Ник встал, вернулся в дом и позвонил в Токио Марку Нолану.
– Это невозможно! – Эхо, сопутствующее спутниковой связи, не могло скрыть гнев Марка. Ник терпеливо выслушал человека, который не забыл его идею о сбыте кофе со льдом в Японии. Дело пошло столь удачно, что Нолан был обязан этому карьерой и в ответ постарался, чтобы Ника перевели в отдел маркетинга. Когда пять лет назад Нику потребовалось покинуть Техас, Марк Нолан снова помог ему, организовав его назначение в Японию.
– Я очень ценю все, что вы для меня сделали. Но я не вернусь.
Ник повесил трубку, расстроенный тем, что вынужден был разочаровать человека, оказавшего ему неоценимую помощь. Но уверенность в правильности принятого решения была непоколебима. Чувствуя, что Остину надо побыть одному, он поднялся на второй этаж, где задержался перед дверью в комнату Аманды Джейн. Рывок – и дверь распахнута. Можно было подумать, что он ожидал застать хозяйку в комнате... Он включил свет. Все было пусто, стены голы. Фотографии с туалетного столика исчезли. Единственным напоминанием об Аманде Джейн было льняное покрывало. Ник мысленно перевел стрелку часов назад и припомнил приобретение этого покрывала у переезжавших соседей...
Он поспешно выключил свет, чтобы не захлебнуться в пучине воспоминаний. Перейдя в старую спальню Трейвиса, Ник рухнул на кровать. Утомление было слишком велико, раздеваться не хотелось. Он тщетно уповал на то, что из-за смены часовых поясов быстро погрузится в сон, этого не произошло. Пришлось поставить кассету с текстом книги «Прямая и явная угроза», которую Ник слушал в самолете.
Однако сосредоточиться не удалось. Его взгляд шарил по стене, по потолку. Много лет назад Трейвис набрал на компьютере большую надпись: «Доверься волне, не противься потоку». Смерть друга казалась Нику совершенно противоестественной. Он вышел на крыльцо и обнаружил Остина в обнимку с коктейлем.
– Тебе бы надо съездить на Мальту, чтобы продать машину и катер, – неторопливо сказал Остин и отпил немного из стакана. – В ящике стола ты найдешь фотографии. Пойди взгляни.
Ник принес фотографии Остину. Катер оказался не просто катером, а дорогим «Донци». На одном из снимков Трейвис был запечатлен с брюнеткой в бикини из рыболовной сети. Парочка была сфотографирована на пляже какого-то тропического острова, хотя это наверняка была все та же Мальта. Ник оценил пейзаж взглядом профессионала и понял, что перед ним готовая рекламная картинка.
Он внимательнее пригляделся к женщине. Ее черные волосы достигали плеч, глаза имели миндалевидную форму. На вкус Ника, особа была слишком знойной и злоупотребляла тушью для ресниц, однако он не мог не признать, что от нее трудно отвести взгляд.
Следующий снимок заставил его прищуриться и даже подойти ближе к фонарю. На фотографии красовались совершенно голый Трейвис и та же особа уже без бикини, оседлавшая Трейвиса и сладострастно запрокинувшая голову. Она либо только что достигла любовного пароксизма, либо приближалась к нему ускоренными темпами.
Очень странно. Трейвис ни за что не стал бы присылать такое фото отцу. Следующая мысль Ника была еще тревожнее: кто сделал этот снимок? Не исключено, конечно, что сам Трейвис установил фотоаппарат на катере, но Ник был склонен отклонить это предположение. Крупное зерно свидетельствовало о том, что снимок был сделан с помощью мощной оптики, значит, издалека. В таком случае как он попал к Трейвису и зачем он прислал его домой?
– Держу пари, эта картинка попала ко мне по ошибке, – проговорил Остин, качая головой.
Ник смотрел на налитые груди брюнетки, покрытые таким ровным загаром, что на них почти не выделялись соски, на сладострастный изгиб ее нагого бедра.
– Как ее зовут?
– Понятия не имею. Трейвис никогда о ней не писал. Фотографии пришли уже после его смерти. – Остин с трудом поднялся из кресла. – Наверное, в ней было что-то выдающееся. После развода Трейвис нечасто встречался с женщинами.
На протяжении последних нескольких лет Ник и Трейвис не разговаривали, однако причин сомневаться в словах Остина у Ника не было. Трейвис действительно полностью ушел в себя, после того как у него начались нелады с женой.
– Никак не могу поверить, что его уже нет в живых. Господи, в какие-то тридцать четыре года! – произнес старик.
Ник кивнул, рассматривая семейные фотографии на камине. С первой минуты его мучил жестокий вопрос, который он наконец решился задать:
– Как умер Трейвис?
– Он квартировал у женщины, владеющей на Мальте несколькими отелями. Они как раз ужинали, когда у Трейвиса начались боли в груди, нарушилось дыхание. – Остин говорил срывающимся голосом. – Миссис Кранстон – нет, Кранделл, Пифани Кранделл – вызвала «Скорую помощь», но, пока врачи приехали, мой мальчик уже умер.
– Они делали вскрытие? – спросил Ник.
– Делали. Но я не доверяю заграничным докторам.
– Мальта – не какое-нибудь захолустье. Она больше ста лет была британской колонией. Уверен, местные врачи получают образование в Англии, и...
– Я все равно велел произвести повторное вскрытие здесь. Образцы тканей отправили в клинику Майо.
Примерно через неделю мне сообщат результаты. – Остин заговорил менее воинственным тоном: – Сам знаешь, Прескотты мрут от рака, а не от сердца.
«Еще как знаю!» – подумал Ник, но ничего не ответил. Копаться в прошлом сейчас было невыносимо, но Остин думал только о Трейвисе. Судя по всему, он не мог поверить, что его сын умер своей смертью.
– Когда окажешься на Мальте, проверь, кто такая эта Пифани Кранделл и что за девка на фотографии. Не причастны ли они к смерти Трепвиса. Есели не я, так хотя бы ты узнай, от чего погиб мой сын.
Нику хотелось сказать Остину, что он еще поживет, однако у них не было принято обманывать друг друга – ни раньше, ни теперь.
* * *
Краснохвостые коршуны низко парили над утонувшим в пыли прерий поселком Копыто Мула, когда Ник достиг его окраины. Солнце должно было вот-вот скрыться за горизонт. Бескрайнее, ровное, как блин, пространство было залито коралловым светом. Изумрудные заросли амаранта возвышались во всем великолепии. Пройдет еще пара месяцев – и по темной земле прерии станут носиться без цели и смысла шары перекати-поля.
Вдали Ник разглядел журавлиный клин. Птицы зимовали неподалеку отсюда. Зрелище открытого пространства и свист ветра так контрастировали с обычной скученностью и многолюдностью Токио, что решение Ника еще более окрепло. Вечно перегруженное токийское метро и однокомнатная квартирка в бетонном бункере – разве это годится для техасца? Ник не знал, что будет с ним теперь, но накопленные средства и наследство, полученное от Трейвиса, должны были помочь ему как-то существовать и заботиться о матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121