Она недавно потеряла сына, примерно моего сверстника, ей рассказали обо мне, и индианка захотела меня купить и усыновить. «Выдра», моя первая индейская мать, резко возражала против такой сделки. Я слышал, как она говорила: «Мой сын уже однажды умер, но мне его возвратили, я не хочу его терять второй раз».
Но ее возражения оказались тщетными, когда появилась Нет-но-ква с большим запасом водки и других подарков. Она привезла с собой бочонок виски вместимостью около десяти галлонов, одеяла, табак и другие высоко ценившиеся вещи. Как видно, она прекрасно знала требования тех, с кем намеревалась вести переговоры. Возражения против обмена раздавались лишь до тех пор, пока чаша с водкой не прошла несколько раз по кругу. Содержимое второго бочонка и новые подарки закрепили сделку, и меня передали Нет-но-кве.
Эта уже не молодая женщина внешне была более представительна, чем моя первая индейская мать. Завершив сделку, она взяла меня за руку и увела в свою палатку, стоявшую поблизости. Я сразу понял, что обращаться со мной здесь будут гораздо лучше, чем прежде. Она накормила меня досыта, хорошо одела и приказала идти играть с ее сыновьями. Мы не долго оставались в Сау-ги-нонге. Нет-но-ква не захотела задерживаться со мной и в Маккинаке. Мы проехали его ночью, торопясь в Пойнт-Сент-Игнас (Так называлась миссия, основанная на южном берегу пролива Мичилимаккинак. Сначала здесь находилась французская фактория, потом форт, наконец, миссия, где осуществлял свою деятельность иезуитский священник Маркет.), где она наняла нескольких индейцев, чтобы присматривать за мной, а сама с группой молодых людей возвратилась в Маккинак. Уладив там свои дела, Нет-но-ква вернулась, и мы, продолжив свой путь, через два-три дня прибыли в Шаб-а-ви-ви-а-гун. Мы поспели туда к сбору кукурузы; после короткого отдыха мы три дня поднимались вверх по реке до зимнего лагеря. Оставив свои каноэ, чтобы идти дальше по суше, три раза разбивали лагерь на ночь, прежде чем добрались до того места, где должны были построить зимние жилища.
Мужем Нет-но-квы был индеец-оджибвей с реки Ред-Ривер, носивший имя Тау-га-ве-нинне (Охотник). Он был на 17 лет моложе Нет-но-квы и, чтобы соединиться с ней, прогнал свою первую жену. Тау-га-ве-нинне обходился со мной ласково и снисходительно, скорее как с равным, чем как с подчиненным. Обращаясь ко мне, он всегда называл меня сыном, Но в этой семье муж занимал второстепенное положение, потому что все имущество принадлежало Нет-но-кве, и во всех делах за ней оставалось решающее слово. В первый год на меня возложили некоторые обязанности. Я должен был рубить дрова, приносить домой охотничью добычу, ходить за водой и выполнять другие поручения, чего от мальчиков моего возраста обычно не требовали. Но моя новая мать всегда относилась ко мне с большой любовью, и я чувствовал себя гораздо более счастливым и довольным, чем в семье Манито-о-гизика. Случалось, что Нет-но-ква наказывала меня, как и других своих детей, но здесь меня никогда не избивали так часто и жестоко, как раньше.
ГЛАВА II
Первые охотничьи приключения. — Корь. — Ловушки для куниц. — Переселение на берега реки Ред-Ривер. — Смерть приемного отца и брата. — Прибытие на озеро Виннипег.
В первые весенние дни Нет-но-ква вместе с мужем и всей своей семьей отправилась в Маккинак. Как и в прошлом году, они спрятали меня в Пойнт-Сент-Игнасе, боясь потерять, если в Маккинаке меня увидят белые. На обратном пути, когда мы уже отошли приблизительно на 25— 30 миль от Пойнт-Сент-Игнаса, сильный встречный ветер задержал нас у Ме-нау-ко-кинга, узкого мыса, выступающего далеко в озеро. Здесь мы вместе с другими индейцами и купцами разбили лагерь. В лесах водилось много голубей, на которых охотились мальчики моего возраста и купцы. Раньше мне никогда не доводилось убивать дичь и даже из ружья я ни разу не стрелял. В Маккинаке моя мать купила бочонок пороха, и, так как он немного отсырел, его рассыпали для просушки. У Тау-га-ве-нинне был большой пистолет, каким обычно пользуются коноводы; ободренный дружеским обхождением этого индейца, я осмелился попросить у него разрешения настрелять из этого пистолета голубей.
Мать поддержала мою просьбу, [говоря: «Пора тебе быть охотником». Мне дали заряженный пистолет, и сказали, что если удастся застрелить птицу, то дадут ружье и станут учить охоте.
С того времени я возмужал, и несколько раз находился в затруднительном положении; но никогда жажда успеха не была во мне столь пламенна. Едва вышел я из табора, как увидел голубей в близком расстоянии. Я взвел курок и поднял пистолет почти к самому носу; прицелился и выстрелил. В то же время мне послышалось жужжание, подобное свисту брошенного камня; пистолет полетел через мою голову, а голубь лежал под деревом, на котором сидел.
Не заботясь о моем израненном лице, я побежал в табор с застреленным голубем. Раны мои осмотрели; мне дали ружье, порох и дробь, и позволили стрелять по птицам. ]
Один из молодых индейцев сопровождал меня, чтобы присматривать за моими упражнениями в стрельбе. После полудня я убил еще трех голубей, ни разу не промахнувшись.note 5 (У индейцев уважением пользуется только тот мужчина, который на охоте проявляет особенную ловкость.) и мне разрешали часто ходить на охоту, чтобы совершенствоваться в стрельбе.
Прошло лето и значительная часть осени, прежде чем мы вернулись в Шаб-а-ви-ви-а-гун. По возвращении мы обнаружили, что многие индейцы тяжело заболели корью (Завезенные белыми болезни — одна из главных причин вымирания индейских племен. Так, оспа, туберкулез, грипп, корь и коклюш скосили в Северной и Южной Америке целые племена. Эти болезни поражают индейцев значительно сильнее, чем белых. Сильные эпидемии оспы (1781/82 и 1801/02 гг. ) унесли 50% индейцев северной зоны прерий. В 1830 г . от «лихорадки» погибли 70 тыс. калифорнийских индейцев и большинство вымерших к настоящему времени племен Орегона в бассейне Колумбии.). Нет-но-ква, зная, что эта болезнь заразительна, не хотела подвергать свою семью опасности. Поэтому мы только пересекли деревню и разбили лагерь выше по реке. И все же, несмотря на эту предосторожность, нам не удалось уберечься от заражения. Из десяти членов нашей семьи, включая двух молодых жен Тау-га-ве-нинне (Полигамия (многоженство) была довольно широко распространена у индейцев и местами сохранилась поныне. Вот почему Нет-но-ква, носившая титул «верховного вождя племени оттава», снисходительно относилась к тому, что у ее мужа было еще две жены.), не заболели только Нет-но-ква и я. Некоторые из них болели очень тяжело, и мы с трудом справлялись с уходом за ними. В деревне многие индейцы умерли от кори, но в нашей семье жертв не было. С приближением зимы наши больные выздоровели и вместе с нами отправились на охотничьи угодья, где мы зимовали в прошлом году.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Но ее возражения оказались тщетными, когда появилась Нет-но-ква с большим запасом водки и других подарков. Она привезла с собой бочонок виски вместимостью около десяти галлонов, одеяла, табак и другие высоко ценившиеся вещи. Как видно, она прекрасно знала требования тех, с кем намеревалась вести переговоры. Возражения против обмена раздавались лишь до тех пор, пока чаша с водкой не прошла несколько раз по кругу. Содержимое второго бочонка и новые подарки закрепили сделку, и меня передали Нет-но-кве.
Эта уже не молодая женщина внешне была более представительна, чем моя первая индейская мать. Завершив сделку, она взяла меня за руку и увела в свою палатку, стоявшую поблизости. Я сразу понял, что обращаться со мной здесь будут гораздо лучше, чем прежде. Она накормила меня досыта, хорошо одела и приказала идти играть с ее сыновьями. Мы не долго оставались в Сау-ги-нонге. Нет-но-ква не захотела задерживаться со мной и в Маккинаке. Мы проехали его ночью, торопясь в Пойнт-Сент-Игнас (Так называлась миссия, основанная на южном берегу пролива Мичилимаккинак. Сначала здесь находилась французская фактория, потом форт, наконец, миссия, где осуществлял свою деятельность иезуитский священник Маркет.), где она наняла нескольких индейцев, чтобы присматривать за мной, а сама с группой молодых людей возвратилась в Маккинак. Уладив там свои дела, Нет-но-ква вернулась, и мы, продолжив свой путь, через два-три дня прибыли в Шаб-а-ви-ви-а-гун. Мы поспели туда к сбору кукурузы; после короткого отдыха мы три дня поднимались вверх по реке до зимнего лагеря. Оставив свои каноэ, чтобы идти дальше по суше, три раза разбивали лагерь на ночь, прежде чем добрались до того места, где должны были построить зимние жилища.
Мужем Нет-но-квы был индеец-оджибвей с реки Ред-Ривер, носивший имя Тау-га-ве-нинне (Охотник). Он был на 17 лет моложе Нет-но-квы и, чтобы соединиться с ней, прогнал свою первую жену. Тау-га-ве-нинне обходился со мной ласково и снисходительно, скорее как с равным, чем как с подчиненным. Обращаясь ко мне, он всегда называл меня сыном, Но в этой семье муж занимал второстепенное положение, потому что все имущество принадлежало Нет-но-кве, и во всех делах за ней оставалось решающее слово. В первый год на меня возложили некоторые обязанности. Я должен был рубить дрова, приносить домой охотничью добычу, ходить за водой и выполнять другие поручения, чего от мальчиков моего возраста обычно не требовали. Но моя новая мать всегда относилась ко мне с большой любовью, и я чувствовал себя гораздо более счастливым и довольным, чем в семье Манито-о-гизика. Случалось, что Нет-но-ква наказывала меня, как и других своих детей, но здесь меня никогда не избивали так часто и жестоко, как раньше.
ГЛАВА II
Первые охотничьи приключения. — Корь. — Ловушки для куниц. — Переселение на берега реки Ред-Ривер. — Смерть приемного отца и брата. — Прибытие на озеро Виннипег.
В первые весенние дни Нет-но-ква вместе с мужем и всей своей семьей отправилась в Маккинак. Как и в прошлом году, они спрятали меня в Пойнт-Сент-Игнасе, боясь потерять, если в Маккинаке меня увидят белые. На обратном пути, когда мы уже отошли приблизительно на 25— 30 миль от Пойнт-Сент-Игнаса, сильный встречный ветер задержал нас у Ме-нау-ко-кинга, узкого мыса, выступающего далеко в озеро. Здесь мы вместе с другими индейцами и купцами разбили лагерь. В лесах водилось много голубей, на которых охотились мальчики моего возраста и купцы. Раньше мне никогда не доводилось убивать дичь и даже из ружья я ни разу не стрелял. В Маккинаке моя мать купила бочонок пороха, и, так как он немного отсырел, его рассыпали для просушки. У Тау-га-ве-нинне был большой пистолет, каким обычно пользуются коноводы; ободренный дружеским обхождением этого индейца, я осмелился попросить у него разрешения настрелять из этого пистолета голубей.
Мать поддержала мою просьбу, [говоря: «Пора тебе быть охотником». Мне дали заряженный пистолет, и сказали, что если удастся застрелить птицу, то дадут ружье и станут учить охоте.
С того времени я возмужал, и несколько раз находился в затруднительном положении; но никогда жажда успеха не была во мне столь пламенна. Едва вышел я из табора, как увидел голубей в близком расстоянии. Я взвел курок и поднял пистолет почти к самому носу; прицелился и выстрелил. В то же время мне послышалось жужжание, подобное свисту брошенного камня; пистолет полетел через мою голову, а голубь лежал под деревом, на котором сидел.
Не заботясь о моем израненном лице, я побежал в табор с застреленным голубем. Раны мои осмотрели; мне дали ружье, порох и дробь, и позволили стрелять по птицам. ]
Один из молодых индейцев сопровождал меня, чтобы присматривать за моими упражнениями в стрельбе. После полудня я убил еще трех голубей, ни разу не промахнувшись.note 5 (У индейцев уважением пользуется только тот мужчина, который на охоте проявляет особенную ловкость.) и мне разрешали часто ходить на охоту, чтобы совершенствоваться в стрельбе.
Прошло лето и значительная часть осени, прежде чем мы вернулись в Шаб-а-ви-ви-а-гун. По возвращении мы обнаружили, что многие индейцы тяжело заболели корью (Завезенные белыми болезни — одна из главных причин вымирания индейских племен. Так, оспа, туберкулез, грипп, корь и коклюш скосили в Северной и Южной Америке целые племена. Эти болезни поражают индейцев значительно сильнее, чем белых. Сильные эпидемии оспы (1781/82 и 1801/02 гг. ) унесли 50% индейцев северной зоны прерий. В 1830 г . от «лихорадки» погибли 70 тыс. калифорнийских индейцев и большинство вымерших к настоящему времени племен Орегона в бассейне Колумбии.). Нет-но-ква, зная, что эта болезнь заразительна, не хотела подвергать свою семью опасности. Поэтому мы только пересекли деревню и разбили лагерь выше по реке. И все же, несмотря на эту предосторожность, нам не удалось уберечься от заражения. Из десяти членов нашей семьи, включая двух молодых жен Тау-га-ве-нинне (Полигамия (многоженство) была довольно широко распространена у индейцев и местами сохранилась поныне. Вот почему Нет-но-ква, носившая титул «верховного вождя племени оттава», снисходительно относилась к тому, что у ее мужа было еще две жены.), не заболели только Нет-но-ква и я. Некоторые из них болели очень тяжело, и мы с трудом справлялись с уходом за ними. В деревне многие индейцы умерли от кори, но в нашей семье жертв не было. С приближением зимы наши больные выздоровели и вместе с нами отправились на охотничьи угодья, где мы зимовали в прошлом году.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95