— Так какого черта вы тут делаете!
Тесс в притворном испуге выставила вперед ладони, словно защищалась от возможного нападения.
— Полегче, полегче, мистер Мэнсфилд. Доктор Ванштейн — мой врач. Все говорят, что он гениальный психиатр. Кстати, сам он в этом тоже ни секунды не сомневается. Если он считает, что я Элизабет Кушман, то пусть так оно и будет. Больно надо мне спорить с гением! Я действительно не помню своих родителей, а он хочет докопаться до истины.
— А вам не жалко миссис Кушман? Лично вам она не сделала ничего плохого. Это же жестоко так поступать с ней.
— Мистер Мэнсфилд, по-моему, вы недооцениваете почтенную леди, — с раздражением заметила Тесс. — Джейн Кушман не страдает чрезмерной сентиментальностью и излишней доверчивостью. Она не больше вашего верит мне. И вообще, отстаньте от меня! Какого черта вы ко мне цепляетесь?
Люк разинул рот. Ему не доводилось встречать женщину, которая бы вот так решительно дала ему от ворот поворот.
— Ясно и откровенно. Вы всегда такая воинственная? — поинтересовался он, проглотив грубость.
— Что, не нравится? — вздернула подбородок Тесс. — Да ладно вам, Мэнсфилд, перестаньте, вы же не ребенок! Давайте отбросим пустые условности и показную вежливость. Мы — не друзья, а враги. Я что, слепая? Мне сразу стало ясно, за кого меня тут принимают. А ваши дешевые уловки — серебряная чашечка, браслетик, плюшевые медвежата?! Просто смешно. Надо быть дурочкой, чтобы на все это клюнуть. — Тесс перевела дыхание. — Я оказалась в идиотской ситуации, хуже не бывает — меж двух огней. Макс, помешанный на своих гипнотических опытах, твердит, хотя я в это не верю, что я — Элизабет, и тащит меня сюда. Здесь же меня встречают в штыки и подвергают унизительному допросу. Остается только отбиваться что есть сил. А вы еще спрашиваете, почему я такая воинственная. Впрочем, вам все равно не понять — судя по всему, вы плохо разбираетесь в людях.
Люк двинулся к ней.
— Заблуждаетесь, мисс Алкотт, я никогда и ни в чем не ошибаюсь. Скоро сами в этом убедитесь. Вот тогда-то вы пожалеете, что ввязались в эту авантюру, да будет слишком поздно.
— Поживем — увидим, — тихо произнесла Тесс, устремив на него пристальный взгляд. — Что-то вы очень распетушились, вам не кажется?
— Противника лучше переоценить, чем недооценить. — Он приблизился к ней почти вплотную.
Тесс пришлось задрать голову вверх. Конечно, стоять так, вытянув шею, было очень неудобно, чего проще сделать шаг назад, но отступать она не хотела. Не сводя с нее глаз, Люк продолжил:
— Мне вот что непонятно: с чего это вы, мисс Алкотт, такая сильная, волевая женщина, в прошлом незаурядная мошенница, обратились к какому-то психиатру? Вы и доктор Ванштейн, согласитесь, — странная компания.
От его колючего, цепкого взгляда Тесс стало не по себе. Она не выдержала и отступила назад.
— Рано или поздно начинаешь задумываться о прошлом. Я вся извелась, гадая, кто я, где мои родители…
— Да-да, спасибо, что напомнили. А я-то хорош — совсем запамятовал, что у вас была амнезия. — Он потер лоб, с ехидной улыбочкой глядя на Тесс. — Скажите, мисс Алкотт, так вам помогли сеансы вашего дорогого доктора? Что-нибудь. удалось вспомнить?
— Мистер Мэнсфилд, мне не нравится ваш скептицизм. Вы что, не верите в гипноз?
— Почему же? В гипноз я верю, а вот вам — нет. Поэтому давайте-ка расскажите мне, что вы там вспомнили. Можете всплакнуть для пущей убедительности. Глядишь, я вам и поверю.
— Последний раз я плакала так давно, что даже забыла, как это делается, мистер Мэнсфилд, — зло процедила Тесс. — Спрячьте ваш платок, он не потребуется. Сколько можно вам повторять — я почти ничего не помню. В памяти остались только неясные, туманные образы. Какая-то огромная, словно теленок, собака, но не страшная, а очень добрая. Она лижет мое лицо. Я смеюсь, цепляюсь руками за ее шею, а она все продолжает облизывать меня шершавым языком. Еще я помню какую-то рыжеволосую женщину. Она держит меня за руку и что-то ласково говорит, называя меня Бет.
Тесс задумчиво обвела взглядом газон, посмотрела на густой лес и продолжила:
— Помню яхту, большой парус. На яхте какой-то мужчина. А вот его лица не помню. Еще перед моими глазами стоит жуткая картина. Я проснулась глубокой ночью. Надо мной склонилась темная фигура. Мне страшно, из моей груди рвется крик, но мне зажимают рот. Как видите, мои воспоминания сумбурны и отрывочны. Поэтому на большинство ваших вопросов я не смогу ответить. Я не помню своего раннего детства и не знаю, почему мне пришло на ум назвать того плюшевого медвежонка Фредом и почему карусель показалась мне знакомой. — Тесс вновь оглянулась. — Мне кажется, что когда-то я все это уже видела. Вот и сейчас у меня возникло ощущение, что на этой лужайке должен стоять детский домик для игр.
Люк застыл на месте.
— Детский домик, вы сказали?
— Да, — кивнула Тесс, — вон там. — Она махнула левой рукой в сторону. — Миниатюрный, красивый такой домик, с красной черепичной крышей. Вокруг него забор из белого штакетника. — Она растерянно посмотрела на Люка. — Ничего не понимаю, откуда у меня такая уверенность? Надо будет поговорить с Максом, может, он объяснит.
— Не сомневаюсь. Ваш доктор заготовил кучу объяснений на любой случай жизни. — Люк пристально посмотрел в ее широко раскрытые голубые глаза. — Однако вы правы, там действительно была детская площадка с маленьким домиком, в точности таким, как вы только что сказали.
Люк рассказал, что после похищения девочки ее родители избегали встреч с прессой и не подпускали к себе назойливых журналистов на пушечный выстрел. Поэтому в прессу почти не попали детали о жизни Элизабет. Например, о домике знали только родные и близкие друзья Кушманов. Его подарили Элизабет, когда ей исполнилось пять лет, а через три месяца ее похитили. После исчезновения дочери Джон Кушман велел разобрать домик.
— Вы что, вздумали меня разыграть? — Тесс нахмурилась. — Я вам не верю, таких совпадений не бывает.
— Думайте что хотите, — Люк с равнодушным видом пожал плечами, скользнув по Тесс быстрым взглядом. — Я же уверен, что Ванштейн каким-то образом умудрился разузнать насчет домика, а затем рассказал вам.
— Вы правы, именно так все и было, — подозрительно быстро согласилась Тесс, одарив Люка насмешливой улыбкой. — Может, пройдемся? Вы, по-моему, обещали мне маленькую экскурсию по имению.
— Да, конечно. Давайте-ка взглянем на лошадей? — На его лице появилась коварная ухмылка.
Развернувшись, он быстрым и широким шагом направился к конюшне. Тесс, чтобы не отстать, торопливо семенила за ним.
— Я едва поспеваю за вами. Вы, наверное, не привыкли к спутницам-коротышкам?
Он посмотрел на Тесс сверху вниз и рассмеялся.
— Извините — привычка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88