Как-то после вынужденного поста, продолжавшегося целые сутки, мы пошли с ним вдвоем на охоту и выследили стадо лосей. Двух мы убили, а третьего ранили. Этого лося пришлось преследовать всю ночь, пока наконец его тоже не удалось пристрелить. Разрубив тушу, мы прикрыли мясо снегом. Но Вау-це-гау-маиш-кум не взял для нас ни кусочка мяса, хотя мы находились далеко от стоянки и было уже так поздно, что вернуться туда мы могли только на следующий день. Я знал, что индеец постился не меньше моего, и поэтому, хотя голод сильно мучил меня, постеснялся попросить еды. Утром индеец дал мне немного мяса, но мы не стали его варить и поспешили к нашей стоянке. Когда мы прибыли туда после полудня, Нет-но-ква встретила меня словами: «Ну, сынок, наверно, вчера вечером ты сытно поел после такого долгого поста». Но я ответил, что еще не имел ни крошки во рту. Тогда она тотчас начала варить ту часть мяса, которая мне досталась. Моей доли хватило всего на два дня. Но у меня были на примете еще два семейства бобров, спасшихся от мора. Забрав кап-капы, я отправился на промысел. И к концу второго дня мне удалось поймать восемь зверьков: двух из них я отдал Вау-це-гау-маиш-куму.
Этой зимой к нам в палатку пришел один из сыновей знаменитого вождя оджибвеев Веш-ко-буга (Сладкого), жившего у озера Пиявок (Лич). Этот странный человек принадлежал к числу тех, кто одевался и вел себя, как женщина, за что индейцы называют их женщинами. В большинстве, если не во всех, индейских племен есть такие люди, которых прозвали а-го-ква. Имя пришельца было Оцау-вен-диб (Желтоголовый); ему было около 50 лет, и он успел сменить нескольких «мужей». Не знаю, видела ли она (В дальнейшем Теннер говорит об этом гермафродите в женском роде.) меня раньше или только слышала обо мне, но, во всяком случае, дала понять, что предприняла столь дальнее путешествие в надежде отыскать меня и жить со мной. Она буквально навязывалась со своею любовью и, не обращая никакого внимания на мой отказ, продолжала свои отвратительные приставания, доведя меня в конце концов до того, что я чуть не сбежал из палатки.
Нет-но-ква прекрасно знала, что это за тварь, но только смеялась, видя мое смущение и стыд каждый раз, как только а-го-ква обращалась ко мне. Старуха чуть ли не поощряла желание Желтоголового остаться у нас в палатке. Это существо весьма искусно выполняло женскую работу, которой занималось всю жизнь. Все же, потеряв, наконец, надежду добиться от меня взаимности или просто устав от голода, зачастую посещавшего наш дом, она исчезла. Я уже начал надеяться, что избавился от ее приставаний, как вдруг дня через три-четыре она снова появилась с большим запасом вяленого мяса и сообщила, что встретила Ва-ге-то-та-гуна и его группу и что вождь приглашает нас к себе. Он узнал о неблаговидном поведении Вау-це-гау-маиш-кума по отношению к нам и велел передать мне следующее через а-го-кву. «Племянник, я не хочу, чтобы ты оставался там и смотрел, как другой охотник добывает мясо, которым не делится с тобой из-за своей жадности. Приходи к нам, и ни ты, ни моя сестра не будете нуждаться пи в чем из того, что я могу вам уделить». Это приглашение пришлось весьма кстати, и мы тотчас собрались в путь. На первой же ночевке, когда я что-то делал у костра, вдруг недалеко в лесу послышался свист а-го-квы, вызывавшей меня. Приблизившись, я увидел, что она выследила зверя, и узнал в нем лося. Дважды я стрелял в него, и дважды он падал. Но, как видно, я метил слишком высоко, и зверю удалось убежать. Старая индианка отругала меня и сказала, что из меня никогда не получится хороший охотник.
Но на следующий день мы добрались до стоянки Ва-ге-то-ты, где наелись досыта. Здесь я избавился наконец от преследований а-го-квы, ставших нестерпимыми. Дело в том, что наш покровитель, у которого уже было две жены, взял третью — Желтоголового. Появление нового члена в семье Ва-ге-то-ты было встречено насмешками, несколько раз возникали комические положения, но в общем это вызвало меньше неурядиц и ссор, чем если бы он женился на настоящей женщине.
Группа, в которую мы были приняты, оказалась очень многочисленной, а вся дичь в окрестностях была уже истреблена. Даже самые хорошие охотники приносили мало мяса. Но случилось так, что именно мы с другим охотником, пользовавшимся такой же плохой репутацией, как и я, добывали больше, чем другие.
Однажды индейцы собрались на очень торжественную культовую церемонию — танец миде (Миде — сокращение от слова «Мидевивин». Так называется культовое знахарское общество племени оджибвеев, до настоящего времени сохранившее свое значение, несмотря на распространение христианства. Влияние этого тайного общества зиждется на отличном знании лекарственных и ядовитых растений. Индейцы, принятые в члены этого общества, постепенно повышаются в ранге, проходя по четырем ступеням иерархической лестницы. Они должны перенести сложные испытания и выплачивать главным шаманам крупную дань. Основная цель общества — продление человеческой жизни, ибо достижение преклонного возраста рассматривается как особая милость духов и доказательство того, что магия сильнее враждебных человеку сил. Так, например, благодарственный ритуал индейцев оджибвеев с озера Нетт, отправляющийся в связи со сбором дикорастущего риса, считающегося даром могущественнейшего духа, начинается словами: «Благодарим тебя, Манито, что мы достигли такого возраста, что можем еще раз вкусить от риса, данного тобой индейцам для пропитания».), в котором Нет-но-кве всегда отводилась важная роль.
Мне уже надоело оставаться с этой многочисленной группой, так как подобные массовые сборища в одном месте всегда заканчивались голодом. Наметив себе место для охоты, я решил в одиночку промышлять бобров, Когда я поделился с Ва-ге-то-той своим решением покинуть его, он сказал, что в одиночку мне придется голодать еще сильнее. Я не послушался Ва-ге-то-ты, но он настоял на том, чтобы сопровождать меня до капканов и посмотреть, какое место выбрал я для охоты и смогу ли прокормить своих близких. Прибыв па место, мы обнаружили, что в капкан уже попался большой бобр. Индеец дал мне несколько ценных советов, ободрил и сообщил на случай, если нужда заставит меня возвратиться, где разобьет свой лагерь. Затем он ушел к своим.
Наша семья увеличилась за это время на три человека: к нам примкнула бедная старуха из племени оджибвеев с двумя детьми. Нет-но-ква приютила их, так как в этой семье не было мужчин, которые могли бы о ней заботиться. И все же, хотя бремя возросло, я считал, что нам лучше остаться одним. Мне исключительно везло на охоте, и мы жили одни до начала сезона сахароварения. Тут Нет-но-ква решила вернуться к Ме-нау-ко-нос-кигу, а я должен был отправиться к фактории на Ред-Ривер, чтобы закупить там необходимые нам вещи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95