Длинный, насыщенный день продолжался. Трясясь в маршрутке, я думала о том, что бывают дни, тянущиеся как сгущенка от ложки, в такие дни ничего не происходит и они почему-то ужасно долго не кончаются, как будто земля замирает в своем вращении. А бывают дни безразмерные, в них влезает столько разных событий, что хватило бы на неделю. Вот такой концентрированной жизнью я живу, что если ее разбавить один к пяти, хватило бы нескольким нотариусам.
В отделе исследования документов мне не то чтобы безумно обрадовались, но чаю предложили.
— Маш, покажи, что у тебя за драгоценность сумасшедшая, — спросила меня экспертрисса, которую я знала пятнадцать лет, мы с ней вместе пришли на работу, я в прокуратуру, а она в бюро судебной экспертизы. — Весь город уже болтает.
Я молча вытянула руку.
— Симпатичный перстенек. Сапфир?
— Ну не голубой же бриллиант. На, посмотри лучше материалы.
Экспертрисса сдвинула тарелочки с тортом и разложила на столе чеки.
— Что скажешь? — спросила я.
— Позвони через неделю.
— Скажи хоть предварительно, на глаз. Экспертрисса взялась за лупу. Через пять минут она зачерпнула ложечкой кусок торта и сказала:
— Очень высокая степень выработанности подписи, все образцы выполнены в быстром темпе, это очевидно, высота, наклон, связность, — все соответствует, совпадений достаточно для категоричного вывода.
— Все подписи выполнены одним лицом?
— Зачем ты к нам ходишь, только от дела отвлекаешь? — вздохнула экспертрисса. — Ты же сама все знаешь. Это не тот Нагорный, который в Законодательном собрании наворовал чего-то, а потом пропал?
— Тот самый.
— Так его убили?
— Если это его подписи, то еще две недели назад он был жив, — ответила я.
Допив чай, я заглянула к баллистам. Там, как всегда, было хламно и весело.
— Ты чего, Маша, принесла чего или просто, так зашла?
— Просто так. Соскучилась, — сказала я, и мне обрадовались вдвойне. Опять налили чаю, сдвинув со стола детали автомата, стали показывать всякие интересные штучки, типа какой-то ржавой и грязной конструкции устрашающего вида, которую присутствующие, с гордостью называли аркебузой и носились с нею как с голубым бриллиантом.
— Юлий Евстигнеевич, — обратилась я к мэтру баллистики, — можно прицельно выстрелить из пистолета Марголина с расстояния восемьдесят метров?
— Выстрелить-то можно, только попасть нельзя, — ответил мэтр. — А что, кто-то стрелял?
— Получается, что да.
— И что, попал?!
— Получается, что да.
— Слушай, а волшебный пистолет этот у тебя есть?
— Пока нет.
— Когда будет, принеси мне его, ладно?
— А куда ж я денусь? Принесу.
— Вообще-то «Марголин» — хороший пистолет, но с восьмидесяти метров… — он покачал головой. — Может, все-таки из винтовки стреляли? Пять и шесть подходит к старым винтовочкам: ТОЗ-8, ТОЗ-16. Восьмерка спортивная, а шестнадцать — охотничья.
— Значит, можно установить, кто ее покупал? Раз охотничья, то по охотничьему билету должны были ее продать? — задумалась я.
— Да нет, их когда-то продавали без всякой регистрации. Они однозарядные. ТОЗ-16 — хороший охотничий карабин, легонький, под патрон кольцевого воспламенения.
— Патрон?
— Ну да, он однозарядный, в этом, конечно, неудобство. Но в руку хорошо ложится. А, восьмерочка раньше в тирах использовалась, тоже без всякой регистрации ее продавали…
Выйдя из экспертного центра и пытаясь остановить маршрутку, я одновременно решала, стоит ли ехать на работу под конец рабочего дня. Но первой подошла маршрутка, которая останавливалась прямо напротив прокуратуры, и я подумала, что это — знак судьбы. И не ошиблась.
Стоило мне подняться по лестнице и ступить в коридор прокуратуры, как на меня, словно коршун, бросилась Зоя, уже давно высматривавшая меня в окно.
— Я уже на экспертизу звонила, там сказали, ты давно ушла, — пожаловалась она, волоча меня к шефу.
— Я к баллистам заходила, они меня чаем поили. А что за пожар?
— Тебе подозреваемого задержали, по Нагорному и Карасеву. Городская рвет и мечет, с ним надо срочно вопрос решать.
Я остановилась посреди коридора.
— Бородинского?
— Бородинского. А ты откуда знаешь?
Глава 16
Шеф дал машину доехать до ОРБ, где находился задержанный. Лешку я попросила предупредить моего мужа — до утра я вряд ли появлюсь.
— Может, я с тобой? — занервничал Горчаков. Но я отказалась.
— Если совсем невмоготу будет, я тебя вызвоню.
Спивак и Захаров встретили меня так, будто мы расстались лучшими друзьями. Будто и не было вопроса «сколько?» и моего демонстративного ухода.
В который раз за день мне налили чаю, освободили стол для работы и положили передо мной рапорта о задержании Бородинского К. А, при выходе из пятизвездочной гостиницы, с огнестрельным оружием — спортивным пистолетом Марголина в кармане одежды. Административный протокол, подписи понятых, все честь по чести.
— А понятые здесь? — подняла я голову.
— Ждут в коридоре, — мгновенно отозвался Спивак. — Будете допрашивать?
— Буду, — мстительно сказала я.
— Без вопросов. Мы здесь, в соседнем кабинете. Скажете, когда задержанного вести.
Понятые вызывали полное доверие. Оба по очереди рассказали мне, как на их глазах сотрудники ОРБ остановили выходившего из гостиницы молодого человека и вытащили у него из кармана пистолет. Оба понятых были зарегистрированы по тем адресам, которые указали в протоколе, оба были трезвые и внятно объясняли, как они оказались на месте событий. Я допросила их, отпустила и стала ждать, когда приведут Барракуду.
Спивак и Захаров в очередной раз обнаружили несвойственную операм тонкость, втолкнув Бородинского в кабинет и ретировавшись. Они не стали наслаждаться Костиным унижением и лишний раз фиксировать наши с Барракудой неформальные отношения.
Костя вошел в кабинет, встряхнул руками, оттирая кисти от только что отстегнутых наручников и сел передо мной на стул.
— Ну что, Мария Сергеевна, — он жалко улыбнулся. Таким Барракуду я никогда не видела.
— Пистолет ваш? — спросила я.
— Нет.
— Подбросили?
— Подбросили.
— Честно?
— Честно.
— Где ваш адвокат?
— Едет.
— Отпустить вас я не смогу.
— Я понимаю.
— Правда, понимаете?
— Я что, идиот, что ли? Давайте уже, Мария Сергеевна, в камеру оформляйте.
Он отвел глаза. На душе у меня было ужасно.
— Показания давать будете? — спросила я, заполняя «шапку» протокола.
— Нет. Давайте распишусь, где надо.
— Подождем адвоката.
— Да ну его.
Костя нетерпеливо пошевелил пальцами, давая понять, что он готов поставить подпись и закончить этот фарс. Я подвинула к нему протокол. Он, не глядя, ткнул шариковой ручкой в места, отмеченные галочкой, и встал.
— Пусть забирают, может, еще успею в МИВСе к горячему ужину.
— Я завтра приду к вам туда, — пообещала я, чтобы хоть что-то сказать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54