Затем пристроился рядом.
– Сладкие губы… Какое счастье, что у меня есть своя комната!
– Действительно? Ты, кажется, принадлежишь к тому типу мужчин, которые могли бы просто захватить такую комнату.
Броуди понимал, что она шутит от нервов, но, в конце концов, это была ее идея, а не его. Он лежал рядом с Тори, запустив руку ей под свитер, лаская грудь, он ощущал невообразимую бархатистость ее кожи. Он нежно поцеловал ее в губы, почувствовав вкус содовой, который, однако, не мог заглушить нежный аромат ее тела. Оно пахло почему-то полевыми цветами.
– Хм-м-м, содовая…
Она засмеялась хрипловатым низким голосом:
– У тебя вкус виски.
– Тебе нравится? Это благоприобретенный вкус.
Она снова прижалась губами к его губам.
– Мне нравится твой вкус. Но я не люблю виски. Он сжигает все остальные привкусы.
Тори задрала его рубашку и запустила руку в брюки.
– Ну скажи мне, что я наконец-то нашла свое счастье! – задыхаясь от горячей волны животного вожделения, прошептала она.
– Боюсь, дорогая, что ты нашла больше проблем, чем сможешь пережить, – еле проговорил он: то, что Тори нашла у него в брюках, рвалось на свободу.
Она еще теснее прижалась к нему и стала покрывать нежными поцелуями лицо Броуди.
33
Тори повернула голову и ощутила что-то мокрое на своей щеке. Она с трудом разлепила один глаз и увидела, что Пини тычется в нее носом. «Интересно, что сейчас: утро или ночь?» – вопрошал ее затуманенный мозг.
О господи! Она в постели Броуди. Тори вдруг отчетливо вспомнила, что они дважды занимались любовью, потом в изнеможении заснули.
– В чем дело, парень? – прошептала она Пини, который внимательно смотрел на нее.
С другого боку Тори, раскинувшись, спал Броуди, по-хозяйски положив руку ей на грудь. Они спали обнаженными, чуть прикрывшись легким покрывалом. Да, такого она еще в своей жизни не переживала… это превосходило все, что она могла ожидать.
Тори никак не могла заставить себя открыть глаза. Все тело ломило, как будто ее переехал грузовик, но каждая клеточка при этом пела от наслаждения и сладкой истомы. Тори чувствовала, что с ней произошло что-то странное, перевернувшее всю ее жизнь. Это было много больше, чем просто великолепный секс.
– Моя жизнь полностью изменилась с тех пор, как я встретила Броуди, – прошептала она, обращаясь к собаке.
И действительно, отношения с этим мужчиной выходили далеко за рамки просто сексуальных. По крайней мере с ее стороны. Броуди Хоук открыл в ней какие-то новые грани, которых она сама в себе раньше не замечала. Ранняя смерть матери породила в ее детском представлении четкую картину счастливого брака, которую она считала единственно возможной. Не обращая внимания на то, что времена и люди, с которыми ее сводит жизнь, совсем другие, она продолжала пытаться построить свою жизнь по родительскому трафарету. В отличие от Коннора, ее отец, сделав весьма успешную карьеру, тем не менее полностью отдавался семье. Но в конце концов Тори пришла к выводу, что мужчины бывают разные. Те, которые привлекали ее, на первое место в жизни ставили свою работу. Таким был Коннор, и таким же, судя по всему, был Броуди.
Хотя они никогда не обсуждали эту тему, Тори знала, как много для Броуди значит его служба в спецподразделении с ее опаснейшими операциями и постоянным риском для жизни. Коннор оставлял ее одну на долгие месяцы и отправлялся снимать свои каскадерские трюки, постоянно находясь на грани жизни и смерти. Работа Броуди была еще более опасной – время от времени он нырял в подпольный мир террористов, рискуя не вернуться оттуда живым.
Тори повернулась и посмотрела на Броуди. Слабый свет ночника подчеркивал резкость его квадратного подбородка и глубокие тени под глазами. Даже сейчас, когда он спал, все его тело выражало готовность к действиям в любую минуту.
Она чувствовала, что полюбила его всего – такого, какой он есть на самом деле, а не придуманного в девичьих мечтах. Броуди был очень цельной натурой, как будто вырезанной из одного куска отшлифованного гранита, без трещин и шероховатостей. Возможно, кто-то назвал бы его старомодным, но Тори он казался просто очень благородным человеком. Броуди отказался от своих прав на наследство и отдал все свалившиеся на него деньги брату, который посвятил жизнь, чтобы стать достойным наследником этих виноградников. А ведь большинство людей не устояли бы перед искушением продать свою часть наследства братьям Корелли.
Тори нежно погладила одним пальцем ямочку на его подбородке. «Прекрасный секс – это одно, – подумала она, – а характер человека – совсем другое». Но пусть будет то, что будет. Она твердо знала, что может полностью положиться на порядочность Броуди. Но сможет ли она быть честной сама перед собой? С Коннором у нее это явно не получилось, зато теперь Тори знала горькую правду: она полюбила мужчину, для которого карьера стоит на первом месте в жизни. Она должна примириться с этим фактом и постараться научиться жить по-новому…
Пини зарычал и настороженно поднял голову. Тори прислушалась. Она знала, что в собачьей школе Пини мог бы рассчитывать только на оценку 0: его можно опасаться, только если вы боитесь быть зализанным до смерти. Однако у лабрадора был отличный слух, и он всегда точно знал, когда надо поднимать тревогу.
Снаружи раздавались какие-то скрежещущие звуки, и Пини встал в боевую стойку: на этот раз его хвост не вилял. Тори посмотрела на электронные часы над кроватью. Почти полночь. Наверное, загулявший постоялец припозднился с возвращением в гостиницу. Она решила пойти посмотреть, что случилось, но не успела пошевелиться. Перед ее глазами промелькнула бесшумная тень, и чья-то рука зажала ей рот.
– Не шевелись! – выдохнул Броуди ей прямо в ухо.
Еще через мгновение он уже стоял на ногах, застегивая брюки. Затем в свете ночника блеснула сталь ножа, который он, видимо, выхватил из кармана. Звук глухих ударов приблизился к двери их комнаты. Вдохновленный стоящим рядом Броуди, Пини зарычал громче. Тори успела натянуть свитер и теперь оглядывалась вокруг, удивляясь, почему вся ее одежда, включая нижнее белье, оказалась на телевизоре.
Броуди сделал ей знак не шевелиться и подошел к двери. В темноте нож в его руке блестел особенно страшно. В этот момент в замке повернулся ключ, и дверь с грохотом распахнулась. За ней стоял седой пожилой мужчина, с ужасом смотревший на Пини. Одной рукой он обнимал такого же возраста женщину.
– Что это? – прошептал он, указывая на собаку.
– Спасите! – шепотом вторила ему подруга, косившими от страха глазами глядя на рычащего Пини. – Волк! Помогите!
Броуди вышел из комнаты навстречу непрошеным гостям:
– Ты ошибся комнатой, приятель.
Мужчине, который оказался пьяным в стельку, понадобилось добрых пара минут, чтобы понять, что ему сказали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
– Сладкие губы… Какое счастье, что у меня есть своя комната!
– Действительно? Ты, кажется, принадлежишь к тому типу мужчин, которые могли бы просто захватить такую комнату.
Броуди понимал, что она шутит от нервов, но, в конце концов, это была ее идея, а не его. Он лежал рядом с Тори, запустив руку ей под свитер, лаская грудь, он ощущал невообразимую бархатистость ее кожи. Он нежно поцеловал ее в губы, почувствовав вкус содовой, который, однако, не мог заглушить нежный аромат ее тела. Оно пахло почему-то полевыми цветами.
– Хм-м-м, содовая…
Она засмеялась хрипловатым низким голосом:
– У тебя вкус виски.
– Тебе нравится? Это благоприобретенный вкус.
Она снова прижалась губами к его губам.
– Мне нравится твой вкус. Но я не люблю виски. Он сжигает все остальные привкусы.
Тори задрала его рубашку и запустила руку в брюки.
– Ну скажи мне, что я наконец-то нашла свое счастье! – задыхаясь от горячей волны животного вожделения, прошептала она.
– Боюсь, дорогая, что ты нашла больше проблем, чем сможешь пережить, – еле проговорил он: то, что Тори нашла у него в брюках, рвалось на свободу.
Она еще теснее прижалась к нему и стала покрывать нежными поцелуями лицо Броуди.
33
Тори повернула голову и ощутила что-то мокрое на своей щеке. Она с трудом разлепила один глаз и увидела, что Пини тычется в нее носом. «Интересно, что сейчас: утро или ночь?» – вопрошал ее затуманенный мозг.
О господи! Она в постели Броуди. Тори вдруг отчетливо вспомнила, что они дважды занимались любовью, потом в изнеможении заснули.
– В чем дело, парень? – прошептала она Пини, который внимательно смотрел на нее.
С другого боку Тори, раскинувшись, спал Броуди, по-хозяйски положив руку ей на грудь. Они спали обнаженными, чуть прикрывшись легким покрывалом. Да, такого она еще в своей жизни не переживала… это превосходило все, что она могла ожидать.
Тори никак не могла заставить себя открыть глаза. Все тело ломило, как будто ее переехал грузовик, но каждая клеточка при этом пела от наслаждения и сладкой истомы. Тори чувствовала, что с ней произошло что-то странное, перевернувшее всю ее жизнь. Это было много больше, чем просто великолепный секс.
– Моя жизнь полностью изменилась с тех пор, как я встретила Броуди, – прошептала она, обращаясь к собаке.
И действительно, отношения с этим мужчиной выходили далеко за рамки просто сексуальных. По крайней мере с ее стороны. Броуди Хоук открыл в ней какие-то новые грани, которых она сама в себе раньше не замечала. Ранняя смерть матери породила в ее детском представлении четкую картину счастливого брака, которую она считала единственно возможной. Не обращая внимания на то, что времена и люди, с которыми ее сводит жизнь, совсем другие, она продолжала пытаться построить свою жизнь по родительскому трафарету. В отличие от Коннора, ее отец, сделав весьма успешную карьеру, тем не менее полностью отдавался семье. Но в конце концов Тори пришла к выводу, что мужчины бывают разные. Те, которые привлекали ее, на первое место в жизни ставили свою работу. Таким был Коннор, и таким же, судя по всему, был Броуди.
Хотя они никогда не обсуждали эту тему, Тори знала, как много для Броуди значит его служба в спецподразделении с ее опаснейшими операциями и постоянным риском для жизни. Коннор оставлял ее одну на долгие месяцы и отправлялся снимать свои каскадерские трюки, постоянно находясь на грани жизни и смерти. Работа Броуди была еще более опасной – время от времени он нырял в подпольный мир террористов, рискуя не вернуться оттуда живым.
Тори повернулась и посмотрела на Броуди. Слабый свет ночника подчеркивал резкость его квадратного подбородка и глубокие тени под глазами. Даже сейчас, когда он спал, все его тело выражало готовность к действиям в любую минуту.
Она чувствовала, что полюбила его всего – такого, какой он есть на самом деле, а не придуманного в девичьих мечтах. Броуди был очень цельной натурой, как будто вырезанной из одного куска отшлифованного гранита, без трещин и шероховатостей. Возможно, кто-то назвал бы его старомодным, но Тори он казался просто очень благородным человеком. Броуди отказался от своих прав на наследство и отдал все свалившиеся на него деньги брату, который посвятил жизнь, чтобы стать достойным наследником этих виноградников. А ведь большинство людей не устояли бы перед искушением продать свою часть наследства братьям Корелли.
Тори нежно погладила одним пальцем ямочку на его подбородке. «Прекрасный секс – это одно, – подумала она, – а характер человека – совсем другое». Но пусть будет то, что будет. Она твердо знала, что может полностью положиться на порядочность Броуди. Но сможет ли она быть честной сама перед собой? С Коннором у нее это явно не получилось, зато теперь Тори знала горькую правду: она полюбила мужчину, для которого карьера стоит на первом месте в жизни. Она должна примириться с этим фактом и постараться научиться жить по-новому…
Пини зарычал и настороженно поднял голову. Тори прислушалась. Она знала, что в собачьей школе Пини мог бы рассчитывать только на оценку 0: его можно опасаться, только если вы боитесь быть зализанным до смерти. Однако у лабрадора был отличный слух, и он всегда точно знал, когда надо поднимать тревогу.
Снаружи раздавались какие-то скрежещущие звуки, и Пини встал в боевую стойку: на этот раз его хвост не вилял. Тори посмотрела на электронные часы над кроватью. Почти полночь. Наверное, загулявший постоялец припозднился с возвращением в гостиницу. Она решила пойти посмотреть, что случилось, но не успела пошевелиться. Перед ее глазами промелькнула бесшумная тень, и чья-то рука зажала ей рот.
– Не шевелись! – выдохнул Броуди ей прямо в ухо.
Еще через мгновение он уже стоял на ногах, застегивая брюки. Затем в свете ночника блеснула сталь ножа, который он, видимо, выхватил из кармана. Звук глухих ударов приблизился к двери их комнаты. Вдохновленный стоящим рядом Броуди, Пини зарычал громче. Тори успела натянуть свитер и теперь оглядывалась вокруг, удивляясь, почему вся ее одежда, включая нижнее белье, оказалась на телевизоре.
Броуди сделал ей знак не шевелиться и подошел к двери. В темноте нож в его руке блестел особенно страшно. В этот момент в замке повернулся ключ, и дверь с грохотом распахнулась. За ней стоял седой пожилой мужчина, с ужасом смотревший на Пини. Одной рукой он обнимал такого же возраста женщину.
– Что это? – прошептал он, указывая на собаку.
– Спасите! – шепотом вторила ему подруга, косившими от страха глазами глядя на рычащего Пини. – Волк! Помогите!
Броуди вышел из комнаты навстречу непрошеным гостям:
– Ты ошибся комнатой, приятель.
Мужчине, который оказался пьяным в стельку, понадобилось добрых пара минут, чтобы понять, что ему сказали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97