиева очень влиятельные враги. И чтобы его свалить, они будут меня искать до потери пульса.
Я объявлена в розыск… Мне от них не уйти.
Глава 13
Ночь была долгая. Наступили самые темные дни в году. Муха безмятежно спала, отвернувшись к стене, свернувшись в клубок, как большая кошка. Ивану тоже удалось выспаться. На несколько часов он будто в воду провалился.
Проснулся он в полной темноте. Чиркнул зажигалкой, поднес ее к наручным часам – он забыл их снять на ночь. Часы показывали половину шестого.
Он погасил зажигалку и стал смотреть в темноту ослепленными глазами. "Все хорошо, – сказал он себе. – Я чист. Серега и его бабка на совести медсестры. В убийстве телевизионщика обвиняют не меня, а Муху. Следствие кончено, машину мне вернули. Начался розыск. И опять же, ищут не меня.
Деньги у меня есть. Работа тоже есть, и даже получил я за нее вперед, и гораздо больше, чем нужно.
Чего же мне еще надо?"
Рядом с его плечом тихо дышала Муха. Он слегка повернулся, вгляделся в мягкие очертания ее тела под одеялом. «Фигура у нее классная, – подумал он. – Разбудить, что ли? Вчера она была совсем не против… Или дать поспать?»
Он снова чиркнул зажигалкой, и поднес пламя к лицу девушки. Она не притворялась – спала крепко, даже огонь ее не потревожил. Губы у нее пересохли, а вот ресницы, наоборот, были мокрые, будто она плакала во сне. Внезапно она шевельнулась, и он увидел, как у нее под веками быстро задвигались глазные яблоки. «Сон видит! – понял Иван. – Посмотреть бы, что ей снится». Зажигалка перегрелась, и он был вынужден погасить ее, хотя ему хотелось посмотреть на девушку подольше. В темноте Муха внезапно простонала и быстро заговорила на незнакомом языке:
– Менын бала… Менын балапан… <Мой малыш, мой цыпленочек (каз.).>.
Он слушал ее почти полминуты и не понял ни слова. «Это по-казахски, – подумал он. – А говорила, что языка не знает. Во сне на нем разговаривает – значит, хорошо знает. Она все врет, она постоянно врет». Муха умолкла. Он отодвинулся к краю постели и задумался. Самым разумным сейчас было встать и уйти отсюда навсегда. Деньги у девчонки есть, за квартиру уплачено вперед. Причем из его личных денег. Как-то постеснялся он брать деньги у нее. А она не предложила, когда он шел к знакомому агенту. Если он сейчас уйдет, все проблемы будут сняты раз и навсегда. Зачем ему с ней возиться? Девчонка в розыске, тут она вряд ли наврала. Только вот кто ее ищет? Милиция? Или дружки, которым она насолила? Что он вообще о ней знает? Все известно ему только с ее слов, а как можно верить ее словам?
Иван встал и бесшумно оделся, не включая света.
Глаза постепенно привыкли к темноте, да и темнота не была полной – за окном пролегала оживленная улица, по ней уже шли машины, там горели фонари.
Он подошел к окну. Снег давно прекратился. Улица была белая и деревья тоже белые, чистые. «Если чуть-чуть потеплеет, вся красота растает, – подумал он. – А впрочем, не важно. Зима только начинается, успею насмотреться». Он был готов уйти. Вещей у него с собой никаких не было. Муха тоже заявилась сюда без своей сумки… Видимо, ей действительно пришлось туго, раз бросила все веши. Он мог уйти, но не уходил. Стоял у окна, приоткрыв форточку, и курил первую за день сигарету. На подушке виднелось черное пятно – волосы Мухи. Внезапно пятно зашевелилось. Муха подняла голову:
– Ваня? Ты где?
– Здесь, – негромко ответил он.
Девушка села в постели, закутавшись по уши в одеяло:
– Ты решил уйти?
Он помялся, потом ответил:
– Да, пойду.
– Дела? – И, не дожидаясь ответа, она кивнула:
– Я все понимаю. Я ведь не прошу, чтобы ты сидел со мной круглые сутки… Но ты вернешься?
Скажи, ты сюда вернешься?
– Смотря когда, – осторожно ответил Иван. – Сегодня у меня будет тяжелый день.
– Ванечка, ты мне хотя бы позвони из города! Мало ли что тут случится… Я сама не своя… Позвонишь? – жалобно попросила она. – Здесь же есть телефон?
Иван зажег свет, нашел в углу на столике телефонный аппарат, списал с него номер на бумажку и протянул ей:
– Это тебе.
Второй экземпляр он сделал для себя. Муха немного успокоилась:
– Я буду ждать. Но я тебя еще хотела кое о чем попросить… Не купил бы ты для меня продуктов?
Хотя бы каких-нибудь… Я бы ужин приготовила к твоему приходу.
– Слушай, у меня не будет времени. Неужели не можешь сама выйти в магазин?
– Был бы ты в розыске, не говорил бы так… – поникла она. – Мне даже внешность изменить нельзя.
Как я это сделаю? Ни парика, ни косметики, ни другой одежды…
– А где все твои вещи? Я помню, что у тебя была большая сумка.
– У Даны осталась.
– В той комнатке напротив кухни? Там ее не было. Я смотрел.
– Плохо смотрел. Она была на антресолях, там есть антресоли.
– Как же ты жила там столько времени на глазах у соседей? Или они знали, что ты там обитаешь?
А мне врали?
– Как же! Ничего они не знали.
– Сколько ты там прожила?
– Недолго. Всего-то пару дней. Я давно оттуда ушла, мне нельзя было там оставаться после того, как ты перекопал всю квартиру… А соседи эти круглые дураки. Как таких олухов принимают в высшие учебные заведения?! Они даже не знали, что я там живу.
Дверь всегда была заперта. Днем я обычно спала, а ночью Дана приносила мне еду и чай прямо в комнату. Туалет был рядом – следующая дверь. Света я не зажигала. Ванну принимала, когда эти придурки уходили в институт или на работу.
– Знаешь, что бы я с тобой сделал, если бы там застал? – спросил Иван.
– Откуда мне знать? – довольно кокетливо ответила Муха.
– Голову бы оторвал.
– А вместо этого рубашку украл. – Муха скинула одеяло и продемонстрировала свою шелковую рубашку. – Вот спасибо тебе! Хотя бы есть во что на ночь переодеться.
– Зря я ее украл. Тебе лучше всего вообще без ничего; – признался Иван.
– Снять? – Она взялась за подол рубашки, лукаво улыбнулась.
– Ну давай. – Иван вдруг охрип. Он стоял у постели, заложив руки за пояс брюк, как будто ему дела не было до Мухи. И рассматривал ее, даже не пытаясь прикоснуться. А она быстро скинула рубашку, скомкала ее и улыбнулась:
– Ну, иди скорей сюда… Что же ты стоишь как неродной? – И вдруг кинула рубашку ему в лицо.
Он перехватил комок и отбил его на пол. Встал коленом на постель, чтобы дотянуться до девушки, но она сама прижалась к нему:
– Еще так рано, куда ты собрался?.. Лучше оставайся со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Я объявлена в розыск… Мне от них не уйти.
Глава 13
Ночь была долгая. Наступили самые темные дни в году. Муха безмятежно спала, отвернувшись к стене, свернувшись в клубок, как большая кошка. Ивану тоже удалось выспаться. На несколько часов он будто в воду провалился.
Проснулся он в полной темноте. Чиркнул зажигалкой, поднес ее к наручным часам – он забыл их снять на ночь. Часы показывали половину шестого.
Он погасил зажигалку и стал смотреть в темноту ослепленными глазами. "Все хорошо, – сказал он себе. – Я чист. Серега и его бабка на совести медсестры. В убийстве телевизионщика обвиняют не меня, а Муху. Следствие кончено, машину мне вернули. Начался розыск. И опять же, ищут не меня.
Деньги у меня есть. Работа тоже есть, и даже получил я за нее вперед, и гораздо больше, чем нужно.
Чего же мне еще надо?"
Рядом с его плечом тихо дышала Муха. Он слегка повернулся, вгляделся в мягкие очертания ее тела под одеялом. «Фигура у нее классная, – подумал он. – Разбудить, что ли? Вчера она была совсем не против… Или дать поспать?»
Он снова чиркнул зажигалкой, и поднес пламя к лицу девушки. Она не притворялась – спала крепко, даже огонь ее не потревожил. Губы у нее пересохли, а вот ресницы, наоборот, были мокрые, будто она плакала во сне. Внезапно она шевельнулась, и он увидел, как у нее под веками быстро задвигались глазные яблоки. «Сон видит! – понял Иван. – Посмотреть бы, что ей снится». Зажигалка перегрелась, и он был вынужден погасить ее, хотя ему хотелось посмотреть на девушку подольше. В темноте Муха внезапно простонала и быстро заговорила на незнакомом языке:
– Менын бала… Менын балапан… <Мой малыш, мой цыпленочек (каз.).>.
Он слушал ее почти полминуты и не понял ни слова. «Это по-казахски, – подумал он. – А говорила, что языка не знает. Во сне на нем разговаривает – значит, хорошо знает. Она все врет, она постоянно врет». Муха умолкла. Он отодвинулся к краю постели и задумался. Самым разумным сейчас было встать и уйти отсюда навсегда. Деньги у девчонки есть, за квартиру уплачено вперед. Причем из его личных денег. Как-то постеснялся он брать деньги у нее. А она не предложила, когда он шел к знакомому агенту. Если он сейчас уйдет, все проблемы будут сняты раз и навсегда. Зачем ему с ней возиться? Девчонка в розыске, тут она вряд ли наврала. Только вот кто ее ищет? Милиция? Или дружки, которым она насолила? Что он вообще о ней знает? Все известно ему только с ее слов, а как можно верить ее словам?
Иван встал и бесшумно оделся, не включая света.
Глаза постепенно привыкли к темноте, да и темнота не была полной – за окном пролегала оживленная улица, по ней уже шли машины, там горели фонари.
Он подошел к окну. Снег давно прекратился. Улица была белая и деревья тоже белые, чистые. «Если чуть-чуть потеплеет, вся красота растает, – подумал он. – А впрочем, не важно. Зима только начинается, успею насмотреться». Он был готов уйти. Вещей у него с собой никаких не было. Муха тоже заявилась сюда без своей сумки… Видимо, ей действительно пришлось туго, раз бросила все веши. Он мог уйти, но не уходил. Стоял у окна, приоткрыв форточку, и курил первую за день сигарету. На подушке виднелось черное пятно – волосы Мухи. Внезапно пятно зашевелилось. Муха подняла голову:
– Ваня? Ты где?
– Здесь, – негромко ответил он.
Девушка села в постели, закутавшись по уши в одеяло:
– Ты решил уйти?
Он помялся, потом ответил:
– Да, пойду.
– Дела? – И, не дожидаясь ответа, она кивнула:
– Я все понимаю. Я ведь не прошу, чтобы ты сидел со мной круглые сутки… Но ты вернешься?
Скажи, ты сюда вернешься?
– Смотря когда, – осторожно ответил Иван. – Сегодня у меня будет тяжелый день.
– Ванечка, ты мне хотя бы позвони из города! Мало ли что тут случится… Я сама не своя… Позвонишь? – жалобно попросила она. – Здесь же есть телефон?
Иван зажег свет, нашел в углу на столике телефонный аппарат, списал с него номер на бумажку и протянул ей:
– Это тебе.
Второй экземпляр он сделал для себя. Муха немного успокоилась:
– Я буду ждать. Но я тебя еще хотела кое о чем попросить… Не купил бы ты для меня продуктов?
Хотя бы каких-нибудь… Я бы ужин приготовила к твоему приходу.
– Слушай, у меня не будет времени. Неужели не можешь сама выйти в магазин?
– Был бы ты в розыске, не говорил бы так… – поникла она. – Мне даже внешность изменить нельзя.
Как я это сделаю? Ни парика, ни косметики, ни другой одежды…
– А где все твои вещи? Я помню, что у тебя была большая сумка.
– У Даны осталась.
– В той комнатке напротив кухни? Там ее не было. Я смотрел.
– Плохо смотрел. Она была на антресолях, там есть антресоли.
– Как же ты жила там столько времени на глазах у соседей? Или они знали, что ты там обитаешь?
А мне врали?
– Как же! Ничего они не знали.
– Сколько ты там прожила?
– Недолго. Всего-то пару дней. Я давно оттуда ушла, мне нельзя было там оставаться после того, как ты перекопал всю квартиру… А соседи эти круглые дураки. Как таких олухов принимают в высшие учебные заведения?! Они даже не знали, что я там живу.
Дверь всегда была заперта. Днем я обычно спала, а ночью Дана приносила мне еду и чай прямо в комнату. Туалет был рядом – следующая дверь. Света я не зажигала. Ванну принимала, когда эти придурки уходили в институт или на работу.
– Знаешь, что бы я с тобой сделал, если бы там застал? – спросил Иван.
– Откуда мне знать? – довольно кокетливо ответила Муха.
– Голову бы оторвал.
– А вместо этого рубашку украл. – Муха скинула одеяло и продемонстрировала свою шелковую рубашку. – Вот спасибо тебе! Хотя бы есть во что на ночь переодеться.
– Зря я ее украл. Тебе лучше всего вообще без ничего; – признался Иван.
– Снять? – Она взялась за подол рубашки, лукаво улыбнулась.
– Ну давай. – Иван вдруг охрип. Он стоял у постели, заложив руки за пояс брюк, как будто ему дела не было до Мухи. И рассматривал ее, даже не пытаясь прикоснуться. А она быстро скинула рубашку, скомкала ее и улыбнулась:
– Ну, иди скорей сюда… Что же ты стоишь как неродной? – И вдруг кинула рубашку ему в лицо.
Он перехватил комок и отбил его на пол. Встал коленом на постель, чтобы дотянуться до девушки, но она сама прижалась к нему:
– Еще так рано, куда ты собрался?.. Лучше оставайся со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99