Их не отпугивала даже копна волос на затылке этого рекламного Чиполлино, которую он перекрашивал каждый месяц то в зеленый, то в фиолетовый, то в огненно-рыжий цвет. Большинство клиентов Бобби отстегивало большие бабки и выдвигало жесткие требования, оставляя режиссеру минимум свободы творчества. Многие приходили с готовым сценарием, написанным собственноручно, в чем они признавались, кокетливо опустив очи долу.
Бобби, в душе признавая, что это полная дребедень, поначалу предпринимал робкие попытки переубедить бездарных писак. Но те, как правило, вставали на дыбы и начинали проявлять норов. А раз все равно придется снимать так, как хочется им, зачем лезть на рожон? И Бобби стал соглашаться даже с самыми нелепыми идеями: кто платит, тот и заказывает музыку, а его дело — мастерски все исполнить. Результат был безупречен по съемкам и монтажу и, как правило, скучен и пошл по внутреннему содержанию.
Поэтому Бобби до сих пор позволял себе слабость время от времени браться за малобюджетные ролики, при условии, что клиент не станет вмешиваться в процесс и позволит ему выпустить на волю свою необузданную фантазию. Будем делать “дешево и сердито”, — говорил Бобби в таких случаях, и глаза его тут же загорались каким-то хищным блеском.
Но на этот раз снимался клип другой категории: дорого и тоскливо. И Бобби выглядел вялым и сонным, невольно заражая этим настроением окружающих. Даже свой вопрос он задал сквозь зевок, скорее для проформы.
— Ты что там застыла?
— Извини, Бобби, задумалась.
— А? А то я испугался, что тебе нехорошо…
— Да нет, все в ажуре! — улыбнулась Татьяна.
— Давай, соберись, придется еще дубль делать. Все готовы?
Мать-домохозяйка отошла на исходную позицию — у кухонной плиты.
— Дубль двадцать три. Начали! — прозвучал голос режиссера.
Дети вбегают на кухню. “Мама, мы хотим мороженого! Можно мы сходим в магазин?”. Следом вваливается пузатый супруг: “Зачем так далеко ходить? Ведь у нас есть волшебный чудо-холодильник “Гуд-колд”! А ну-ка, скажем дружно «крэкс-пэкс-фэкс…»”.
“Холодильник из Страны дураков, — подумала Таня, — вкладывайте в него свои золотые, господа Буратинки с деревянными мозгами!”. Был уже второй час ночи, а съемки все не могли закончиться. И причиной были дети. Если считать, что дети — это цветы жизни, то в данном случае на их огороде оказались кактусы. Особенно досаждал пацан. У мелкого хулигана все время чесались руки дернуть свою “сестренку” за косичку, задрать ей юбочку или дать щелбан. После чего соплюха заходилась диким ревом, и угомонить ее удавалось только с помощью леденца на палочке. “Хорошо, что я не их настоящая мать”, — решила Татьяна, когда в три часа ночи последний дубль был, наконец, успешно отснят. А ее милые, славные мальчуганы сейчас посапывают в кроватках. И, может быть, младший улыбается во сне, он часто так делает — счастливчик, которому всегда снятся только хорошие сны.
Со временем Татьяна привыкла к рекламным съемкам. Перестала испытывать отвращение к бездарным, на ее взгляд, слоганам типа “С пылесосом «Карветт» я сказала пыли нет!” или “В ресторанчике «Тошнилло» проведем мы время мило”. Иногда работа даже приносила удовольствие. Особенно нравилось ей рекламировать драгоценности, вечерние платья и меховые изделия. Надевать изысканные наряды и украшения и чувствовать себя преображенной, выступая то в роли сказочной Снежной королевы, то знойной восточной правительницы, то роковой Клеопатры, то величественной русской царицы.
Кстати, на Таню имели виды даже в далекой России — в фирме, шьющей дорогие шубы для жен новых русских и носящей ее имя — “Таня”. “Приезжайте, мы вам все устроим на высшем уровне: и шикарный прием, и номера люкс в лучшей гостинице, и самый удобный график работы, и норковую шубку презентуем в довесок к милионному гонорару!”. Заманчиво, конечно, съездить на Родину, вернуться в родные края голливудской звездой. Но Факноумо высказал мнение, что с русскими дела вести опасно.
— Они ше непветскасуемы! Фдвуг натуют? А сами не патуют, так тефовт какой-нибуть у них свучится? Нет, ты, конефно, рефай сама, но я категовифески пвотив этой затеи.
И Таня согласилась, потому что понимала: как это ни прискорбно, но Факноумо прав. Да и недосуг ей сейчас за тридевять земель тащиться, некогда. Здесь бы со всем поспеть. Очередь жаждущих заполучить Танино лицо и тело для наглядной пропаганды своего товара не иссякала. Пришлось даже составить черный список “непригодной” для Татьяны продукции, куда вошли средства для похудения, прокладки с крылышками, без крылышек и прочие средства личной женской гигиены, жевательные резинки, презервативы, нижнее белье, анти-радикулитные пояса. Список ежедневно пополнялся.
Особенно раздражали Татьяну навязчивые предложения сняться в роликах, рекламирующих возрастные изменения и половые расстройства у мужчин. Она строго-настрого наказала Факноумо, чтобы не просто отсекал такие сценарии, но и раз и навсегда поставил в известность все рекламные фирмы и агентства, что Таня Розен снимается далеко не во всякой рекламе.
В конце-концов она вдруг с приятным удивлением обнаружила, что доходы от работы с рекламными агентствами за два месяца после выхода на экран “Красных рыцарей Андреевского флага”, составили почти миллион долларов.
Но еще большее удовольствие доставили ей примерки бальных нарядов, о которых велела позаботиться веснушчато-джинсовая пиарщица Колина — несокрушимая Алабама Джонс.
Надо было готовиться к “Параду планет” — к ежегодной церемонии вручения премий американской киноакадемии.
Татьяна изумлялась непроницаемому спокойствию Колина. Она — номинантка на лучшую женскую роль — волновалась, как та девушка, что собиралась в первый раз в своей жизни отдаться мальчику в конце школьной вечеринки… А Колину — ему хоть бы хны! И по его хитрой мордахе она чисто по-женски чувствовала…
Неужели результаты уже заранее известны?
И неужели все это только театр, рассчитанный на миллионы обывателей, что готовы были провести бессонную ночь у экранов своих телевизоров?
Ну и ну!
Но так или иначе, готовиться к шоу было очень приятно.
Алабама вместе с верным Факноумо придумали ей новый автомобильный имидж этакой дорогой “хонки-тонк вумэн” и раздобыли для нее розовый “кадиллак” пятьдесят шестого года, рулил которым один из ее бодигардов…
Вот тоже!
Не было печали, да купила бабка порося!
Пришла всемирная слава — без личной охраны теперь никуда и шагу нельзя ступить.
На розовом “кадиллаке”, в стильных шляпках и еще более стильных туфельках, Таня всю неделю перед церемонией каталась по городу из одного салона в другой.
Колье за сто пятьдесят тысяч долларов Барклай предлагал ей бесплатно — напрокат, только за упоминание, что колье это из его последней коллекции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Бобби, в душе признавая, что это полная дребедень, поначалу предпринимал робкие попытки переубедить бездарных писак. Но те, как правило, вставали на дыбы и начинали проявлять норов. А раз все равно придется снимать так, как хочется им, зачем лезть на рожон? И Бобби стал соглашаться даже с самыми нелепыми идеями: кто платит, тот и заказывает музыку, а его дело — мастерски все исполнить. Результат был безупречен по съемкам и монтажу и, как правило, скучен и пошл по внутреннему содержанию.
Поэтому Бобби до сих пор позволял себе слабость время от времени браться за малобюджетные ролики, при условии, что клиент не станет вмешиваться в процесс и позволит ему выпустить на волю свою необузданную фантазию. Будем делать “дешево и сердито”, — говорил Бобби в таких случаях, и глаза его тут же загорались каким-то хищным блеском.
Но на этот раз снимался клип другой категории: дорого и тоскливо. И Бобби выглядел вялым и сонным, невольно заражая этим настроением окружающих. Даже свой вопрос он задал сквозь зевок, скорее для проформы.
— Ты что там застыла?
— Извини, Бобби, задумалась.
— А? А то я испугался, что тебе нехорошо…
— Да нет, все в ажуре! — улыбнулась Татьяна.
— Давай, соберись, придется еще дубль делать. Все готовы?
Мать-домохозяйка отошла на исходную позицию — у кухонной плиты.
— Дубль двадцать три. Начали! — прозвучал голос режиссера.
Дети вбегают на кухню. “Мама, мы хотим мороженого! Можно мы сходим в магазин?”. Следом вваливается пузатый супруг: “Зачем так далеко ходить? Ведь у нас есть волшебный чудо-холодильник “Гуд-колд”! А ну-ка, скажем дружно «крэкс-пэкс-фэкс…»”.
“Холодильник из Страны дураков, — подумала Таня, — вкладывайте в него свои золотые, господа Буратинки с деревянными мозгами!”. Был уже второй час ночи, а съемки все не могли закончиться. И причиной были дети. Если считать, что дети — это цветы жизни, то в данном случае на их огороде оказались кактусы. Особенно досаждал пацан. У мелкого хулигана все время чесались руки дернуть свою “сестренку” за косичку, задрать ей юбочку или дать щелбан. После чего соплюха заходилась диким ревом, и угомонить ее удавалось только с помощью леденца на палочке. “Хорошо, что я не их настоящая мать”, — решила Татьяна, когда в три часа ночи последний дубль был, наконец, успешно отснят. А ее милые, славные мальчуганы сейчас посапывают в кроватках. И, может быть, младший улыбается во сне, он часто так делает — счастливчик, которому всегда снятся только хорошие сны.
Со временем Татьяна привыкла к рекламным съемкам. Перестала испытывать отвращение к бездарным, на ее взгляд, слоганам типа “С пылесосом «Карветт» я сказала пыли нет!” или “В ресторанчике «Тошнилло» проведем мы время мило”. Иногда работа даже приносила удовольствие. Особенно нравилось ей рекламировать драгоценности, вечерние платья и меховые изделия. Надевать изысканные наряды и украшения и чувствовать себя преображенной, выступая то в роли сказочной Снежной королевы, то знойной восточной правительницы, то роковой Клеопатры, то величественной русской царицы.
Кстати, на Таню имели виды даже в далекой России — в фирме, шьющей дорогие шубы для жен новых русских и носящей ее имя — “Таня”. “Приезжайте, мы вам все устроим на высшем уровне: и шикарный прием, и номера люкс в лучшей гостинице, и самый удобный график работы, и норковую шубку презентуем в довесок к милионному гонорару!”. Заманчиво, конечно, съездить на Родину, вернуться в родные края голливудской звездой. Но Факноумо высказал мнение, что с русскими дела вести опасно.
— Они ше непветскасуемы! Фдвуг натуют? А сами не патуют, так тефовт какой-нибуть у них свучится? Нет, ты, конефно, рефай сама, но я категовифески пвотив этой затеи.
И Таня согласилась, потому что понимала: как это ни прискорбно, но Факноумо прав. Да и недосуг ей сейчас за тридевять земель тащиться, некогда. Здесь бы со всем поспеть. Очередь жаждущих заполучить Танино лицо и тело для наглядной пропаганды своего товара не иссякала. Пришлось даже составить черный список “непригодной” для Татьяны продукции, куда вошли средства для похудения, прокладки с крылышками, без крылышек и прочие средства личной женской гигиены, жевательные резинки, презервативы, нижнее белье, анти-радикулитные пояса. Список ежедневно пополнялся.
Особенно раздражали Татьяну навязчивые предложения сняться в роликах, рекламирующих возрастные изменения и половые расстройства у мужчин. Она строго-настрого наказала Факноумо, чтобы не просто отсекал такие сценарии, но и раз и навсегда поставил в известность все рекламные фирмы и агентства, что Таня Розен снимается далеко не во всякой рекламе.
В конце-концов она вдруг с приятным удивлением обнаружила, что доходы от работы с рекламными агентствами за два месяца после выхода на экран “Красных рыцарей Андреевского флага”, составили почти миллион долларов.
Но еще большее удовольствие доставили ей примерки бальных нарядов, о которых велела позаботиться веснушчато-джинсовая пиарщица Колина — несокрушимая Алабама Джонс.
Надо было готовиться к “Параду планет” — к ежегодной церемонии вручения премий американской киноакадемии.
Татьяна изумлялась непроницаемому спокойствию Колина. Она — номинантка на лучшую женскую роль — волновалась, как та девушка, что собиралась в первый раз в своей жизни отдаться мальчику в конце школьной вечеринки… А Колину — ему хоть бы хны! И по его хитрой мордахе она чисто по-женски чувствовала…
Неужели результаты уже заранее известны?
И неужели все это только театр, рассчитанный на миллионы обывателей, что готовы были провести бессонную ночь у экранов своих телевизоров?
Ну и ну!
Но так или иначе, готовиться к шоу было очень приятно.
Алабама вместе с верным Факноумо придумали ей новый автомобильный имидж этакой дорогой “хонки-тонк вумэн” и раздобыли для нее розовый “кадиллак” пятьдесят шестого года, рулил которым один из ее бодигардов…
Вот тоже!
Не было печали, да купила бабка порося!
Пришла всемирная слава — без личной охраны теперь никуда и шагу нельзя ступить.
На розовом “кадиллаке”, в стильных шляпках и еще более стильных туфельках, Таня всю неделю перед церемонией каталась по городу из одного салона в другой.
Колье за сто пятьдесят тысяч долларов Барклай предлагал ей бесплатно — напрокат, только за упоминание, что колье это из его последней коллекции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73