Хотя рабочий день официально заканчивался в четыре тридцать, все уходили с работы сразу после полудня, ссылаясь на то, что все уже сделали.
Очутившись в приемной Эла Хомуку, Дана с облегчением вздохнула. Секретарша уже ушла, а Эл, как она и надеялась, еще оставался у себя в кабинете. Она слышала, как он разговаривает с кем-то по телефону. Проработав несколько лет под его началом, Дана хорошо изучила его привычки. По гавайским меркам, Эл был страшным грешником, поскольку в пятницу нередко задерживался на работе допоздна.
Нервно кусая губы, она нетерпеливо мерила приемную шагами в ожидании, когда Эл закончит телефонный разговор. Наконец она услышала, как он повесил трубку, и робко постучала в дверь. Получив разрешение войти, Дана быстро проскользнула в кабинет.
Элу Хомуку было около пятидесяти лет. Он был смуглолиц и худощав. Его густые, черные как смоль волосы и агатовые глаза говорили о том, что в его жилах течет кровь исконных жителей Гавайев. Он всегда одевался с иголочки, отдавая предпочтение костюмам итальянских модельеров. Невзирая на жару, Эл приходил на работу одетый так, словно он собрался на официальный прием или светскую вечеринку: обязательно в костюме модного покроя и в рубашке с длинным рукавом и отложными манжетами.
Однако для всех, кто его знал, оставалось загадкой, почему Эл с его маниакальным пристрастием к модной одежде, которая стоит баснословно дорого, не раскошелится и не купит себе пару новых туфель? Когда он встал из-за стола и пошел ей навстречу, она едва не рассмеялась, заметив краем глаза, что на ногах у него все те же стоптанные черные туфли, которые он носил еще в те годы, когда она у него работала. Дана подозревала, что у бедняги Эла на все про все имеются лишь две пары туфель – черные и коричневые. Однако, несмотря на эти странности, он был человеком порядочным и никогда не шел на сделку с собственной совестью. Дана рассчитывала на это, а главное – хотела сыграть на его честолюбивом стремлении стать генеральным прокурором штата.
– Дана, какой сюрприз! Рад тебя видеть. Пожалуйста, садись.
Она села в кресло у стола и огляделась. Хотя прошли годы, с тех пор как Дана была здесь последний раз, никаких перемен в обстановке кабинета не произошло. Ей внезапно показалось, что она вновь помощница окружного прокурора и, как в старые, добрые времена, пришла к Элу для обсуждения очередного дела. Разница была в том, что сегодня она страшно нервничала.
Эл сел в свое кресло и улыбнулся:
– Полагаю, ты пришла поблагодарить меня. Честное слово, не стоит. Как только я получил письмо Бинкли, я сразу же понял, что он затеял какую-то грязную игру. Мне пришла в голову идея направить ему коллективный ответ. Я составил письмо, поставил свою подпись и передал его всем остальным. Как видишь, ничего особенного.
– Эл, я крайне признательна тебе за поддержку, спасибо. Ты оказал мне просто неоценимую услугу.
– Ну-ну, не преувеличивай, ты прирожденная служительница Фемиды.
– Если бы я могла отблагодарить тебя…
– Можешь. Ты же знаешь, я числюсь в списке кандидатов на должность генерального прокурора. Могу я рассчитывать на твой голос?
– О чем ты говоришь – безусловно! – воскликнула Дана и замолчала. После затянувшейся паузы она продолжила: – Я хотела бы задать тебе один очень деликатный вопрос, ты не против?
– Валяй, – улыбнулся Эл.
– У меня есть сведения о том, что окружная прокуратура собирается арестовать Роба Тагетта по подозрению в изнасиловании. Мне нужно знать, какие улики против него. Почему все так уверены, что именно он и есть Джек-Насильник?
Улыбка мгновенно исчезла с лица Эла. Он нахмурился и устремил на Дану недовольный взгляд, затем вышел из-за стола и, обойдя его, сел в свободное кресло напротив нее.
– Черт, я бы предпочел не слышать того, что ты сказала. Тебя ждет завидное будущее, ты сделала головокружительную карьеру, и ты же сама, собственными руками, все это разрушаешь. Ты же прекрасно знаешь, что вмешиваться в расследование просто неэтично. Если кто-нибудь узнает о нашем разговоре, то ты никогда не попадешь в верховный суд штата.
Дана посмотрела на обшарпанные туфли Эла, потом на его пальцы, которые нервно барабанили по подлокотнику кресла. Эл был явно расстроен.
– Я все взвесила. – Она взглянула ему прямо в глаза. – Поверь мне, я пришла к тебе только потому, что у меня не было другого выхода.
– Господи, и чем только очаровывает женщин этот Тагетт? Колдовским любовным зельем, что ли? Все вы просто без ума от него! Нет, и еще раз нет, – Эл раздраженно покачал головой. – Неужели ты не понимаешь, что из-за него потеряешь все, чего ты добилась в жизни, а?
Все так, все так. Она, как представитель правосудия, нарушила все гласные и негласные правила судопроизводства. Но бывают моменты, когда приходится закрывать глаза на установленные нормы и действовать так, как подсказывает сердце. Дана помнила, с какой болью Роб рассказывал о том, как ему пришлось расстаться со своим сыном из-за ложного обвинения, которое ему предъявили. Она не хотела, чтобы Робу пришлось вновь пережить эту трагедию.
Видя, что Эл непреклонен, Дана решила пойти на блеф.
– Я пришла сюда еще и потому, что хочу помочь тебе занять кресло генерального прокурора. – Эл недоверчиво уставился на нее. Не давая ему опомниться, она продолжила: – Успешное завершение дела о Джеке-Насильнике было бы тебе только на руку. Но ты подумал о том, какой скандал разразится, если в ходе процесса выяснится, что дело против Роба Тагетта сфабриковано по ложному обвинению?
– У нас есть веские улики, – немного растерянно пробормотал Эл.
– Роб Тагетт не имеет никакого отношения к преступлениям, совершенным Джеком-Насильником, – я в этом абсолютно уверена. Кстати, я могу предъявить доказательства его невиновности, – солгала Дана. – Если ты скажешь мне, что у вас есть на него, то я помогу тебе все замять. Если же ты выставишь меня за дверь, не сказав ни слова, ты совершишь большую ошибку, Эл.
31
– Помни, я люблю тебя. – Элен поцеловала сына и, обняв его, уткнулась ему головой в плечо.
По лицу Зака пробежала тень неудовольствия. Такие трогательные сцены прощания выводили его из себя.
– Ну все, пока, мам, – сказал он, высвобождаясь от объятий матери.
– Будь осторожен. Если потребуется моя помощь, сразу же звони, хорошо? – Она обратилась к сыну, но почему-то посмотрела на Роба, который стоял рядом с ними, но не в глаза, а куда-то поверх его головы.
– Мам, да все будет в порядке. Мы сами разберемся. Уже в понедельник отец ведет меня на консультацию к одному профессору. Не волнуйся.
Роб едва не расхохотался, услышав от Зака эти слова. Его сын, зная о проблемах отца, врал матери и даже не краснел. Роб хотел, чтобы Зак отправился вместе с Элен в Лос-Анджелес, но ребенок заупрямился и наотрез отказался уезжать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Очутившись в приемной Эла Хомуку, Дана с облегчением вздохнула. Секретарша уже ушла, а Эл, как она и надеялась, еще оставался у себя в кабинете. Она слышала, как он разговаривает с кем-то по телефону. Проработав несколько лет под его началом, Дана хорошо изучила его привычки. По гавайским меркам, Эл был страшным грешником, поскольку в пятницу нередко задерживался на работе допоздна.
Нервно кусая губы, она нетерпеливо мерила приемную шагами в ожидании, когда Эл закончит телефонный разговор. Наконец она услышала, как он повесил трубку, и робко постучала в дверь. Получив разрешение войти, Дана быстро проскользнула в кабинет.
Элу Хомуку было около пятидесяти лет. Он был смуглолиц и худощав. Его густые, черные как смоль волосы и агатовые глаза говорили о том, что в его жилах течет кровь исконных жителей Гавайев. Он всегда одевался с иголочки, отдавая предпочтение костюмам итальянских модельеров. Невзирая на жару, Эл приходил на работу одетый так, словно он собрался на официальный прием или светскую вечеринку: обязательно в костюме модного покроя и в рубашке с длинным рукавом и отложными манжетами.
Однако для всех, кто его знал, оставалось загадкой, почему Эл с его маниакальным пристрастием к модной одежде, которая стоит баснословно дорого, не раскошелится и не купит себе пару новых туфель? Когда он встал из-за стола и пошел ей навстречу, она едва не рассмеялась, заметив краем глаза, что на ногах у него все те же стоптанные черные туфли, которые он носил еще в те годы, когда она у него работала. Дана подозревала, что у бедняги Эла на все про все имеются лишь две пары туфель – черные и коричневые. Однако, несмотря на эти странности, он был человеком порядочным и никогда не шел на сделку с собственной совестью. Дана рассчитывала на это, а главное – хотела сыграть на его честолюбивом стремлении стать генеральным прокурором штата.
– Дана, какой сюрприз! Рад тебя видеть. Пожалуйста, садись.
Она села в кресло у стола и огляделась. Хотя прошли годы, с тех пор как Дана была здесь последний раз, никаких перемен в обстановке кабинета не произошло. Ей внезапно показалось, что она вновь помощница окружного прокурора и, как в старые, добрые времена, пришла к Элу для обсуждения очередного дела. Разница была в том, что сегодня она страшно нервничала.
Эл сел в свое кресло и улыбнулся:
– Полагаю, ты пришла поблагодарить меня. Честное слово, не стоит. Как только я получил письмо Бинкли, я сразу же понял, что он затеял какую-то грязную игру. Мне пришла в голову идея направить ему коллективный ответ. Я составил письмо, поставил свою подпись и передал его всем остальным. Как видишь, ничего особенного.
– Эл, я крайне признательна тебе за поддержку, спасибо. Ты оказал мне просто неоценимую услугу.
– Ну-ну, не преувеличивай, ты прирожденная служительница Фемиды.
– Если бы я могла отблагодарить тебя…
– Можешь. Ты же знаешь, я числюсь в списке кандидатов на должность генерального прокурора. Могу я рассчитывать на твой голос?
– О чем ты говоришь – безусловно! – воскликнула Дана и замолчала. После затянувшейся паузы она продолжила: – Я хотела бы задать тебе один очень деликатный вопрос, ты не против?
– Валяй, – улыбнулся Эл.
– У меня есть сведения о том, что окружная прокуратура собирается арестовать Роба Тагетта по подозрению в изнасиловании. Мне нужно знать, какие улики против него. Почему все так уверены, что именно он и есть Джек-Насильник?
Улыбка мгновенно исчезла с лица Эла. Он нахмурился и устремил на Дану недовольный взгляд, затем вышел из-за стола и, обойдя его, сел в свободное кресло напротив нее.
– Черт, я бы предпочел не слышать того, что ты сказала. Тебя ждет завидное будущее, ты сделала головокружительную карьеру, и ты же сама, собственными руками, все это разрушаешь. Ты же прекрасно знаешь, что вмешиваться в расследование просто неэтично. Если кто-нибудь узнает о нашем разговоре, то ты никогда не попадешь в верховный суд штата.
Дана посмотрела на обшарпанные туфли Эла, потом на его пальцы, которые нервно барабанили по подлокотнику кресла. Эл был явно расстроен.
– Я все взвесила. – Она взглянула ему прямо в глаза. – Поверь мне, я пришла к тебе только потому, что у меня не было другого выхода.
– Господи, и чем только очаровывает женщин этот Тагетт? Колдовским любовным зельем, что ли? Все вы просто без ума от него! Нет, и еще раз нет, – Эл раздраженно покачал головой. – Неужели ты не понимаешь, что из-за него потеряешь все, чего ты добилась в жизни, а?
Все так, все так. Она, как представитель правосудия, нарушила все гласные и негласные правила судопроизводства. Но бывают моменты, когда приходится закрывать глаза на установленные нормы и действовать так, как подсказывает сердце. Дана помнила, с какой болью Роб рассказывал о том, как ему пришлось расстаться со своим сыном из-за ложного обвинения, которое ему предъявили. Она не хотела, чтобы Робу пришлось вновь пережить эту трагедию.
Видя, что Эл непреклонен, Дана решила пойти на блеф.
– Я пришла сюда еще и потому, что хочу помочь тебе занять кресло генерального прокурора. – Эл недоверчиво уставился на нее. Не давая ему опомниться, она продолжила: – Успешное завершение дела о Джеке-Насильнике было бы тебе только на руку. Но ты подумал о том, какой скандал разразится, если в ходе процесса выяснится, что дело против Роба Тагетта сфабриковано по ложному обвинению?
– У нас есть веские улики, – немного растерянно пробормотал Эл.
– Роб Тагетт не имеет никакого отношения к преступлениям, совершенным Джеком-Насильником, – я в этом абсолютно уверена. Кстати, я могу предъявить доказательства его невиновности, – солгала Дана. – Если ты скажешь мне, что у вас есть на него, то я помогу тебе все замять. Если же ты выставишь меня за дверь, не сказав ни слова, ты совершишь большую ошибку, Эл.
31
– Помни, я люблю тебя. – Элен поцеловала сына и, обняв его, уткнулась ему головой в плечо.
По лицу Зака пробежала тень неудовольствия. Такие трогательные сцены прощания выводили его из себя.
– Ну все, пока, мам, – сказал он, высвобождаясь от объятий матери.
– Будь осторожен. Если потребуется моя помощь, сразу же звони, хорошо? – Она обратилась к сыну, но почему-то посмотрела на Роба, который стоял рядом с ними, но не в глаза, а куда-то поверх его головы.
– Мам, да все будет в порядке. Мы сами разберемся. Уже в понедельник отец ведет меня на консультацию к одному профессору. Не волнуйся.
Роб едва не расхохотался, услышав от Зака эти слова. Его сын, зная о проблемах отца, врал матери и даже не краснел. Роб хотел, чтобы Зак отправился вместе с Элен в Лос-Анджелес, но ребенок заупрямился и наотрез отказался уезжать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101