Могу сходить в салон красоты, спокойно вернуться домой и приготовить праздничный ужин? Интересно, когда я в последний раз просила Панченко освободить меня от работы? Сама не припомню, видно было это очень давно…
Я встала и решительно направилась в кабинет Ивана Тарасовича. К счастью, он был на месте. Принял он меня не особо радушно, но, в принципе, вполне благосклонно, учитывая наши натянутые отношения.
Ну, здравствуй, Кочетова! — Начальник откинулся на спинку крутящегося кресла и снисходительно на меня глянул. — Присаживайся. Я что хотел спросить, Шаров скоро из больницы выписывается?
А в чем дело? — Насторожилась я.
Да ничего особенного, — коротко хохотнул Панченко, — что вы, как ежик, ощетинились, Тамара Владимировна? Вы ведь сами настаивали довести это дело с женой полковника до суда. Так действуйте, Вам и карты в руки. Пусть Андрей заявление пишет, сами, как свидетель пойдете…
Я не поняла, Иван Тарасович, с чего бы это такие перемены? Вы же вчера еще запрещали нам в эти разборки соваться. Строгий выговор даже мне объявили….
Не надо передергивать, Тамара Владимировна! — Враз поскучнел начальник. — Зачем все в одну кучу валить? Выговор Вы получили законно и справедливо, за грубость и нарушение субординации. А нападение на нашего сотрудника, это совсем другая статья… Это даже полковничьим женам не позволительно.
Я встали и озадаченно посмотрела на Панченко. Хотелось бы мне знать, что значат такие разительные перемены в мировоззрении начальства… Уже у двери Иван Тарасович окликнул меня.
Кстати, Тамара Владимировна, говорят, у Вас сегодня день рождения? Примите мои искренние поздравления и пожелания счастья. Можете с работы пораньше уйти. Гостей, небось пригласили? — Добродушно улыбнулся он. Я уставилась на Панченко с изумлением. Вот уж никогда бы не подумала, что этот человек забивает свою голову датами рождения подчиненных! Видя мое недоумение, начальник счел своим долгом пояснить. — Это меня недавно в управлении надоумили, там семинар у нас был по вопросам работы с личным составом. Советовали проявлять заботу и внимание. Вот я и распорядился, чтобы для начала в отделе кадров составили график дней рождения сотрудников. Они еще и стенгазету с поздравлениями к обеду вывесить обещали.
Я поблагодарила начальника и со всех ног кинулась в отдел кадров. Не хватало еще для полного счастья только стенгазеты с поздравлениями! И почему мне так не везет? Угораздило же Панченко начать заботу и внимание к сотрудникам именно с моего дня рождения. Девочки кадровички за коробку конфет вняли моим пламенным мольбам и согласились не вывешивать уже нарисованную газету, правда, пошли они на это с видимой неохотой. Больно уж красочное вышло поздравление. Они трудились над ним со вчерашнего дня и искренне не понимали причины моего недовольства. Для верности я попросила разрешения взять этот кусок ватмана с собой. Я выразила горячее желание украсить им гостиную у себя дома. Девочки с радостью согласились подарить мне газету в качестве подарка.
Я задумчиво брела из отдела кадров с рулоном ватмана под мышкой, старательно обдумывая, что бы такого придумать из закусок, чтобы получилось вкусно, но и времени бы много не заняло. В это время из-за поворота вынырнула худосочная фигура Миши Цветкова. Он стремительным шагом приблизился к кабинету Панченко и на мгновение замер перед дверью, не решаясь войти. Я окликнула эксперта, и он, облегченно вздохнув, юркнул за мной ко мне в кабинет.
Привет. Чего это ты у Ивана Тарасовича забыл? — Поинтересовалась я.
Так вызвал он меня срочно со всеми экспертизами по делу Зайцевой. А у меня и нет ничего, кроме полена со следами крови… Уж как он орал, никому не пожелаю… Велел срочно гнать в этот дурацкий кооператив «Заря», снимать отпечатки, правда, ума не приложу чьи, тапки в опилках фотографировать. Совсем сбрендил Панченко. — Возмущенно махал руками Миша. — Как будто они там стоят и меня дожидаются. Да эта дамочка, небось, первым делом, как из обезьянника вырвалась, помчалась следы уничтожать. — Я вспомнила, куда именно направилась Зайцева после освобождения, и улыбнулась. — Сразу надо было заниматься, так нет, вчера еще орал, чтобы я засунул это полено…. Ну Вы дама, так что я воздержусь от уточнений куда именно совать…. — К Михаилу постепенно возвращалась его обычная жизнерадостность.
Интересно, что это с ним за ночь произошло? Может, сон какой вещий привиделся? Или сверху поступил приказ накопать компромат на Зайцева…
Ой! Да ничего подобного! — Заверил меня эксперт. — Просто полковник застукал свою благоверную сегодня с мужичком. Именно там, на даче. И, естественно, теперь полон праведного гнева и желания покарать предательницу.
Надо же, как все банально то! Даже скучно. — огорчилась я. — А я грешным делом думала, Панченко на путь перевоспитания встал…
Ага, встал! — Радостно заверил Цветков. — Ногой в … Ну да ладно. А чего это Вы с чертежной бумагой разгуливаете? Или рисовать собрались?
Только тут я заметила, что, заслушавшись Мишу, я так и держу в руках стенгазету.
Да нет, ничего. — Торопливо сказала я, засовывая рулон за шкаф. — Это просто так… Так что ты решил с Зайцевой?
А что тут решишь? — Вздохнул эксперт. — Кровь на полене не Андрюхина, отпечатков пальцев само собой на дереве не осталось… Что я еще то могу? Мне предоставили материал, я обработал. Какой с меня спрос?
Кто ж знал, как дело повернется, я и полено то брать не собиралась, просто так, приструнить нахалку хотела… Интересно, а просто развестись с женой он не может? К чему вся эта бодяга с судом? Охота позориться?
Тамара Владимировна, Вы что, маленькая? Элементарных вещей не разумеете. Полковник человек состоятельный. При разводе делиться положено с женой, а он придумал способ выставить ее с голой задницей. Дешево и сердито.
Ты, Миш, вроде молодой совсем, откуда такие философские познания?
Родился такой. Ну время тяни не тяни, а к Панченко все равно идти придется.
Так иди, чего понапрасну начальство нервировать.
Миша ушел, а я, положив перед собой чистый лист бумаги, принялась составлять список продуктов, которые следовало приобрести в супермаркете на углу. Реестр получился довольно внушительный. Я вздохнула и сложила листок вчетверо. Ходить по магазинам я ненавижу с детства, особенно напрягают продовольственные отделы. Видимо, охоту к совершению покупок у меня отбила мама. Вот она чувствовала себя в магазинах и на рынке, как рыба в воде! Ее не смущали длинные очереди, толкучка и даже ужасные запахи, особенно в рыбных и овощных отделах… В то время, как она заинтересованно и азартно изучала витрины и прилавки, торговалась с рыночными торгашами, я по малолетству скучала где то под прилавком, на уровне маминых коленок, и мечтала только об одном, чтобы началось землетрясение или потоп… без разницы, только бы срочно выскочить на улицу, поближе к свету и свежему воздуху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Я встала и решительно направилась в кабинет Ивана Тарасовича. К счастью, он был на месте. Принял он меня не особо радушно, но, в принципе, вполне благосклонно, учитывая наши натянутые отношения.
Ну, здравствуй, Кочетова! — Начальник откинулся на спинку крутящегося кресла и снисходительно на меня глянул. — Присаживайся. Я что хотел спросить, Шаров скоро из больницы выписывается?
А в чем дело? — Насторожилась я.
Да ничего особенного, — коротко хохотнул Панченко, — что вы, как ежик, ощетинились, Тамара Владимировна? Вы ведь сами настаивали довести это дело с женой полковника до суда. Так действуйте, Вам и карты в руки. Пусть Андрей заявление пишет, сами, как свидетель пойдете…
Я не поняла, Иван Тарасович, с чего бы это такие перемены? Вы же вчера еще запрещали нам в эти разборки соваться. Строгий выговор даже мне объявили….
Не надо передергивать, Тамара Владимировна! — Враз поскучнел начальник. — Зачем все в одну кучу валить? Выговор Вы получили законно и справедливо, за грубость и нарушение субординации. А нападение на нашего сотрудника, это совсем другая статья… Это даже полковничьим женам не позволительно.
Я встали и озадаченно посмотрела на Панченко. Хотелось бы мне знать, что значат такие разительные перемены в мировоззрении начальства… Уже у двери Иван Тарасович окликнул меня.
Кстати, Тамара Владимировна, говорят, у Вас сегодня день рождения? Примите мои искренние поздравления и пожелания счастья. Можете с работы пораньше уйти. Гостей, небось пригласили? — Добродушно улыбнулся он. Я уставилась на Панченко с изумлением. Вот уж никогда бы не подумала, что этот человек забивает свою голову датами рождения подчиненных! Видя мое недоумение, начальник счел своим долгом пояснить. — Это меня недавно в управлении надоумили, там семинар у нас был по вопросам работы с личным составом. Советовали проявлять заботу и внимание. Вот я и распорядился, чтобы для начала в отделе кадров составили график дней рождения сотрудников. Они еще и стенгазету с поздравлениями к обеду вывесить обещали.
Я поблагодарила начальника и со всех ног кинулась в отдел кадров. Не хватало еще для полного счастья только стенгазеты с поздравлениями! И почему мне так не везет? Угораздило же Панченко начать заботу и внимание к сотрудникам именно с моего дня рождения. Девочки кадровички за коробку конфет вняли моим пламенным мольбам и согласились не вывешивать уже нарисованную газету, правда, пошли они на это с видимой неохотой. Больно уж красочное вышло поздравление. Они трудились над ним со вчерашнего дня и искренне не понимали причины моего недовольства. Для верности я попросила разрешения взять этот кусок ватмана с собой. Я выразила горячее желание украсить им гостиную у себя дома. Девочки с радостью согласились подарить мне газету в качестве подарка.
Я задумчиво брела из отдела кадров с рулоном ватмана под мышкой, старательно обдумывая, что бы такого придумать из закусок, чтобы получилось вкусно, но и времени бы много не заняло. В это время из-за поворота вынырнула худосочная фигура Миши Цветкова. Он стремительным шагом приблизился к кабинету Панченко и на мгновение замер перед дверью, не решаясь войти. Я окликнула эксперта, и он, облегченно вздохнув, юркнул за мной ко мне в кабинет.
Привет. Чего это ты у Ивана Тарасовича забыл? — Поинтересовалась я.
Так вызвал он меня срочно со всеми экспертизами по делу Зайцевой. А у меня и нет ничего, кроме полена со следами крови… Уж как он орал, никому не пожелаю… Велел срочно гнать в этот дурацкий кооператив «Заря», снимать отпечатки, правда, ума не приложу чьи, тапки в опилках фотографировать. Совсем сбрендил Панченко. — Возмущенно махал руками Миша. — Как будто они там стоят и меня дожидаются. Да эта дамочка, небось, первым делом, как из обезьянника вырвалась, помчалась следы уничтожать. — Я вспомнила, куда именно направилась Зайцева после освобождения, и улыбнулась. — Сразу надо было заниматься, так нет, вчера еще орал, чтобы я засунул это полено…. Ну Вы дама, так что я воздержусь от уточнений куда именно совать…. — К Михаилу постепенно возвращалась его обычная жизнерадостность.
Интересно, что это с ним за ночь произошло? Может, сон какой вещий привиделся? Или сверху поступил приказ накопать компромат на Зайцева…
Ой! Да ничего подобного! — Заверил меня эксперт. — Просто полковник застукал свою благоверную сегодня с мужичком. Именно там, на даче. И, естественно, теперь полон праведного гнева и желания покарать предательницу.
Надо же, как все банально то! Даже скучно. — огорчилась я. — А я грешным делом думала, Панченко на путь перевоспитания встал…
Ага, встал! — Радостно заверил Цветков. — Ногой в … Ну да ладно. А чего это Вы с чертежной бумагой разгуливаете? Или рисовать собрались?
Только тут я заметила, что, заслушавшись Мишу, я так и держу в руках стенгазету.
Да нет, ничего. — Торопливо сказала я, засовывая рулон за шкаф. — Это просто так… Так что ты решил с Зайцевой?
А что тут решишь? — Вздохнул эксперт. — Кровь на полене не Андрюхина, отпечатков пальцев само собой на дереве не осталось… Что я еще то могу? Мне предоставили материал, я обработал. Какой с меня спрос?
Кто ж знал, как дело повернется, я и полено то брать не собиралась, просто так, приструнить нахалку хотела… Интересно, а просто развестись с женой он не может? К чему вся эта бодяга с судом? Охота позориться?
Тамара Владимировна, Вы что, маленькая? Элементарных вещей не разумеете. Полковник человек состоятельный. При разводе делиться положено с женой, а он придумал способ выставить ее с голой задницей. Дешево и сердито.
Ты, Миш, вроде молодой совсем, откуда такие философские познания?
Родился такой. Ну время тяни не тяни, а к Панченко все равно идти придется.
Так иди, чего понапрасну начальство нервировать.
Миша ушел, а я, положив перед собой чистый лист бумаги, принялась составлять список продуктов, которые следовало приобрести в супермаркете на углу. Реестр получился довольно внушительный. Я вздохнула и сложила листок вчетверо. Ходить по магазинам я ненавижу с детства, особенно напрягают продовольственные отделы. Видимо, охоту к совершению покупок у меня отбила мама. Вот она чувствовала себя в магазинах и на рынке, как рыба в воде! Ее не смущали длинные очереди, толкучка и даже ужасные запахи, особенно в рыбных и овощных отделах… В то время, как она заинтересованно и азартно изучала витрины и прилавки, торговалась с рыночными торгашами, я по малолетству скучала где то под прилавком, на уровне маминых коленок, и мечтала только об одном, чтобы началось землетрясение или потоп… без разницы, только бы срочно выскочить на улицу, поближе к свету и свежему воздуху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49