– Совершенно исключено! Установлено, что даже в самый засушливый сезон уровень воды будет понижаться всего на несколько сантиметров. Не забывайте, воды Амбосели постоянно пополняются за счет реки Наманга и ключей Леме Боти. Мы тщательно изучили этот вопрос, в таких вещах рисковать нельзя.
Он подошел к краю платформы и помыл руки, хотя сам предупреждал о крокодилах. Внезапно он вскинул глаза на противоположный берег, потом на вершину горы и замер.
– Какой-то дурень туда забрался, – сказал он, распрямляясь.
Достав из машины бинокль, егерь навел его на горы, потом покачал головой и передал бинокль мне. Я стал вглядываться в каменистый берег – ничего примечательного.
– Я увидел отражение в воде, – сказал Брайан.
Я снова уставился в бинокль.
– Видите? – спросил он.
Я покачал головой.
– Старею, видать, – закряхтел Брайан, влезая в кабину. – Почудилось, видно, хотя голову бы дал на отсечение, что... Ну да ладно, залезайте в кабину, попутчик.
– Местный? – спросил я, садясь рядом с ним.
– Нет, – покачал он головой, – какой-то белый.
"Ленд-крузер" чихнул и рванулся с места прежде, чем я успел вцепиться в поручень. Назад мы ехали другой дорогой, не отрываясь, однако, от огневых просек. Машина подпрыгивала на кочках и неслась вперед, как рассвирепевший носорог.
13
Туристы вернулись с дневных экскурсий раньше нас с Брайаном. Автобусы, точно стадо зебр, уже выстроились в ряд на стоянке. Брайан затормозил и выскочил из кабины, а "ленд-крузер" долго еще колыхался и дребезжал.
– Не хотите ли выпить? – крикнул я ему вслед.
– Встретимся в то же время, что вчера. Идет?
– Буду вас ждать.
Брайан подошел к красному "сузуки", припаркованному в дальнем углу автомобильной площадки, покачал головой, потом направился вверх по тропинке к своему жилищу.
Поднявшись к себе, чтобы принять душ, я подошел к двери фон Шелленберга, соседствующей с моей, и уже собрался было распахнуть ее, как до меня донеслись голоса. Мой наниматель горячо препирался с кем-то.
– Мне он не нравится, – кричал фон Шелленберг.
– Я им займусь, – отвечал незнакомец.
Голос его показался мне знакомым. Минуту-другую оба молчали. Потом раздался звон стаканов, что-то забулькало.
– А как насчет денег? – спросил фон Шелленберг.
– Все улажено, – ответил незнакомец.
– Отлично. Как только здесь закончим, улетим в Швейцарию. Каждый получит свою долю.
Оба снова замолчали. Я стоял в нерешительности.
– Твой телохранитель, – заговорил незнакомец, – насколько он надежен?
– Умеет обращаться с оружием, – ответил фон Шелленберг.
– Что у него за пушка?
– Автоматический пистолет тридцать восьмого калибра.
– Что-нибудь придумаем, – помолчав, сказал незнакомец.
Я на цыпочках прошел в ванную, открыл краны. Раздеваясь, я весело насвистывал, потом залез в горячую воду и принялся тщательно соскребать с себя дорожную пыль. Надев свежий костюм, я постучался к фон Шелленбергу.
Немец сидел на кровати, держа стакан с виски. Незнакомец стоял у окна, тоже со стаканом в руке. Он был долговяз и сухощав, с чертами южанина – то ли француз, то ли итальянец или испанец, а может, и грек. На вид ему можно было дать лет сорок.
Фон Шелленберг представил нас друг другу. Незнакомца звали Янос.
– Янос мой компаньон, он только что прилетел из Европы.
Мы обменялись рукопожатием, ладонь Яноса оказалась жесткой и грубой. Произнося обычные в таких случаях любезности, он даже не улыбнулся.
Фон Шелленберг сказал, что я сопровождаю его в путешествии. Янос кивнул, и вот тут его тонкие губы растянулись в усмешке.
– Садитесь, – предложил мне фон Шелленберг. – Выпьете с нами?
Я кивнул. На тумбочке у кровати стояла початая бутылка виски. Он налил мне, и мы подняли стаканы в безмолвном тосте. Потом фон Шелленберг с озабоченным видом обратился ко мне:
– Планы изменились. Отпала необходимость моей поездки в Найроби, вы отправитесь туда без меня.
Я выказал удивление. Он взял сигару.
– Дело в том, что завтра вечером из Франкфурта прилетает еще один наш партнер. Я просил бы вас встретить его в аэропорту и тотчас доставить сюда. Возникли неотложные дела, которыми нам надлежит незамедлительно заняться.
Он как будто совершенно упустил из виду одно обстоятельство: утром наш "караван" снимается с места и берет курс на Момбасу. Я напомнил про это, и он кивнул.
– Я договорился, что задержусь здесь на пару дней. А потом мы с вами вновь присоединимся к маршруту "Цаво-четыре" в отеле "Ньяли-Бич", как раз поспеем к прогулке на парусных лодках, дхоу, до Ламу.
Теперь уже я кивнул. Значит, мне еще удастся провести несколько дней с Ивонн. Однако я опасался за своего работодателя и без обиняков сказал ему об этом. Хмыкнув, немец ответил, что ему здесь ничто не угрожает. Мы выпили еще и пошли ужинать. В дальнем углу ресторана отыскался столик, накрытый на троих. Ели молча. Янос мне не нравился. Очевидно, я ему тоже не приглянулся.
Мы доедали свиные отбивные, когда он вдруг обратился ко мне:
– Я слышал, вы неплохо стреляете.
Я изумленно вскинул на него глаза, но тут вмешался фон Шелленберг:
– Янос тоже волнуется за мою безопасность. К тому же сюда едет наш партнер, вот он и спросил про вас.
Я понимающе кивнул. У меня возникло мимолетное чувство неловкости: немец платит мне ни за что, но, раз ему так нравится, пора принимать это как должное и наслаждаться жизнью.
– Пожалуй, один лишь американец внушает беспокойство. – Фон Шелленберг указал на Вэнса Фридмена: – Вон он, сидит за столиком с французским семейством. В нем есть что-то подозрительное.
– Похож на удалившегося от дел шулера, – заметил Янос.
– Сегодня я снова побывал в его номере, – доложил я. – Никакого оружия, даже перочинного ножа!
Карие зрачки Яноса забегали – то на Фридмена поглядит, то на меня. А на губах все то же подобие улыбки. Я не мог понять, смеется он надо мной или Вэнсом Фридменом. Шулер на пенсии! Именно это сравнение я искал с тех пор, как впервые увидел янки в отеле "Бульвар". Не в бровь, а в глаз!
До конца ужина больше не было произнесено ни слова. Кофе пили на террасе. Янос и фон Шелленберг говорили о делах, о переводе каких-то акций из нью-йоркского банка "Ферст Нэшнл" в цюрихский "Кредит Женераль". Судя по отдельным репликам, фирма задолжала фон Шелленбергу. Янос уверял, что по возвращении в Европу недоимка будет погашена.
– Как мне добраться до Найроби? – спросил я.
– Янос вас отвезет, – ответил фон Шелленберг. – Он зафрахтовал самолет.
Таким образом я получил ответ на другой, незаданный вопрос – как Янос оказался в "Баобабе".
Фон Шелленберг перевел глаза на Яноса, тот молча кивнул.
– Завтра утром в путь, – продолжал немец. – Ганс прилетает в десять вечера триста девяносто первым рейсом "Люфтганзы".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38