И уж затем, когда, естественно, придет отрицательный ответ, дело будет закончено самим Логе Хехтом и возвращено в BKA в Висбаден.
Хехт работал вместе с Зигфридом Мааком три года, и ему, входя в кабинет, достаточно было лишь бросить взгляд на помощника, чтобы понять, есть ли что-нибудь важное среди свежих бумаг. Так было и сегодня, к тому же Маак (за что он позже упрекал себя), не успел еще шеф отпить первый глоток кофе, молча протянул ему телекс из архива разведки. Хехт читал его с возрастающим удивлением.
Ответ на запрос, телекс отд. III VS, /Гамбург/ Хехт через VS/Z - Кёльн 23 нояб. Согласно данному описанию, существует следующий возможный объект. Карл Г. Хамильтон, лейтенант флота, тридцати лет. Служащий со специальным заданием службы безопасности Стокгольма. Список антиконституционных симпатий типа марксизм-ленинизм, студенческий союз "Кларте", пропалестинская группа поддержки и т.д. Специальное образование - водолаз, кроме того, прошел подготовку, очевидно, где-то вне Швеции. В прошлом году провел самостоятельное задание против четверых израильских оперативников (см. архив Израиля под кодовым названием "Фиаско в Стокгольме"). Все четверо израильских оперативников погибли в схватке. Владеет многими видами оружия. Предупреждение: осторожно при встрече. Кодовое имя: Coq Rouge. Фотография отсутствует. Конец сообщения.
- Но в это невозможно поверить, - прошептал Логе Хехт, внимательно прочитав лаконичный телекс службы разведки. - Подобного зверя не существует, даже Хагенбек не поверил бы своим глазам.
- Вот тебе и натуральная легенда для начала, - улыбнулся Маак, видевший сейчас впервые своего шефа буквально ошеломленным, а ведь обычно Щука никогда не позволял себе удивляться. - Что означает к тому же "марксист-ленинец"? - мягко продолжал Маак, неуклюже стараясь попасть в тон своему шефу.
Но Щука уже пришел в себя и отвечал рублеными фразами обычным тоном:
- Студенты-леваки - яростные противники индивидуального террора, как это называется на их языке. Он теоретически подкован и, вероятно, сможет избавиться от антиимпериализма. Короче говоря, в этом отношении прекрасная кандидатура. Ничего лучше и не придумаешь!
- А как насчет техники и военного дела? Что это за израильское "Фиаско в Стокгольме", о котором они пишут? Я имею в виду, может ли один человек?.. - продолжал почтительно Маак, причем неприятная вторая половина вопроса повисла в воздухе. Сейчас он чувствовал себя менее уверенно, чем утром, когда в первый раз увидел телекс. Ведь это-то, очевидно, и была прекрасная возможность.
- Нам не миновать близкого знакомства с "Фиаско в Стокгольме". Израильтяне решили уничтожить персонал стокгольмского отделения ООП. Я забыл, почему именно заварилась эта чертова каша. Насколько я слышал, правда на уровне сплетен: один человек из шведской службы безопасности за раз уничтожил четверых. И здесь он снова возникает. Мы имеем, таким образом, дело с квалифицированным убийцей с коммунистическим прошлым. Замечательно, не правда ли?
- Но, видимо, нельзя исключать, что с таким прошлым он продолжает им симпатизировать?
- Нет, с подобным прошлым почти покончено, не иначе как его марксизм-ленинизм уже где-то глубоко на дне. Для террористов это значит не больше, чем для нас наши собственные зеленые. Кроме того, он на государственной службе.
- И как он станет работать на нас?
Логе Хехт поднялся и прошелся по кабинету. На вопрос нельзя было ответить однозначно и быстро. Он остановился около книжной полки рядом с дверью и задумчиво вытащил одну из любимых книг. Это были мемуары разведчика, которым он восхищался, - Леопольда Треппера, человека, возглавлявшего во время второй мировой войны руководимую Москвой "Красную капеллу". Минуту он как бы взвешивал книгу в руке, затем поставил ее на место и вернулся к своему столу, к захватывающему тексту телекса.
- Для начала надо выяснить одну вещь, - начал он. - Если все, что здесь написано, - правда, то нет никакого повода сомневаться: мы имеем дело с человеком, у которого совершенно замечательная натуральная легенда. Случай прекрасный, и от него грех отказываться. Однако возникает вопрос: может ли служащий шведской службы безопасности рассматриваться, согласно законам Федеративной Республики, как должностное лицо, или в общем и целом он, как иностранец, является тем самым частным лицом? Ты понимаешь, почему?
- Да, безусловно, если юридически он должен рассматриваться как служащий, тогда все лопнет. Или нет?
- Совершенно верно. Выясни этот вопрос в юридическом отделе в Кёльне. При положительном ответе готовим следующий шаг. Но сначала все должно быть ясно с юридической стороны. И не надо фантазировать о каких-то возможностях, прежде чем мы не узнаем, на нашей ли стороне закон или нет. Как ты, конечно, догадываешься, это никогда нельзя предусмотреть.
Глава 4
Шеф бюро Хенрик П. Нэслюнд с первых же минут визита двух немецких коллег пришел в плохое расположение духа. Сейчас он сидел и вполуха слушал одного из них, обстоятельно сообщавшего о неких новых "объективных обстоятельствах" в стратегии борьбы Федеративной Республики против так называемого четвертого поколения террористов. Доклад даже на шведском был невыносимо нудным, а из-за перевода все затягивалось еще больше. Немцы не говорили по-английски, шведы - по-немецки.
Нэслюнд едва сдерживал зевоту и все время медленно проводил расческой по волосам, не замечая, что гости томятся. Было утро понедельника, полдевятого, еще темно, и его секретарша зажгла свечи в подсвечниках ручной работы с традиционными гномами и серым мхом. Предложила она и выпить кофе с "рождественскими булочками" домашнего приготовления - ведь первый рождественский пост уже прошел. Нэслюнд вообще-то не одобрял эти год от года становившиеся все более ранними рождественские приметы - булочки, например, не следует есть до дня Лусии, а в такое время суток это самое неподходящее дело.
К тому же и чувствовал он себя не очень удобно: никак не мог решить, где и как должны расположиться важные немецкие коллеги. Сам он так и продолжал сидеть за своим столом, а посетители тем самым превращались как бы в подчиненных, сидя напротив него друг за другом на вращающихся стульях с одной ножкой. Это, наверное, не вполне отвечало служебному этикету. Но сейчас их было уже пятеро - он сам, начальник отдела безопасности, начальник полиции Кристиан Каллен, военный переводчик, а также двое высокопоставленных немецких коллег. За низким маленьким столиком в кабинете начальника, предназначенном для шефа и максимум двоих посетителей, они чувствовали себя крайне стесненно. Но, с другой стороны, в одном из залов для заседаний службы безопасности им было бы слишком просторно и тоже неуютно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Хехт работал вместе с Зигфридом Мааком три года, и ему, входя в кабинет, достаточно было лишь бросить взгляд на помощника, чтобы понять, есть ли что-нибудь важное среди свежих бумаг. Так было и сегодня, к тому же Маак (за что он позже упрекал себя), не успел еще шеф отпить первый глоток кофе, молча протянул ему телекс из архива разведки. Хехт читал его с возрастающим удивлением.
Ответ на запрос, телекс отд. III VS, /Гамбург/ Хехт через VS/Z - Кёльн 23 нояб. Согласно данному описанию, существует следующий возможный объект. Карл Г. Хамильтон, лейтенант флота, тридцати лет. Служащий со специальным заданием службы безопасности Стокгольма. Список антиконституционных симпатий типа марксизм-ленинизм, студенческий союз "Кларте", пропалестинская группа поддержки и т.д. Специальное образование - водолаз, кроме того, прошел подготовку, очевидно, где-то вне Швеции. В прошлом году провел самостоятельное задание против четверых израильских оперативников (см. архив Израиля под кодовым названием "Фиаско в Стокгольме"). Все четверо израильских оперативников погибли в схватке. Владеет многими видами оружия. Предупреждение: осторожно при встрече. Кодовое имя: Coq Rouge. Фотография отсутствует. Конец сообщения.
- Но в это невозможно поверить, - прошептал Логе Хехт, внимательно прочитав лаконичный телекс службы разведки. - Подобного зверя не существует, даже Хагенбек не поверил бы своим глазам.
- Вот тебе и натуральная легенда для начала, - улыбнулся Маак, видевший сейчас впервые своего шефа буквально ошеломленным, а ведь обычно Щука никогда не позволял себе удивляться. - Что означает к тому же "марксист-ленинец"? - мягко продолжал Маак, неуклюже стараясь попасть в тон своему шефу.
Но Щука уже пришел в себя и отвечал рублеными фразами обычным тоном:
- Студенты-леваки - яростные противники индивидуального террора, как это называется на их языке. Он теоретически подкован и, вероятно, сможет избавиться от антиимпериализма. Короче говоря, в этом отношении прекрасная кандидатура. Ничего лучше и не придумаешь!
- А как насчет техники и военного дела? Что это за израильское "Фиаско в Стокгольме", о котором они пишут? Я имею в виду, может ли один человек?.. - продолжал почтительно Маак, причем неприятная вторая половина вопроса повисла в воздухе. Сейчас он чувствовал себя менее уверенно, чем утром, когда в первый раз увидел телекс. Ведь это-то, очевидно, и была прекрасная возможность.
- Нам не миновать близкого знакомства с "Фиаско в Стокгольме". Израильтяне решили уничтожить персонал стокгольмского отделения ООП. Я забыл, почему именно заварилась эта чертова каша. Насколько я слышал, правда на уровне сплетен: один человек из шведской службы безопасности за раз уничтожил четверых. И здесь он снова возникает. Мы имеем, таким образом, дело с квалифицированным убийцей с коммунистическим прошлым. Замечательно, не правда ли?
- Но, видимо, нельзя исключать, что с таким прошлым он продолжает им симпатизировать?
- Нет, с подобным прошлым почти покончено, не иначе как его марксизм-ленинизм уже где-то глубоко на дне. Для террористов это значит не больше, чем для нас наши собственные зеленые. Кроме того, он на государственной службе.
- И как он станет работать на нас?
Логе Хехт поднялся и прошелся по кабинету. На вопрос нельзя было ответить однозначно и быстро. Он остановился около книжной полки рядом с дверью и задумчиво вытащил одну из любимых книг. Это были мемуары разведчика, которым он восхищался, - Леопольда Треппера, человека, возглавлявшего во время второй мировой войны руководимую Москвой "Красную капеллу". Минуту он как бы взвешивал книгу в руке, затем поставил ее на место и вернулся к своему столу, к захватывающему тексту телекса.
- Для начала надо выяснить одну вещь, - начал он. - Если все, что здесь написано, - правда, то нет никакого повода сомневаться: мы имеем дело с человеком, у которого совершенно замечательная натуральная легенда. Случай прекрасный, и от него грех отказываться. Однако возникает вопрос: может ли служащий шведской службы безопасности рассматриваться, согласно законам Федеративной Республики, как должностное лицо, или в общем и целом он, как иностранец, является тем самым частным лицом? Ты понимаешь, почему?
- Да, безусловно, если юридически он должен рассматриваться как служащий, тогда все лопнет. Или нет?
- Совершенно верно. Выясни этот вопрос в юридическом отделе в Кёльне. При положительном ответе готовим следующий шаг. Но сначала все должно быть ясно с юридической стороны. И не надо фантазировать о каких-то возможностях, прежде чем мы не узнаем, на нашей ли стороне закон или нет. Как ты, конечно, догадываешься, это никогда нельзя предусмотреть.
Глава 4
Шеф бюро Хенрик П. Нэслюнд с первых же минут визита двух немецких коллег пришел в плохое расположение духа. Сейчас он сидел и вполуха слушал одного из них, обстоятельно сообщавшего о неких новых "объективных обстоятельствах" в стратегии борьбы Федеративной Республики против так называемого четвертого поколения террористов. Доклад даже на шведском был невыносимо нудным, а из-за перевода все затягивалось еще больше. Немцы не говорили по-английски, шведы - по-немецки.
Нэслюнд едва сдерживал зевоту и все время медленно проводил расческой по волосам, не замечая, что гости томятся. Было утро понедельника, полдевятого, еще темно, и его секретарша зажгла свечи в подсвечниках ручной работы с традиционными гномами и серым мхом. Предложила она и выпить кофе с "рождественскими булочками" домашнего приготовления - ведь первый рождественский пост уже прошел. Нэслюнд вообще-то не одобрял эти год от года становившиеся все более ранними рождественские приметы - булочки, например, не следует есть до дня Лусии, а в такое время суток это самое неподходящее дело.
К тому же и чувствовал он себя не очень удобно: никак не мог решить, где и как должны расположиться важные немецкие коллеги. Сам он так и продолжал сидеть за своим столом, а посетители тем самым превращались как бы в подчиненных, сидя напротив него друг за другом на вращающихся стульях с одной ножкой. Это, наверное, не вполне отвечало служебному этикету. Но сейчас их было уже пятеро - он сам, начальник отдела безопасности, начальник полиции Кристиан Каллен, военный переводчик, а также двое высокопоставленных немецких коллег. За низким маленьким столиком в кабинете начальника, предназначенном для шефа и максимум двоих посетителей, они чувствовали себя крайне стесненно. Но, с другой стороны, в одном из залов для заседаний службы безопасности им было бы слишком просторно и тоже неуютно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94