- А что? Ты, брат, для нее стал мелковат. Шика нет в тебе, лоска, да и денег тоже. Олег и тот был поинтереснее. Она ведь и с ним встречалась тайком от тебя.
Цветков ожидал, что Васька сейчас взорвется, закричит, не поверит, и уже пожалел, что упомянул про Олега. Но Васька, опустив голову, молчал и только поспешно прижал рукой задергавшуюся щеку.
- ...Ну, а потом появился этот артист, - продолжал Цветков. - С ним загуляла. Но и тебя и дружка твоего за нос водила.
- Был один такой дружок, да сплыл, - процедил сквозь зубы Васька. Уж он получит, гад буду.
- Не стоит пачкаться, - Цветков презрительно махнул рукой, потом со значением повторил: - Не стоит, Вася. Тут большое дело надвигается. Виталий-то наш заболел там, в Снежинске.
- Ну да? - встрепенулся Васька, и Цветков почувствовал, что ему удалось увести его от мыслей о Люде.
- Заболел, - досадливо повторил он. - И Косого взять не успел. Тот теперь здесь, в Москве. Брать его должны мы. И вот тут, Василий, к тебе сначала один вопрос, а потом... Но сначала вопрос. Виталий, когда в сознание пришел, рассказал...
- Без сознания был! - вырвалось у Васьки, и он подозрительно спросил: - Может, загибаете насчет болезни? Может, его Косой...
- Нет, - покачал головой Цветков. - Все точно. И у Косого нет никаких подозрений. Так вот, Виталий рассказал, что Косой хвастал перед ним какой-то штукой, которую ты ему дал. Что за штука, а?
- Дело прошлое, - с неохотой буркнул Васька.
- Дело-то, может, и прошлое, но обернуться может настоящим. Все зависит от того, что за штука. Косой зря-то хвастать не будет, как полагаешь?
И Васька с неожиданной растерянностью ответил:
- Да... обернуться может... если он на свободе...
В этот вечер столько навалилось на него неожиданного, столько ударов вытерпела его душа, что у Васьки уже не осталось ни желания, ни сил что-то скрывать. И только одна мысль заставляла его еще колебаться. Из-за этой "штуки" могла пострадать мать, ни в чем не виноватая, ни о чем не знающая. Потому он в тот раз ничего и не рассказал Виталию.
- Что же ты ему дал, Вася? - повторил свой вопрос Цветков.
- Я ему много чего дал. Думал, отвяжется, - через силу ответил Васька.
Цветков кивнул головой.
- Знаю. И этим он перед Лосевым хвастался.
Цветков совсем недавно прочел срочное спецсообщение из Снежинска, где подробнейшим образом излагалось все, что рассказал Лосев, придя в сознание.
- А дал я ему... - с трудом преодолевая последние колебания, наконец, сказал Васька. - Дал пистолет. Маленький, с перламутровой рукояткой. Его отец с фронта привез. Мать испугалась, все просила, чтоб сдал. А он... он уже чувствовал, что его арестовать могут... - губы у Васьки задрожали. Говорил, застрелится. А мать тайком взяла и спрятала, так, что сама потом забыла куда. Потом, когда отца... в общем пришли за ним, то и при обыске не нашли. А мать и думать забыла про этот пистолет. А то бы сдала. Это точно, сдала бы, - тревожно повторил Васька. - А я потом его нашел и ничего ей не сказал. Боялся напоминать. И потом память все-таки... Васька на секунду умолк и с неожиданным ожесточением продолжал: - Вот однажды ночью, в колонии, я, дурак, трепанул об этом Косому. А он мне житья потом не давал. Чтоб отдал ему, значит, этот пистолет. Знаете, как грозил? Ну, я в конце концов его у матери и стащил. Гад я последний...
- Значит, пистолет сейчас у него?
- Ага.
- А патронов сколько?
- Одна обойма была. Но я ее... - Васька слабо усмехнулся. - В общем выбросил. Нету у него патронов. Если... если, конечно, раздобыть не успел, как собирался. А уж он что задумает, то сделает.
Цветков почувствовал: Васька напуган известием, что Косой на свободе и что он в Москве. И власть свою над ним Косой, конечно, использует. Этого допустить было нельзя ни в коем случае! Следовало сказать Ваське что-то такое, задеть такие струны в нем, чтобы прошел страх перед Косым, чтобы появилась ненависть, чтобы Васька стал верным помощником Цветкова в предстоящей борьбе. Это нужно было не только и даже не столько Цветкову, сколько самому Ваське, чтобы он вздохнул свободно, чтобы почувствовал себя человеком. Но что же ему рассказать о Косом? Что могло особенно сильно задеть сейчас Ваську?
Цветков перебирал в памяти все, что знал о нем, все, что рассказал там, в Снежинске, Лосев. Косой насмехался над Васькой, он откровенно презирал его...
И вдруг Цветкова словно осенило. Ну конечно! Ведь Ваське, особенно сейчас, в эту трудную для него минуту, дороже всего... А Косой...
- Еще сообщил Лосев, - медленно произнес Цветков, - что Косой пробовал было насмехаться над твоим отцом. Говорил, что воры заставляли таких, как он, им пятки лизать, парашу есть. Это чуть не погубило Лосева...
- Он так говорил? - Васька весь подался вперед.
В его глазах засветилась такая ненависть и такая отчаянная решимость, что Цветков понял: с этого момента Косой будет иметь в Ваське врага, какого еще не имел. Это было больше чем необходимо, это было справедливо.
И с неожиданной для него мягкостью Цветков сказал:
- Ты, Василий, забудь, что было у тебя плохого. Это все прошло и не вернется. Понятно? Отец твой был правильным, настоящим человеком. Таким будешь и ты, его сын. Можешь мне поверить. Я, милый, кое-что в этом понимаю. И первое настоящее испытание тебе - Косой. Тут дело тонкое. За ним еще кое-кто стоит и, может быть, поопасней, чем он. Поэтому будем действовать вместе.
- Только бы скорее, - с угрозой ответил Васька и, вдруг вспомнив, спросил: - А почему вы сказали, что Виталий чуть себя не погубил?
- А он чуть в морду не дал Косому за те слова. Это, как ты понимаешь, в наши планы не входило. В общем сорвался Лосев в тот момент.
Васька ничего не сказал, но по глазам его Цветков понял, как близок ему стал в этот миг Лосев.
Потом они договорились, как следует поступать Ваське, когда Косой даст о себе знать. Казалось, предусмотрели все.
За это время звонил с вокзала Откаленко, сказал, что поезд, где находится Починский, прибудет на ближайшую станцию через два часа, что он будет ждать сообщения оттуда у дежурного, вот только добежит до ближайшей аптеки, возьмет лекарства для сына, и назад на вокзал. Но Цветков приказал не возвращаться. Пусть дежурный позвонит ему, он все равно задержится на работе. А Откаленко надо будет завтра рано утром встретить на вокзале Лосева, отвезти домой. Цветков продиктовал ему номер поезда и номер вагона.
И вот уже ушел Васька, потом Цветков велел отпустить Люду: все равно Починского привезут уже не раньше утра.
Наконец прошло два часа, потом три. Цветков оглядел пустой стол, с которого он уже собрал все бумаги, потом посмотрел на часы. Ого! И, не выдержав, сам позвонил на вокзал.
- Только что получено сообщение, товарищ майор, - доложил дежурный. Гражданина Починского в поезде не оказалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65