автомат оборудован мощным глушителем…
Их было еще двое, и оба – тоже в форме стражей порядка. Только вот оружие у них не такое, как у обычных милиционеров: короткоствольные автоматы без приклада странных очертаний. Не иначе как новинки оружейной промышленности, выполненные по спецзаказу.
Одному из «охранников» пуля попадает в голову, и он падает замертво сразу, а у второго моя очередь выбивает серию дырок в груди, и, упав, он еще некоторое время корчится в предсмертной агонии. Я наклоняюсь над ним и спрашиваю:
– Сколько ваших наверху?
Но раненый не может сказать мне ничего, даже если бы и хотел. Он закатывает глаза, и из его искаженного судорогой рта выползает пузырящаяся струйка крови.
Прими, господь, душу бойца невидимого фронта!..
Дверь в коридор первого этажа не только закрыта, но и старательно забаррикадирована со стороны вестибюля. Но мне сейчас не до нее.
Я поднимаюсь по лестнице, ведущей на второй этаж, стараясь ступать как можно бесшумнее. Однако все мои предосторожности оказываются напрасными. Никто не поджидает меня наверху. Кроме трупа охранника возле самой двери. Это совсем еще молодой парень в милицейской форме. Он лежит на спине в луже крови, раскинув руки и глядя остановившимися глазами в потолок, и в его правой руке зажат так и не выстреливший пистолет. Пуля угодила ему точно в середину лба. Видимо, в него стреляли почти в упор, недрогнувшей рукой…
Эти сволочи свое дело знают.
Прежде чем шагнуть во внутренний коридор, напряженно прислушиваюсь, но вокруг царит мертвая тишина. Словосочетание, которое может иметь буквальный смысл в данной ситуации… Коридор освещен лампами в матовых колпаках красного цвета, и поэтому кажется, что он сверху донизу залит кровью.
Внезапно возникает ощущение, будто кто-то наблюдает за мной.
Тем не менее пора переходить к активным действиям – не торчать же столбом возле входа!
Покрывшись обильной испариной, начинаю продвигаться по коридору, поводя стволом вокруг себя, в готовности при малейшем подозрительном движении нажать на спусковой крючок.
Двери в коридоре расположены справа и слева. Откуда здесь столько палат?
А-а, тут же должны быть всякие подсобные помещения. Процедурные кабинеты, кабинеты персонала, бельевые кладовые и прочее… Засада может оказаться за любой из этих дверей, так что придется проверять все подряд, хотя меня больше интересуют Спящие. Двери открываются вовнутрь, и я пробую открыть их ударом ноги с одновременным отскоком в сторону. Однако многие из помещений заперты на ключ, и остается лишь надеяться, что снаружи, а не изнутри…
Очередная дверь от удара распахивается так, что наотмашь ударяется о стену, и я едва сдерживаю невольный приступ тошноты. Это две медсестры и мужчина-врач. Видимо, полный состав дежурной смены. Врач убит выстрелом в висок, лицо его искажено гримасой ужаса. С медсестрами обошлись более жестоко: горло одной, лет сорока, перерезано чем-то очень острым, не то скальпелем, не то опасной бритвой, и из раны вытекла почти вся кровь, которая имелась в ее полном теле. Другой, что чуть помоложе, видимо, свернули шею, потому что голова ее неестественно выкручена на сто восемьдесят градусов по отношению к телу.
Я опускаюсь на корточки и убеждаюсь, что тела еще теплые. Этих людей убили недавно, буквально перед самым моим появлением.
Вновь стискиваю зубы до боли в челюстях.
Вот какова цена твоей безалаберности, инвестигатор! Если бы ты не был идиотом, позволив своим противникам нейтрализовать тебя, эти люди сейчас были бы живы… Ты гонялся за разгадкой аномалии по всему городу, изображая из себя сыщика-любителя, а тебе надо было сидеть в больнице, вооружившись до зубов, чтобы ни одна сволочь не посмела сунуться сюда!..
Хотя, если хорошенько подумать, они убрали бы и тебя, и ты лежал бы сейчас с бессмысленно-вымученной усмешкой на мертвой физиономии, в компании этих несчастных, но разве теперь от этого легче?..
Распрямляюсь, чтобы продолжить обследование изолятора, но тут же застываю, потому что за спиной слышится чей-то знакомый голос:
– Если не хочешь получить пулю в затылок, брось автомат подальше от себя, инвестигатор.
Послушно выполняю это требование, а потом оборачиваюсь.
В коридоре, по ту сторону открытой двери, стоит, держа направленный на меня пистолет с набалдашником глушителя и криво ухмыляясь, не кто иной, как мой бывший сосед по номеру гостиницы Геннадий Щербаков.
– Болван, – мирным тоном говорит он, – какого черта ты сюда приперся? Сидел бы да сидел себе в камере… Лично я на твоем месте даже под суд бы пошел, лишь бы остаться целым и невредимым!
На нем сейчас не мятый костюм, характерный для заурядного командировочного снабженца, а плотный комбинезон серого цвета со множеством карманов. Такие костюмы обычно носят в киношных боевиках киллеры-ниндзя. Спецодежда профессионального убийцы. И от былой мешковатости Генки не осталось и следа. Пистолет он держит так же свободно и непринужденно, как люди пишущих профессий держат авторучку.
– Да нет уж, спасибо, – отвечаю я, приходя в себя от шока. – Если бы я действительно размозжил тебе башку, то отсидеть срок было бы можно. Но когда на тебя вешают убийство, которого ты не совершал, – согласись, это безобразие…
– Так было нужно, пойми, дурачок, – притворно вздыхает Генка. – Мне надо было, во-первых, исчезнуть из поля зрения всяких мудаков, а во-вторых, нейтрализовать тебя, а то ты путался у нас под ногами, как Моська у слона…
– Интересно, кого же ты использовал в качестве своего двойника?
– А особого выбора не было, – охотно сообщает Щербаков. – По всем параметрам на роль моего трупа годился только твой напарник…
– Какой еще напарник? – искренне удивляюсь я.
– Брось ваньку валять, Лен, – советует Щербаков. – Мы ж вас обоих сразу запеленговали и вычислили. Тем более что работали вы с Лугиным очень примитивно. А такие дела требуют профессионального подхода. Это вам, господа инвестигаторы, не за инопланетянами гоняться!..
«Вы с Лугиным»?! Вот это да!.. Значит, Лугин был послан в Мапряльск шефом, чтобы подстраховывать меня, а я принимал его черт знает за кого! Если б я знал!.. Если бы Сергей хотя бы намеком дал мне понять, кто он такой!.. Вот к чему приводит излишняя конспирация…
– А ты все-таки малый не промах, раз сумел снять наших ребят на входе, – снисходительно изрекает человек с пистолетом. – Но это был твой последний подвиг, Лен. А теперь извини, у меня слишком мало времени…
Слышится характерное пикание, и, не опуская пистолета, Щербаков достает из нагрудного кармана комбинезона плоскую коробочку. Видимо, спецкоммуникатор, представляющий собой гибрид сотового телефона и портативной рации.
Не спуская с меня внимательного взгляда, Щербаков прикладывает коробочку к уху и некоторое время слушает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Их было еще двое, и оба – тоже в форме стражей порядка. Только вот оружие у них не такое, как у обычных милиционеров: короткоствольные автоматы без приклада странных очертаний. Не иначе как новинки оружейной промышленности, выполненные по спецзаказу.
Одному из «охранников» пуля попадает в голову, и он падает замертво сразу, а у второго моя очередь выбивает серию дырок в груди, и, упав, он еще некоторое время корчится в предсмертной агонии. Я наклоняюсь над ним и спрашиваю:
– Сколько ваших наверху?
Но раненый не может сказать мне ничего, даже если бы и хотел. Он закатывает глаза, и из его искаженного судорогой рта выползает пузырящаяся струйка крови.
Прими, господь, душу бойца невидимого фронта!..
Дверь в коридор первого этажа не только закрыта, но и старательно забаррикадирована со стороны вестибюля. Но мне сейчас не до нее.
Я поднимаюсь по лестнице, ведущей на второй этаж, стараясь ступать как можно бесшумнее. Однако все мои предосторожности оказываются напрасными. Никто не поджидает меня наверху. Кроме трупа охранника возле самой двери. Это совсем еще молодой парень в милицейской форме. Он лежит на спине в луже крови, раскинув руки и глядя остановившимися глазами в потолок, и в его правой руке зажат так и не выстреливший пистолет. Пуля угодила ему точно в середину лба. Видимо, в него стреляли почти в упор, недрогнувшей рукой…
Эти сволочи свое дело знают.
Прежде чем шагнуть во внутренний коридор, напряженно прислушиваюсь, но вокруг царит мертвая тишина. Словосочетание, которое может иметь буквальный смысл в данной ситуации… Коридор освещен лампами в матовых колпаках красного цвета, и поэтому кажется, что он сверху донизу залит кровью.
Внезапно возникает ощущение, будто кто-то наблюдает за мной.
Тем не менее пора переходить к активным действиям – не торчать же столбом возле входа!
Покрывшись обильной испариной, начинаю продвигаться по коридору, поводя стволом вокруг себя, в готовности при малейшем подозрительном движении нажать на спусковой крючок.
Двери в коридоре расположены справа и слева. Откуда здесь столько палат?
А-а, тут же должны быть всякие подсобные помещения. Процедурные кабинеты, кабинеты персонала, бельевые кладовые и прочее… Засада может оказаться за любой из этих дверей, так что придется проверять все подряд, хотя меня больше интересуют Спящие. Двери открываются вовнутрь, и я пробую открыть их ударом ноги с одновременным отскоком в сторону. Однако многие из помещений заперты на ключ, и остается лишь надеяться, что снаружи, а не изнутри…
Очередная дверь от удара распахивается так, что наотмашь ударяется о стену, и я едва сдерживаю невольный приступ тошноты. Это две медсестры и мужчина-врач. Видимо, полный состав дежурной смены. Врач убит выстрелом в висок, лицо его искажено гримасой ужаса. С медсестрами обошлись более жестоко: горло одной, лет сорока, перерезано чем-то очень острым, не то скальпелем, не то опасной бритвой, и из раны вытекла почти вся кровь, которая имелась в ее полном теле. Другой, что чуть помоложе, видимо, свернули шею, потому что голова ее неестественно выкручена на сто восемьдесят градусов по отношению к телу.
Я опускаюсь на корточки и убеждаюсь, что тела еще теплые. Этих людей убили недавно, буквально перед самым моим появлением.
Вновь стискиваю зубы до боли в челюстях.
Вот какова цена твоей безалаберности, инвестигатор! Если бы ты не был идиотом, позволив своим противникам нейтрализовать тебя, эти люди сейчас были бы живы… Ты гонялся за разгадкой аномалии по всему городу, изображая из себя сыщика-любителя, а тебе надо было сидеть в больнице, вооружившись до зубов, чтобы ни одна сволочь не посмела сунуться сюда!..
Хотя, если хорошенько подумать, они убрали бы и тебя, и ты лежал бы сейчас с бессмысленно-вымученной усмешкой на мертвой физиономии, в компании этих несчастных, но разве теперь от этого легче?..
Распрямляюсь, чтобы продолжить обследование изолятора, но тут же застываю, потому что за спиной слышится чей-то знакомый голос:
– Если не хочешь получить пулю в затылок, брось автомат подальше от себя, инвестигатор.
Послушно выполняю это требование, а потом оборачиваюсь.
В коридоре, по ту сторону открытой двери, стоит, держа направленный на меня пистолет с набалдашником глушителя и криво ухмыляясь, не кто иной, как мой бывший сосед по номеру гостиницы Геннадий Щербаков.
– Болван, – мирным тоном говорит он, – какого черта ты сюда приперся? Сидел бы да сидел себе в камере… Лично я на твоем месте даже под суд бы пошел, лишь бы остаться целым и невредимым!
На нем сейчас не мятый костюм, характерный для заурядного командировочного снабженца, а плотный комбинезон серого цвета со множеством карманов. Такие костюмы обычно носят в киношных боевиках киллеры-ниндзя. Спецодежда профессионального убийцы. И от былой мешковатости Генки не осталось и следа. Пистолет он держит так же свободно и непринужденно, как люди пишущих профессий держат авторучку.
– Да нет уж, спасибо, – отвечаю я, приходя в себя от шока. – Если бы я действительно размозжил тебе башку, то отсидеть срок было бы можно. Но когда на тебя вешают убийство, которого ты не совершал, – согласись, это безобразие…
– Так было нужно, пойми, дурачок, – притворно вздыхает Генка. – Мне надо было, во-первых, исчезнуть из поля зрения всяких мудаков, а во-вторых, нейтрализовать тебя, а то ты путался у нас под ногами, как Моська у слона…
– Интересно, кого же ты использовал в качестве своего двойника?
– А особого выбора не было, – охотно сообщает Щербаков. – По всем параметрам на роль моего трупа годился только твой напарник…
– Какой еще напарник? – искренне удивляюсь я.
– Брось ваньку валять, Лен, – советует Щербаков. – Мы ж вас обоих сразу запеленговали и вычислили. Тем более что работали вы с Лугиным очень примитивно. А такие дела требуют профессионального подхода. Это вам, господа инвестигаторы, не за инопланетянами гоняться!..
«Вы с Лугиным»?! Вот это да!.. Значит, Лугин был послан в Мапряльск шефом, чтобы подстраховывать меня, а я принимал его черт знает за кого! Если б я знал!.. Если бы Сергей хотя бы намеком дал мне понять, кто он такой!.. Вот к чему приводит излишняя конспирация…
– А ты все-таки малый не промах, раз сумел снять наших ребят на входе, – снисходительно изрекает человек с пистолетом. – Но это был твой последний подвиг, Лен. А теперь извини, у меня слишком мало времени…
Слышится характерное пикание, и, не опуская пистолета, Щербаков достает из нагрудного кармана комбинезона плоскую коробочку. Видимо, спецкоммуникатор, представляющий собой гибрид сотового телефона и портативной рации.
Не спуская с меня внимательного взгляда, Щербаков прикладывает коробочку к уху и некоторое время слушает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82