Я улыбнулась счастливо и довольно. Господи, как мало надо человеку для счастья. Зачем было столько лет носить эту страсть, это мученье в себе? Мы каждый день из года в год смотрели друг другу в глаза и не решались поговорить. Просто сесть и спокойно обсудить наши отношения. А может, прав Максим, действительно, стоило не гордо удаляться с высоко поднятой головой, а прямо там на лавочке устроить скандал, расцарапать ему физиономию, вырвать его зазнобе крашеные перекисью кудри?.. Нет. Пожалуй, у меня бы не получилось. Я даже плакать толком не умею. Так как-то чуть-чуть…
Приятно, черт возьми, когда женщина, просыпаясь после бурной ночи с мужчиной, улыбается, как сытая кошка. — Макс еще крепче прижал меня к своей обнаженной груди и поцеловал куда то в плечо…потом в шею… потом добрался до уха. — А я не насытился, — услышала я его жаркий шепот, — и требую продолжения…
Максим! — Я шутливо хлопнула его пальцем по носу. — Мы, между прочим, на работу опоздали. Панченко нас съест.
После вчерашнего он тебя кушать не станет, решит, что подавится, а я вообще не вкусный…
С чего ты взял? По моему, так очень даже приятный… местами особенно…
И после этого ты думаешь, я выпущу тебя из кровати? Даже и не мечтай! …
ГЛАВА 11.
На работе мы появились к одиннадцати. Приехали вместе, но сразу же разбежались по своим кабинетам. Через несколько минут мне позвонил Панков и почти плачущим голосом сказал:
Слава богу, Вы появились Тамара Владимировна! А то я уж и не знаю, что делать…
Что случилось? Говори толком, Дим.
Да тут эта… гражданка Игошина с самого утра пожаловала…
Вика!?
Нет. Виктория Павловна все еще не в себе, я утром с ее врачом беседовал… Кто же ее отпустит из больницы…
Дим, ну когда ты научишься докладывать сразу и по существу? — Вздохнула я. — Пока ты отелишься, можно умереть, не дождавшись помощи.
Эта Игошина другая. Старая.
Алевтина Васильевна что ли?
Она. — Обрадовался парень. — Если вы знакомы, то, может, я ее к Вам направлю?
В чем дело то? Чего она хочет?
Заявление написать на гражданку Петрову. Это ту, которая Евгения Леонидовна…
Да поняла я! Дальше что?
Та ее всю ночь терроризировала, дверь грозилась поджечь, кричала, что ее сын Денис погубил ее девочек… короче опозорила на весь подъезд.
Ну и чего она ее не пустила? Тогда бы никакого позора не получилось…
Вы меня спрашиваете? Я уже битый час ей это твержу. А она про сатану, антихриста, людей каких то черных… Петрова к ним после опознания приехала уже в платке черном.
То есть она девочку опознала? — Уточнила я.
Само собой. Вы сомневались разве?
Нет. Ну, и чего она от тебя то хочет?
Принять заявление и арестовать Петрову.
Так прими, и пусть идет домой.
Я принял, а она не уходит. Говорит, ареста ждать будет. Когда ведьму в кандалах приведут….
И ты, милок, решил подкинуть это счастье мне? Вот спасибо тебе. Большое человеческое спасибо! Знаешь, что сделай, вручи ей заявление и пусть идет к Панченко. Он должен подписать. Объясни даме, что теперь все зависит только от всесильного Ивана Тарасовича.
Понял! — обрадовался Панков.
А сам иди к Максу, пересиди бурю там. Я тоже сейчас ухожу. Хочу побеседовать с врачом, который наблюдал Исаева в психушке. Может, чего дельное присоветует?
Хорошо.
Есть заключение эксперта от чего и во сколько умер ребенок?
Пока только предварительное. Где-то через час-полтора Мишка обещал официальную бумагу подогнать.
Ну, и что он установил?
Если вкратце, то девочка умерла от удушья. Довольно давно. Похоже, практически сразу после похищения.
Может, в сумке задохнулась?
Это вряд ли. Сумка специально предназначена для переноса детей. Там отверстия есть вентиляционные…
Ладно, я поехала. Если новости будут, звоните. И постарайтесь на месте быть. После моего возвращения, возможно, поедете на задержание Исаева.
* * *
В ворота психиатрической клиники мне удалось попасть далеко не сразу. Охранник долго изучал мои документы, вел с кем-то переговоры по рации… Ржавые скрипучие створки распахнулись только минут через пятнадцать, не раньше, и я, наконец, смогла проехать внутрь. Парень в камуфляжной форме мельком осмотрел мою машину и показал место, где я смогла ее оставить. Эта больница произвела на меня неприятное и даже тягостное впечатление. За огромным некрашеным забором ютилось несколько одноэтажных зданий барачного типа. Среди них двухэтажный, видимо административный, корпус выглядел просто гигантом, но и он, так же как и остальные строения, давно не ремонтировался, штукатурка свисала со стен грязными клочьями, окна щеголяли давно не крашеными серо-желтыми рамами. Немного радовало глаз только одно, не смотря на ужасающую бедность, вокруг царила почти идеальная чистота. Дорожки тщательно выметены, полы на лестницах и в коридорах выскоблены до блеска… Кабинет врача Ненашева Егора Геннадьевича, который я нашла с трудом, тоже не блистал роскошью. Письменный стол, несколько стульев, в углу небольшой шкаф, видимо для хранения одежды… все это в сочетании с протертым линолеумом на полу выглядело казенно и неуютно. Неожиданными и как бы лишними в этом убогом интерьере выглядели отличный музыкальный центр и видеодвойка, примостившиеся на ободранной колченогой тумбочке…
Столько лет выбивал эту аппаратуру, что даже и самому не верится, что все таки получил. — Признался довольно молодой доктор, перехватив мой удивленный взгляд. — Она необходима нам для работы с пациентами, теперь мы имеем возможность записывать их исповеди, признания, даже истерики порой и наблюдать малейшие изменения в мимике, интонациях, жестах. Во время беседы порой приходится фокусировать свое пристальное внимание на чем то одном, и детали могут ускользнуть… А так потом в спокойной обстановке можно осмыслить каждую фразу больного…. Уже пять лет пользуемся видео и аудио записью. Поверьте, это дает порой такие неожиданные результаты! Я даже несколько раз проводил эксперимент, давал пациенту перед выпиской просмотреть пленку с его откровениями при поступлении к нам. Они совершенно иначе реагируют на происходящее. Результаты иной раз просто поразительные, поверьте! Правда, совет категорически запретил мне подобные эксперименты, как не проверенные и потому сомнительные… А Вы, собственно, по какому вопросу? — Вдруг спохватился он.
Я представилась и протянула Ненашеву документы, он отмахнулся и гостеприимно протянул руку к одному из разноцветных стульев:
Присаживайтесь, пожалуйста. Ну и кто из наших пациентов заинтересовал органы правопорядка на этот раз?
Исаев Виктор Андреевич. Лежал в вашем отделении, выписался около полутора лет назад.
Исаев? Я прекрасно помню этого больного. Как он сейчас? Я советовал ему сразу же после выписки устроиться на работу, даже список прилагал к личному делу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Приятно, черт возьми, когда женщина, просыпаясь после бурной ночи с мужчиной, улыбается, как сытая кошка. — Макс еще крепче прижал меня к своей обнаженной груди и поцеловал куда то в плечо…потом в шею… потом добрался до уха. — А я не насытился, — услышала я его жаркий шепот, — и требую продолжения…
Максим! — Я шутливо хлопнула его пальцем по носу. — Мы, между прочим, на работу опоздали. Панченко нас съест.
После вчерашнего он тебя кушать не станет, решит, что подавится, а я вообще не вкусный…
С чего ты взял? По моему, так очень даже приятный… местами особенно…
И после этого ты думаешь, я выпущу тебя из кровати? Даже и не мечтай! …
ГЛАВА 11.
На работе мы появились к одиннадцати. Приехали вместе, но сразу же разбежались по своим кабинетам. Через несколько минут мне позвонил Панков и почти плачущим голосом сказал:
Слава богу, Вы появились Тамара Владимировна! А то я уж и не знаю, что делать…
Что случилось? Говори толком, Дим.
Да тут эта… гражданка Игошина с самого утра пожаловала…
Вика!?
Нет. Виктория Павловна все еще не в себе, я утром с ее врачом беседовал… Кто же ее отпустит из больницы…
Дим, ну когда ты научишься докладывать сразу и по существу? — Вздохнула я. — Пока ты отелишься, можно умереть, не дождавшись помощи.
Эта Игошина другая. Старая.
Алевтина Васильевна что ли?
Она. — Обрадовался парень. — Если вы знакомы, то, может, я ее к Вам направлю?
В чем дело то? Чего она хочет?
Заявление написать на гражданку Петрову. Это ту, которая Евгения Леонидовна…
Да поняла я! Дальше что?
Та ее всю ночь терроризировала, дверь грозилась поджечь, кричала, что ее сын Денис погубил ее девочек… короче опозорила на весь подъезд.
Ну и чего она ее не пустила? Тогда бы никакого позора не получилось…
Вы меня спрашиваете? Я уже битый час ей это твержу. А она про сатану, антихриста, людей каких то черных… Петрова к ним после опознания приехала уже в платке черном.
То есть она девочку опознала? — Уточнила я.
Само собой. Вы сомневались разве?
Нет. Ну, и чего она от тебя то хочет?
Принять заявление и арестовать Петрову.
Так прими, и пусть идет домой.
Я принял, а она не уходит. Говорит, ареста ждать будет. Когда ведьму в кандалах приведут….
И ты, милок, решил подкинуть это счастье мне? Вот спасибо тебе. Большое человеческое спасибо! Знаешь, что сделай, вручи ей заявление и пусть идет к Панченко. Он должен подписать. Объясни даме, что теперь все зависит только от всесильного Ивана Тарасовича.
Понял! — обрадовался Панков.
А сам иди к Максу, пересиди бурю там. Я тоже сейчас ухожу. Хочу побеседовать с врачом, который наблюдал Исаева в психушке. Может, чего дельное присоветует?
Хорошо.
Есть заключение эксперта от чего и во сколько умер ребенок?
Пока только предварительное. Где-то через час-полтора Мишка обещал официальную бумагу подогнать.
Ну, и что он установил?
Если вкратце, то девочка умерла от удушья. Довольно давно. Похоже, практически сразу после похищения.
Может, в сумке задохнулась?
Это вряд ли. Сумка специально предназначена для переноса детей. Там отверстия есть вентиляционные…
Ладно, я поехала. Если новости будут, звоните. И постарайтесь на месте быть. После моего возвращения, возможно, поедете на задержание Исаева.
* * *
В ворота психиатрической клиники мне удалось попасть далеко не сразу. Охранник долго изучал мои документы, вел с кем-то переговоры по рации… Ржавые скрипучие створки распахнулись только минут через пятнадцать, не раньше, и я, наконец, смогла проехать внутрь. Парень в камуфляжной форме мельком осмотрел мою машину и показал место, где я смогла ее оставить. Эта больница произвела на меня неприятное и даже тягостное впечатление. За огромным некрашеным забором ютилось несколько одноэтажных зданий барачного типа. Среди них двухэтажный, видимо административный, корпус выглядел просто гигантом, но и он, так же как и остальные строения, давно не ремонтировался, штукатурка свисала со стен грязными клочьями, окна щеголяли давно не крашеными серо-желтыми рамами. Немного радовало глаз только одно, не смотря на ужасающую бедность, вокруг царила почти идеальная чистота. Дорожки тщательно выметены, полы на лестницах и в коридорах выскоблены до блеска… Кабинет врача Ненашева Егора Геннадьевича, который я нашла с трудом, тоже не блистал роскошью. Письменный стол, несколько стульев, в углу небольшой шкаф, видимо для хранения одежды… все это в сочетании с протертым линолеумом на полу выглядело казенно и неуютно. Неожиданными и как бы лишними в этом убогом интерьере выглядели отличный музыкальный центр и видеодвойка, примостившиеся на ободранной колченогой тумбочке…
Столько лет выбивал эту аппаратуру, что даже и самому не верится, что все таки получил. — Признался довольно молодой доктор, перехватив мой удивленный взгляд. — Она необходима нам для работы с пациентами, теперь мы имеем возможность записывать их исповеди, признания, даже истерики порой и наблюдать малейшие изменения в мимике, интонациях, жестах. Во время беседы порой приходится фокусировать свое пристальное внимание на чем то одном, и детали могут ускользнуть… А так потом в спокойной обстановке можно осмыслить каждую фразу больного…. Уже пять лет пользуемся видео и аудио записью. Поверьте, это дает порой такие неожиданные результаты! Я даже несколько раз проводил эксперимент, давал пациенту перед выпиской просмотреть пленку с его откровениями при поступлении к нам. Они совершенно иначе реагируют на происходящее. Результаты иной раз просто поразительные, поверьте! Правда, совет категорически запретил мне подобные эксперименты, как не проверенные и потому сомнительные… А Вы, собственно, по какому вопросу? — Вдруг спохватился он.
Я представилась и протянула Ненашеву документы, он отмахнулся и гостеприимно протянул руку к одному из разноцветных стульев:
Присаживайтесь, пожалуйста. Ну и кто из наших пациентов заинтересовал органы правопорядка на этот раз?
Исаев Виктор Андреевич. Лежал в вашем отделении, выписался около полутора лет назад.
Исаев? Я прекрасно помню этого больного. Как он сейчас? Я советовал ему сразу же после выписки устроиться на работу, даже список прилагал к личному делу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49