Около полудня мы добрались до первого озера. По мнению Олега, оно возникло, как и большинство горных озёр, в результате ледниковой деятельности в четвертичном периоде. В этом месте ледник оставил морену из камня и песка. После отступления ледника здесь образовалось озеро.
Котловина, в которой мы устроили короткий привал, представляла собой величественный амфитеатр, где ареной служила лазурная гладь большого озера. Однако мы здесь не стали задерживаться, нам предстоял ещё долгий и утомительный путь.
Обогнув второе озеро, от которого, словно широкие изумрудные ленты, разбегались горные луга, отороченные низким лесом, мы, наконец, дошли до того долгожданного места, где Феклистов оставил два знака. Они были вытесаны на большом камне, лежавшем около отвесного утёса. Этот знак вывел нас на дорогу.
Вечер застал нашу экспедицию на горной площадке. Из скалы выбивал родник, и по гладким камням вода стекала в естественный водоём, напоминающий своей формой большую ванну.
Мы быстро поставили палатки и пошли искать топлива для костра. Хотя утром предусмотрительный Еменка нагрузил на верховую лошадь большой запас дров, но мы не имели права сжечь их в первый же день, так как не знали, найдём ли какое-нибудь топливо около Чёртова озера.
Вскоре костёр был обеспечен дровами.
Солнце уже заходило, но вершины гор ещё пылали в розовом освещении. Высоко над нами, в узком проходе между двумя скалами, неожиданно появились силуэты обитателей гор — горных баранов. Головы их украшали огромные рога, которые, изгибаясь дугой, доходили почти до половины спины. Животные застыли на месте, наблюдая за нами…
Розовое сияние горных вершин погасло, и горные бараны исчезли, словно растаяли в сумерках, спустившихся на Сурунганские горы.
…Над горами взошла луна, и скалы покрылись серебром.
Прежде чем лечь спать, я пошёл к ручью. В нём блестело отражение луны. В местах с быстрым течением её свет рассыпался, будто на мельчайшие осколочки разбилось огромное зеркало, и каждый осколок отражал лучи холодного ночного светила.
Вода струилась, журчала, кое-где бурно пенилась и терялась среди камней. Здесь, в горном потоке, тоже была жизнь. Из воды выскакивали небольшие серебристые рыбки, светившиеся розовыми точками. Было загадкой, каким образом форель могла попасть на такую высоту и уж не соединён ли ручей с озером? Может быть, его путь проходит по пещерам? Кто знает, какие тайны скрывали эти далёкие горы, затерявшиеся в глухой тайге!
Со временем люди узнают всё это. Я был лишь в числе тех первых, кто пришёл сюда после двадцатилетнего перерыва, чтобы вырвать у гор сокровища, найденные Иваном Фомичём Феклистовым.
* * *
Утром, когда я встал, Еменка с Чижовым советовались, не лучше ли дальнейший путь проделать без лошадей. Конечно, это было связано с тем, что кого-то придётся оставить в лагере и всякий раз вечером всем надо было возвращаться туда. Однако позднее мы пришли к выводу, что целесообразнее повести лошадей с грузом до тех пор, пока позволит дорога.
Сразу же после завтрака отправились в путь. Одолели скалистый подъём и вышли на широкий перевал. За ним высились гряды мрачных скал.
На дне долины шумела горная речка, вытекавшая из углубления в скале. Невольно мне вспомнился далёкий родной Моравский край и подземная река Пунква; их разделяло огромное расстояние, и всё-таки между этими двумя реками было очень много общего. Правда, здесь не проходило, как у истоков Пунквы, никакого асфальтированного шоссе.
— Посмотрите, Олег Андреевич, эта речка, наверное, вытекает из Чёртова глаза! — воскликнул я.
Геолог кивнул, рассматривая что-то в записках отца. Тем временем Еменка опять разыскивал секретный знак и, найдя его, вернулся по только что пройденной нами дороге, крича, чтобы мы шли назад. Он действительно обладал хорошей наблюдательностью, и мимо его внимания не прошло, что долина вела на запад, в то время как наша дорога должна сворачивать на восток. Оказалось, мы просмотрели проход между двумя скалами, заросший карликовыми елями. Проход был настолько узок, что лошади с вьюками едва прошли через него. Теперь наш путь проходил по удобной тропинке, которая через несколько часов вывела нас к склону, где, казалось, отсутствовала всякая жизнь и простиралась каменная пустыня. Дорога круто спускалась вниз. Мы сошли на ровную площадку и очутились перед неприступной отвесной скальной стеной. Но Олег с Еменкой нашли выход и из этой каменной ловушки.
Незаметно мы опять миновали естественные ворота между двумя причудливо расколотыми скалами. Ворота как бы закрывали большое плато, переходившее в обширные луга.
Здесь мы устроили привал, но Олег и Еменка совсем не отдыхали. Пока кипятили чай и закусывали, они ушли разыскивать дальнейшую дорогу. Утомлённый изнурительной ходьбой, я заснул, а проснувшись, увидел, что остался на лугу один, если не считать собаки и мирно пасущихся лошадей, составлявших мою компанию.
Около меня к седлу была прикреплена краткая записка: «Будили вас, но вы спали как убитый. Когда выспитесь, присмотрите за лошадьми и полюбуйтесь пейзажами. Не забудьте о том, что мы вернёмся голодные. По полномочию группы „альпинистов“ Чижов».
Вот тебе на! Мои друзья без всякой жеребьёвки оставили меня со всем нашим хозяйством и снова возложили на меня малозавидные обязанности повара.
Поскольку я сам был виноват в своей судьбе, мне не оставалось ничего иного, как набрать дров, развести костёр и приготовить ужин. На лугу я нашёл щавель, из которого сварил такие острые щи, что при еде они стягивали уголки рта. Затем зажарил остатки тайменя. Исполняя поварские обязанности, я заметил, что на лугу появились крупные птицы. Это были горные куры невероятных размеров, величиной с тетерева, но своим видом они напоминали куропаток. Я стал перед выбором: то ли ждать, пока подойдут они ко мне, то ли незаметно подкрасться к ним.
Я подошёл к курам на расстояние выстрела. Затем подождал, пока птицы соберутся кучками, и нажал спуск.
Мои выстрелы оборвали жизнь трёх кур. Я быстро перезарядил ружьё и выстрелил снова. Попал ещё в двух птиц. Остальные улетели. Основной цвет этих пернатых серый с бурыми пятнами, крылья цвета охры с чёрной разрисовкой, зоб украшен парадной белой манишкой с коричневыми узорами.
В стае всего было 14 птиц, из них пять поплатились жизнью за излишнюю доверчивость. По-видимому, на земле у них мало врагов, и они больше наблюдали за воздушным пространством, где парили орлы и ястребы. Молодые куры весили по килограмму, а старые — почти по три. Их мясо очень вкусное, и оно явилось желанным дополнением к супу, в котором я сварил одну из птиц. Две пошли на вертел. К возвращению участников экспедиции обильный ужин был готов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54