А Делох хлебал свое виски и говорил, и говорил…
— Милая Танюша, вы говорите “мораль”, “не морально”… В России в последние годы их морального социализма произошло гигантское разрастание теневого хозяйства, которое коммунистические моралисты создали отнюдь не самым честным путем. Потом они поняли, что экономика в их руках, они неподконтрольны, и можно грести из этого котла сколько угодно. Люди вроде вашего Барковского накопили большие средства, и нужно было их как-то легализовать. Социалистическая система стала им мешать. Они были преступниками с точки зрения уголовного права. Они видели, что западные бур жуй, то есть мы, разъезжают по всему миру, отдыхают, тратят деньги, как хотят. Но если мы зарабатывали свои капиталы в течение нескольких поколений, в России деньги достались задаром. И в принципе то, что они сделали с Советским Союзом — типичный масонский вариант. Берется фирма, из нее выкачиваются деньги, и потом фирма объявляется банкротом.
— То есть иллюминаты помогли обанкротить фирму Россию и теперь будут “сливать” управленцев. Может такое быть? — спросила Татьяна.
— Да, я думаю, что теперь их так называемые бандиты расчищают путь другим людям. Это напоминает тактику по отношению к индейским племенам: “Продай нам свои земли. Мы дадим тебе много-много огненной воды, стеклянных бус. И даже дадим тебе саблю и ружье”. И тот индеец думает: “Ах, как же любит его белый человек!” Вот его споили, а на его место пришли другие люди. Это такая же ситуация. Партийцы думали, что страна никуда не уйдет, ядерное оружие без конца будет грозить и за счет этого они будут обогащаться. Но вот их споили, из них вытянули средства. И они не нужны.
— То есть ощущается, что нынешний правящий в России клан уже не нужен Западу? — тихо спросила Татьяна, попыхивая своей полуметровой сигарой.
— Когда встречаются вожди на государственном уровне, те же американские и русские, то обмениваются взаимными комплиментами, похлопывают друг друга по плечу… Но если посмотреть телевидение, то 99% информации о России носит крайне негативный, снисходительно-пренебрежительно-злорадный характер. То же самое было и во времена социализма. Десять лет прошло — и ничего не изменилось. “Вот смотрите, — как бы говорит телевидение, — и с вами тоже такое может быть, если не будете слушаться «папу». Вот эти русские — победители Второй мировой! Это ничтожества, ждать от них нечего”. Причем это говорят те же самые левые журналисты, которые десять пятнадцать лет тому назад клялись в дружбе и, может быть, даже получали деньги от советского правительства, — иронически усмехаясь, сказал Делох.
— Они, наверное, особенно рьяно выступают, — подхихикнула Татьяна.
— Да, — кивнул профессор, — и во-первых, они чувствуют себя обиженными, их “кинули”, и теперь они мстят. Во вторых, они считают, что новый социал-демократический социализм в Европе — тоже, в принципе, комсомольский социализм, номенклатурный. Тони Блэр, Шредер и прочие… на самом деле они проедают капиталы. В этом смысле Европа дезориентирована. Раньше они думали: если мы не сдюжим, придет Советский Союз и нас организует. То есть они готовы были уже в 80-е годы отдаться. В той же Германии столько открылось людей, которые работали за деньги или за какие-то кондиции на разведслужбы СССР и ГДР. Их были десятки тысяч. Причем это были люди из аппарата.
— Да, Вадим Ахметович рассказывал, что даже помощники Вилли Брандта работали на разведку… — подтвердила Таня.
— Там были гораздо более высокопоставленные люди. Сам Вилли Брандт, по-моему, был из тех. Я разговаривал с Маркусом Вольфом, шефом разведки ГДР, конечно, нужно делить на трое все, что он рассказывает, но, я думаю, у него нет смысла врать. Он был достаточно откровенен, когда говорил, что контакты были на достаточно высоком уровне… Его, конечно, пытаются сровнять с землей, ему дали шесть лет условно.
— То есть поэтому его пытались вытащить откуда-то, привести в Германию, чтобы он не наболтал лишнего? — спросила Таня, наливая Делоху минеральной воды.
— Я думаю, что номенклатурой гэдээровской, — продолжал Делох, — там был заключен пакт: ребята, берите все, что плохо лежит… Люди брали партийную, профсоюзную казну в чемоданах наличными и потом стали миллионерами.
— То есть можно так сказать: советская номенклатура подкупала западную номенклатуру, но в свою очередь, западная номенклатура подкупала советскую. Кланы подкупали друг друга. Но в результате выяснилось, что Запад подкупил нашу…
— А это еще неизвестно, — воскликнул Делох — Есть такая теория, высказанная Лениным, что прежде чем объединяться, надо размежеваться. То есть эта капитуляция перед Западом — это своего рода гигантский трюк, чтобы влезть на Запад.
— Запад считает Россию большой фирмой, из которой выкачали наличность, ввели в долги и теперь готовят к официальному банкротству? Похоже? — спросила Таня.
— Я думаю, схема правильная, — подтвердил Делох. — В банкротстве во многом заинтересованы те же правящие круги России. Без них никакое банкротство не могло состояться.
— Барковский! Черновырдин! — воскликнула Татьяна.
— Правильно, они страшно обогатились. Если наводить порядок, их нужно наказывать. А это массовые репрессии, опять Сталин, — кивнул Делох, делая большой глоток.
— То есть Советский Союз нужно было раз валить, потому что его они обокрали. Теперь нужно развалить Россию по той же самой причине, — в раздумье сказала Татьяна.
— В принципе да, наверное…
— А как же объединение России с Западом? Или Запада с Россией? — не унималась Татьяна.
— Русские не против объединиться с Европой, но для этого надо будет пожертвовать массой преимуществ. Такая ситуация была и при Гитлере. Гитлер сказал: допустим, мы создадим десять русских дивизий, а через пару лет от власти всех нас оттеснят. Мы не можем давать им в руки оружие. Поэтому Власова вооружили только в 1945 году, когда не было уже никаких шансов. То же самое и здесь. Российский правящий клан войдет на Запад, создастся объединенная Европа вместе с Россией — сырьевым придатком, как угодно. Но эти люди уже миллиардеры, тот же Черновырдин, Потанин, твой жених Барковский… Некоторых назначили “миллиардерами”: вот тебе партийная касса, работай, а потом мы с тебя спросим.
— Еще сохранились “теневые люди”, и я думаю, что главный здесь не Барковский и не Потанин. Потанин — такой “мальчик”… — со смаком выговаривая слово “мальчик”, сказала Татьяна.
— Он произвел на меня впечатление встревоженного, крайне испуганного, нервного человека. Конечно, у него есть какие-то холуи, но он над ними поставлен. И когда следует “показать мандат” ему становится страшно. — сказал Делох.
— И что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73