Райан кивнул. У него было так с Брэдом Сэмюэлсом, вторым лейтенантом, назначенным к ним в роту, когда Райан уже отслужил первую половину срока. Они сразу стали неразлучны. Так продолжалось до высоты 666. Среди всех, кого спас Райан, один Брэд был ранен так тяжело, что не мог идти сам. Райан тащил его на спине, вернее, полз, волоча его за собой. Когда он дотащил Брэда до медсанбата, санитар сказал: «Мертв»…
– Бейли стали приглашать меня на все свои семейные торжества. Впервые в жизни я почувствовал себя счастливым. Знаю, это звучит дико: ведь война была в самом разгаре. Но у меня было тогда все, что мне хотелось, – не то что сейчас. Семья, хороший друг, чувство причастности к большому хорошему делу, собственной необходимости. Летая, я знал, что это смертельно опасно, и все-таки испытывал восторг!
– А моя мать?
– Она хорошо понимала, с кем имеет дело. Всю войну я неустанно менял женщин, а в Мэри видел только друга. Я ее никогда не поощрял – и даже не потому, что она была родной сестрой Гарта и я боялся ее обидеть. Просто Мэри… мне не подходила.
Гриффит отвел глаза.
– Какого же черта тебе было нужно?! Я не видел женщины, более верной и преданной, чем моя мать!
Гриффит тяжело вздохнул:
– К сожалению, мы не всегда любим прекрасных женщин. Я чувствовал ответственность за Мэри, поэтому после гибели Гарта и их родителей проводил с ней столько времени, сколько мог. Но я никогда к ней не прикасался. Просто Гарт просил меня приглядывать за Тилли и своей сестрой. Я считал своей обязанностью исполнять его просьбу.
– Тилли ты тоже очень помог: то-то она живет в трущобах!
– Я не знал… После отъезда Мэри в Америку я ни разу не виделся с Тилли. Она была в бешенстве, что я не женился на твоей матери. Посмотрим, примет ли она мою помощь теперь.
– Поздно! Я о ней уже позаботился – дал денег, чтобы она смогла перебраться в более приличное место.
Гриффит задумчиво прищурился:
– А что до твоей матери… Сам не понимаю, как это произошло, но однажды ночью я с ней переспал. К сожалению, подобно многим женщинам, она ставила знак равенства между сексом и любовью. Я просил у нее прощения, а она плакала, льнула ко мне, твердила, что всегда меня любила. Я перестал с ней встречаться.
– Чепуха! Забеременеть с одного раза? Что-то не верится.
– Мне тоже это не могло прийти в голову, но, видно, в жизни всякое бывает. Когда я узнал, что она вышла замуж за Уэсткотта, американского рядового, угрызения совести перестали меня мучить. Жаль, что их брак не был счастливым. Жаль, что этот Уэсткотт был жестоко тобой…
– Ничего, я справился. – Райан не собирался плакаться Гриффиту в жилетку.
– Выслушай меня и не перебивай, пока я не закончу. У меня есть для тебя интересная работа. Опасная и потому хорошо оплачиваемая: двадцать пять тысяч фунтов в год.
Райан вытаращил глаза. Дома он никогда не заработал бы столько без образования. Весь вопрос в том, хочет ли он ишачить на человека, бросившего его мать?
– Базироваться будешь здесь, – продолжил Гриффит, словно не замечая его состояния, – но работа требует частых поездок в Африку. Мне нужен смелый и сообразительный человек. Подумай над этим предложением.
Невнятно пробормотав: «Спокойной ночи», – Райан встал. Он уже почти дошел до двери, когда Гриффит окликнул его, он едва успел поймать брошенные ему ключи от «Феррари».
– Возьми машину: в такой поздний час ты все равно не найдешь такси.
– А ты не боишься лишиться своего «Феррари» навсегда?
Гриффит усмехнулся, продемонстрировав белоснежные зубы.
– Я совершенно спокоен: ведь ты – сын Мэри.
16
– Твоя ваза продана, – объявила Лорен Саманте, которая вытаскивала из духовки противень со свежеиспеченными сережками.
– Так скоро? – Впервые за время знакомства с девушкой Лорен увидела на ее лице искреннюю улыбку.
– Стоило мне ее выставить, как к ней тут же начали прицениваться. – Лорен положила на кухонный столик деньги. – У тебя есть другая такая же?
– Нет. Я и подумать не могла… – Саманта жадно сгребла деньги.
– Талант не скроешь. Ты не должна ограничиваться безделушками. – Лорен направилась к двери. – Можешь не ждать меня к ужину: вечером мы с Виолой пойдем на «Мисс Сайгон».
Лорен спустилась в лифте на первый этаж, но не сразу вышла под дождь. Только услышав гудки темно-бордового «Ягуара», она, раскрыв зонтик, быстро сбежала с крыльца.
– Ты сегодня обедаешь с Финли? – спросила Виола по дороге в «Рависсан».
– Да. Я решила постараться очаровать как можно больше критиков: очень хочется, чтобы они благосклонно отозвались о картинах Игоря.
– Игорю покровительствуют две женщины – это нехорошо, – задумчиво сказала Виола. – В Англии процветает мужской шовинизм. Пусть страной правит королева, а среди парламентариев затесалось несколько женщин, чуть ниже все равно торжествует давняя традиция. Сама знаешь, в отличие от США здесь совсем мало бизнес-леди.
– Да и в США все почти так же. Сомневаюсь, чтобы женщина, будь она хоть на тысячу голов выше прочих претендентов, могла пройти в президенты. Хотелось бы думать, что могла бы, но что-то не верится…
– Зато в Америке женщины часто занимают ответственные должности, и это не вызывает у мужчин зависти, – заметила Виола, штурмуя глубокую лужу.
– Все не так просто. Мужчин просто заставили смириться.
– А вот британские мужчины не желают мириться с успехом женщин! Может, они вообще на это не способны? Не забывай о традиции взаимопомощи, которая зародилась в мужских клубах.
– Что ты имеешь в виду?
– Меня беспокоят критики, – призналась Виола. – Мне очень хочется, чтобы Игоря признали. По-моему, они отнеслись бы к нам более серьезно, если бы среди нас был мужчина.
– Побольше веры в себя – и все будет хорошо. Не волнуйся, Финли я возьму на себя.
– Ты уж прости, но я не могу не волноваться за Игоря. Ты же знаешь, насколько он мне дорог.
Виола заехала на стоянку. Выйдя из машины, женщины поспешно раскрыли зонтики. Завернув за угол, Лорен заметила «Астон-Мартин» Райана. Ему, как всегда, не хватило обочины, и он заехал прямо на тротуар. Приходилось удивляться, как он до сих пор избегает колодок на колеса за неправильную парковку.
Лорен вдруг почувствовала, что у нее тревожно забилось сердце. Ей предстояло встретиться с Райаном в первый раз после той ночи. Прошло три длинных дня – не длинных, а попросту бесконечных! Несмотря на его беспардонность и абсолютное неумение себя вести, она отчаянно по нему скучала. «Он тебе не подходит!» – твердило ее правое полушарие. «Нет, подходит!» – не уступало левое.
Откуда такая нерешительность? Она поступила так, как должна была поступить, а теперь его следовало забыть. Вряд ли между ними опять может что-то возникнуть после того, как она заявила Райану, что он похож на Руперта Армстронга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107