Пули отлетали рикошетом от мраморных колонн и каменного пола и носились по всему залу. Если дело когда-либо предадут гласности - а этого, возможно, не удастся избежать, - то придется действовать на свой страх и риск, защищая перед различными инстанциями превышение Ведомством по охране конституции служебных полномочий.
Итак, Хамильтон внедрился в РАФ. Но как много ему уже известно? Сколько террористов он смог обнаружить? Держат ли они его в одном из своих укрытий, не разрешая никаких контактов, а только непосредственно перед ограблением?
Последнее казалось наиболее вероятным.
Следующий вопрос. Спекуляции о Рэмбо-Грабителе, о которых обещал не распространяться полицейский, будут наверняка обсуждаться в скандальной прессе. Какой ущерб будет от этого?
Теоретически, естественно, вполне возможно объявить розыск Хамильтона с его именем и фотографией. Но шведские коллеги едва ли оценят такой способ сделать на будущее работу Хамильтона невозможной, не говоря уже о его семье и друзьях в Швеции.
Но как, черт побери, объяснить, что Рэмбо-Грабителя еще раз видели в деле, и не представить ни фотографии, ни его имени? По причинам секретности? Какая, к черту, секретность? У его секретаря уже был список четырех-пяти газет и трех телевизионных станций, обратившихся с просьбой об интервью.
Логе Хехт взял лист бумаги и начал медленно писать краткое коммюнике, которое он хотел бы передать в бюро новостей ДРА. Содержание было не совсем точным. Ведомство по охране конституции опознало двоих из трех грабителей, которые являются членами "основного ядра" РАФ. Дело, по соображениям безопасности, считается секретным. Спекуляции того или иного рода в данный момент могут иметь нежелательный эффект и помешать захватить грабителей.
Все. Можно рассматривать это так, что у властей нет каких-либо предварительных следов. Логе Хехт было подумал, что он мог бы выдать Хамильтона за бельгийского террориста, но тут же отказался от этой идеи. Когда он пошел отдавать текст своему секретарю, то встретил входившего Зигфрида Маака. Он вернулся с Центрального вокзала и держал в руке пластиковый пакет из камеры хранения номер 410.
Содержимое пакета он выложил на стол в кабинете Логе Хехта. Это были банкноты, примерно около ста пятидесяти тысяч марок, письмо и револьвер с тремя патронами.
Сообщение Хамильтона было лаконичным. Деньги составляют ровно половину награбленного, то есть это доля Хамильтона. Пять названных террористов находятся на Брайтештрассе, 159, в квартире на 22-м этаже. Террористы в Гамбурге разделены на две группы: одна - по указанному адресу, где находится сейчас сам Хамильтон, адрес другой группы неизвестен, сколько в нее входит человек - также неизвестно. Если операция будет продолжена, то существует возможность локализовать другую группу, в которую входят один или несколько человек с военной подготовкой и широкими международными контактами, возможно со многими организациями на Ближнем Востоке, во Франции и в Бельгии. Крупное дело, планирование которого займет много времени, уже обсуждается. Если подобная операция будет планироваться, то она вовлечет значительно большее количество народу, чем пять человек, имеющихся сейчас у них в распоряжении. Но если подготовка этой операции пойдет полным ходом, то существует риск, что потребуется еще одно ограбление банка. Было необходимо силой разоружить банковского охранника во избежание катастрофы. При сем возвращается оружие. Указания об альтернативном варианте через 24 часа. Если будет принято решение нанести удар по Брайтештрассе, то Хамильтону требуется, по причинам безопасности, знать точное время.
Следовательно, как в рулетке: ставки на черное или красное. Пятеро террористов обнаружены. Если продолжать операцию, возможно, либо их количество удвоится, либо все будет потеряно.
Логе Хехт был сам удивлен, с какой легкостью он и Зигфрид Маак приняли решение.
Пятеро террористов сразу - бесспорно, значительный успех. Хотя РАФ сможет в свое время оправиться и, как обычно, возместить потери. Но если возможно обезвредить обе эти группировки за один раз, то потери РАФ будут столь велики, что им фактически будет очень сложно восстановить свои силы. Весь существовавший до сих пор опыт говорит о том, что групповой захват террористов на их собственных конспиративных квартирах влечет за собой почти всегда раскрытие новых связей, а они, в свою очередь, позволяют произвести новые аресты.
Вопрос о личной безопасности Хамильтона не нуждался в каких-либо серьезных размышлениях. Хамильтон сам отвечает за свою безопасность. Только он сам может совершить ошибку, которая приведет к тому, что он будет раскрыт и Ведомство по охране конституции не сможет ему чем-либо помочь. Хамильтон не был штатским лицом, не был левым студентом-вымогателем, как внедрявшиеся прежде. Он был на службе в органах безопасности, не законно, конечно, а морально.
Проблема, следовательно, ясна. Нужно сделать ставку на то, чтобы нанести наконец действительно серьезный удар по терроризму. Операция должна быть продолжена. Полиции не надо сообщать адреса террористов. Судя по всему, именно такой ответ и хотел бы получить Хамильтон. Никакие другие разведывательные меры, вроде прослушивания телефона, на данном этапе не должны применяться.
Ради чистой формальности надо было обозначить временные границы, например три недели, для возможного ограбления банка. А то и двух ограблений, поскольку в сценарии, предусмотренном для Хамильтона, есть гарантирующие факторы безопасности. Маловероятно, что грабители еще раз столкнутся с подобной неудачей, с непредвиденными последствиями. Кроме того, доля Хамильтона, а значит, и государства от каждого ограбления была чрезвычайно высокой, что облегчало в дальнейшем решение вопроса о возмещении убытков.
- Хотя что касается денег, я одного не понимаю, - сказал Зигфрид Маак. - Как он им объясняет, что так быстро производит операции со своими деньгами?
- А швейцарский счет, ты же помнишь, что мы об этом побеспокоились в свое время? Он, вероятно, говорит, что переводит на него свои деньги, чтобы по крайней мере обеспечить себя, если захочет быстро уехать, - улыбнулся Логе Хехт.
- Да, но я не понимаю, что он сделал с остальными деньгами с нашего счета. До сих пор он потратил около двадцати тысяч только за одну неделю. Почему такое внезапное сокращение? Следует ли нам снова пополнить его счет на текущие расходы?
- Да, конечно, - ответил Логе Хехт, но мысли его уже были заняты другим.
* * *
Моника Райнхольд была ранена при ограблении. Она ничего не почувствовала, когда это случилось, а заметила, что идет кровь, только когда осталась одна в городе, после того как они сменили машину и начали выходить по одному в разных местах, чтобы затем вернуться на Брайтештрассе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Итак, Хамильтон внедрился в РАФ. Но как много ему уже известно? Сколько террористов он смог обнаружить? Держат ли они его в одном из своих укрытий, не разрешая никаких контактов, а только непосредственно перед ограблением?
Последнее казалось наиболее вероятным.
Следующий вопрос. Спекуляции о Рэмбо-Грабителе, о которых обещал не распространяться полицейский, будут наверняка обсуждаться в скандальной прессе. Какой ущерб будет от этого?
Теоретически, естественно, вполне возможно объявить розыск Хамильтона с его именем и фотографией. Но шведские коллеги едва ли оценят такой способ сделать на будущее работу Хамильтона невозможной, не говоря уже о его семье и друзьях в Швеции.
Но как, черт побери, объяснить, что Рэмбо-Грабителя еще раз видели в деле, и не представить ни фотографии, ни его имени? По причинам секретности? Какая, к черту, секретность? У его секретаря уже был список четырех-пяти газет и трех телевизионных станций, обратившихся с просьбой об интервью.
Логе Хехт взял лист бумаги и начал медленно писать краткое коммюнике, которое он хотел бы передать в бюро новостей ДРА. Содержание было не совсем точным. Ведомство по охране конституции опознало двоих из трех грабителей, которые являются членами "основного ядра" РАФ. Дело, по соображениям безопасности, считается секретным. Спекуляции того или иного рода в данный момент могут иметь нежелательный эффект и помешать захватить грабителей.
Все. Можно рассматривать это так, что у властей нет каких-либо предварительных следов. Логе Хехт было подумал, что он мог бы выдать Хамильтона за бельгийского террориста, но тут же отказался от этой идеи. Когда он пошел отдавать текст своему секретарю, то встретил входившего Зигфрида Маака. Он вернулся с Центрального вокзала и держал в руке пластиковый пакет из камеры хранения номер 410.
Содержимое пакета он выложил на стол в кабинете Логе Хехта. Это были банкноты, примерно около ста пятидесяти тысяч марок, письмо и револьвер с тремя патронами.
Сообщение Хамильтона было лаконичным. Деньги составляют ровно половину награбленного, то есть это доля Хамильтона. Пять названных террористов находятся на Брайтештрассе, 159, в квартире на 22-м этаже. Террористы в Гамбурге разделены на две группы: одна - по указанному адресу, где находится сейчас сам Хамильтон, адрес другой группы неизвестен, сколько в нее входит человек - также неизвестно. Если операция будет продолжена, то существует возможность локализовать другую группу, в которую входят один или несколько человек с военной подготовкой и широкими международными контактами, возможно со многими организациями на Ближнем Востоке, во Франции и в Бельгии. Крупное дело, планирование которого займет много времени, уже обсуждается. Если подобная операция будет планироваться, то она вовлечет значительно большее количество народу, чем пять человек, имеющихся сейчас у них в распоряжении. Но если подготовка этой операции пойдет полным ходом, то существует риск, что потребуется еще одно ограбление банка. Было необходимо силой разоружить банковского охранника во избежание катастрофы. При сем возвращается оружие. Указания об альтернативном варианте через 24 часа. Если будет принято решение нанести удар по Брайтештрассе, то Хамильтону требуется, по причинам безопасности, знать точное время.
Следовательно, как в рулетке: ставки на черное или красное. Пятеро террористов обнаружены. Если продолжать операцию, возможно, либо их количество удвоится, либо все будет потеряно.
Логе Хехт был сам удивлен, с какой легкостью он и Зигфрид Маак приняли решение.
Пятеро террористов сразу - бесспорно, значительный успех. Хотя РАФ сможет в свое время оправиться и, как обычно, возместить потери. Но если возможно обезвредить обе эти группировки за один раз, то потери РАФ будут столь велики, что им фактически будет очень сложно восстановить свои силы. Весь существовавший до сих пор опыт говорит о том, что групповой захват террористов на их собственных конспиративных квартирах влечет за собой почти всегда раскрытие новых связей, а они, в свою очередь, позволяют произвести новые аресты.
Вопрос о личной безопасности Хамильтона не нуждался в каких-либо серьезных размышлениях. Хамильтон сам отвечает за свою безопасность. Только он сам может совершить ошибку, которая приведет к тому, что он будет раскрыт и Ведомство по охране конституции не сможет ему чем-либо помочь. Хамильтон не был штатским лицом, не был левым студентом-вымогателем, как внедрявшиеся прежде. Он был на службе в органах безопасности, не законно, конечно, а морально.
Проблема, следовательно, ясна. Нужно сделать ставку на то, чтобы нанести наконец действительно серьезный удар по терроризму. Операция должна быть продолжена. Полиции не надо сообщать адреса террористов. Судя по всему, именно такой ответ и хотел бы получить Хамильтон. Никакие другие разведывательные меры, вроде прослушивания телефона, на данном этапе не должны применяться.
Ради чистой формальности надо было обозначить временные границы, например три недели, для возможного ограбления банка. А то и двух ограблений, поскольку в сценарии, предусмотренном для Хамильтона, есть гарантирующие факторы безопасности. Маловероятно, что грабители еще раз столкнутся с подобной неудачей, с непредвиденными последствиями. Кроме того, доля Хамильтона, а значит, и государства от каждого ограбления была чрезвычайно высокой, что облегчало в дальнейшем решение вопроса о возмещении убытков.
- Хотя что касается денег, я одного не понимаю, - сказал Зигфрид Маак. - Как он им объясняет, что так быстро производит операции со своими деньгами?
- А швейцарский счет, ты же помнишь, что мы об этом побеспокоились в свое время? Он, вероятно, говорит, что переводит на него свои деньги, чтобы по крайней мере обеспечить себя, если захочет быстро уехать, - улыбнулся Логе Хехт.
- Да, но я не понимаю, что он сделал с остальными деньгами с нашего счета. До сих пор он потратил около двадцати тысяч только за одну неделю. Почему такое внезапное сокращение? Следует ли нам снова пополнить его счет на текущие расходы?
- Да, конечно, - ответил Логе Хехт, но мысли его уже были заняты другим.
* * *
Моника Райнхольд была ранена при ограблении. Она ничего не почувствовала, когда это случилось, а заметила, что идет кровь, только когда осталась одна в городе, после того как они сменили машину и начали выходить по одному в разных местах, чтобы затем вернуться на Брайтештрассе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94