Евангелист Марк говорит, что Петр все это время «сидел со служителями, и грелся у огня» (Марк, 14:54).
У Луки, в главе 22 об этом сказано:
54. Взявшие Его, повели, и привели в дом первосвященника. Петр же следовал издали.
Когда они развели огонь среди двора и сели вместе, сел и Петр между ними.
Так и написано: «они развели огонь». Кто эти «они», которые осмелились развести огонь во дворе первосвященника в пасхальную ночь? Лука говорит, что это «начальники храма и старейшины народные», которые привели Иисуса, но не будучи допущены в покои первосвященника, остались во дворе. В пасхальную ночь собственными руками они развели огонь и сели у него греться, да еще во дворе первосвященника. Это просто немыслимо. Евреям категорически запрещается в такой праздник, не то что развести огонь, запрещается даже оставлять его горящим. Вот что говорит об этом закон: запрещается собирать разбросанные дрова, чтобы разжечь огонь, — даже на своем дворе, не говоря уже о лесе или поле, даже если они собраны там в одном месте. Если огонь уже горит, закон запрещает изменять это его состояние. Нельзя подбрасывать в огонь дрова или совершать какие-либо действия, чтобы он погас. Накануне наступления субботы или праздника, нужно сделать все возможное, чтобы от огня остались только угли, покрытые слоем пепла. Делается это для того, чтобы оставленный без присмотра огонь не мог усилиться самостоятельно до открытого пламени.
5. Предание Иисуса Понтию Пилату.
Глава 27.
Когда же настало утро, все первосвященники и старейшины народа имели совещание об Иисусе, чтобы предать его смерти;
2. И связавши Его, отвели и предали Его Понтию Пилату, правителю.
И это в первый день Пасхи, когда запрещено ловить, или ограничивать свободу передвижения любых живых существ, лишать свободы даже насекомых, не то что человека. Даже назойливую муху, ползающую по лицу, можно только согнать!
Трудно предположить, что Синедрион забыл содержание законов Торы. Если бы это произошло, то члены Синедриона должны были приговорить самих себя к наказанию. За неумышленное нарушение святости праздника полагалась публичная порка, но, поскольку нарушение было умышленным, наказание должно было быть более строгим.
В этот же праздничный день происходит еще несколько необычных событий. Иуда, увидев, что Иисус осужден, раскаялся и возвратил тридцать серебренников первосвященникам и старейшинам.
4. Говоря: согрешил я, предав Кровь невинную. Они же сказали ему: что нам до того? смотри сам.
5. И бросив сребренники в храме, он вышел, пошел и удавился.
Если бы все происходило так, как написано, не довелось бы Иуде вешаться. По еврейскому закону в субботу и в праздники запрещается писать, решать любые дела, заключать и расторгать сделки, говорить о деньгах и просто брать их в руки. Более того, в праздничные дни запрещается даже думать о делах и деньгах! За осквернение храма, за нарушение святости места и праздника любой был бы немедленно схвачен Храмовой стражей.
Но и это еще не все.
6. Первосвященники, взявши сребренники, сказали: не позволительно положить их в сокровищницу церковную, потому что это цена крови.
Верующий иудей, тем более первосвященник, скорее умрет под пытками, чем прикоснется к деньгам в праздничный день! Можно поверить в греховность Иуды, но чтобы первосвященник прикоснулся к деньгам прилюдно, в Храме? Нет, на такое не мог бы решиться никто!
Цепь невероятных событий этого дня на этом не закончилась. Члены Синедриона:
7. Сделавши же совещание, купили на них землю горшечника, для погребения странников;
8. Посему и называется земля та «землею крови» до сего дня.
Вот неопровержимое доказательство, что Евангелие от Матфея писалось не современником этих событий, современник так написать не мог.
9. Тогда сбылось реченное чрез пророка Иеремию, который говорит: "и взяли тридцать сребренников, цену Оцененного, Которого оценили сыны Израиля,
10. И дали за землю горшечника, как сказал мне Господь".
Давайте посмотрим, что сбылось из «реченного» пророком Иеремией, благо в Евангелии есть прямая ссылка: глава 32, стих 9. Для полноты картины расширим цитату:
6. И сказал Иеремия: таково было ко мне слово Господне:
7. Вот Анамеил, сын Саллума, дяди твоего, идет к тебе сказать: купи себе поле мое, которое в Анафофе, потому что по праву родства тебе надлежит купить его.
8. И Анамеил, сын дяди моего, пришел ко мне, по слову Господню, во двор стражи и сказал мне: купи поле мое, которое в Анафофе, в земле Вениаминовой, ибо право наследства твое и право выкупа твое; купи себе. Тогда я узнал, что это было слово Господне.
9. И купил я поле у Анамеила, сына дяди моего, которое в Анафофе, и отвесил ему семь сиклей серебра и десять серебренников;
10. И записал в книгу и запечатал ее, и пригласил к тому свидетелей и отвесил серебро на весах.
Где Анафофа, а где поле горшечника? Какое отношение имеет это высказывание к казни Иисуса?
Но, последуем за текстом. Связанного Иисуса приводят к Понтию Пилату:
11. Иисус же стал перед правителем. И спросил Его правитель: Ты Царь Иудейский? Иисус сказал ему: ты говоришь.
12. И когда обвиняли Его первосвященники и старейшины, Он ничего не отвечал.
13. Тогда говорит Ему Пилат — не слышишь, сколько свидетельствуют против тебя?
14. И не отвечал ему ни на одно слово, так что правитель весьма дивился.
Версия евангелиста Луки еще более невероятна:
Глава 23.
И поднялось все множество их, и повели Его к Пилату.
2. И начали обвинять Его, говоря: мы нашли, что Он развращает народ наш и запрещает давать подать кесарю, называя Себя Христом Царем.
3. Пилат спросил Его: Ты Царь Иудейский? Он сказал ему в ответ: ты говоришь.
4. Пилат сказал первосвященникам и народу: я не нахожу никакой вины в Этом Человеке.
Совершенно необычно ведет себя Пилат, можно сказать, даже странно, особенно если вспомнить о методах его правления Иудеей. О них можно судить хотя бы по выдержке из письма Агриппы первого, которую привел Филон для характеристики его методов администрирования: «Взяточничество, насилие, грабежи, жестокое обращение, оскорбления, постоянные казни без судебных приговоров, бесконечная и невыносимая жестокость».
И вот, этот жестокий самодур, абсолютно не считающийся с общественным мнением, ненавидящий лютой ненавистью и Иерусалим, и подчиненный ему народ, ни с того, ни с сего вдруг проникается сочувствием к человеку, объявившему себя царем Иудеи? Несмотря на то, что с точки зрения римского законодательства, Иешуа бен-Йосеф обвиняется в преступлении против римского государства и Цезаря, Пилат уговаривает народ, чтобы он согласился на помилование Иисуса? Но это не тот Пилат, которого знает история! В тревожной обстановке того времени, на фоне постоянных мятежей против римского господства появляется человек, подстрекающий народ к неуплате податей Цезарю и, мало того, объявляющий себя царем Иудеи, а жестокий и непреклонный в своем всевластии правитель не видит в Иисусе опасного политического преступника, готового поднять восстание против римского владычества, и «не видит никакой вины в Этом Человеке»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
У Луки, в главе 22 об этом сказано:
54. Взявшие Его, повели, и привели в дом первосвященника. Петр же следовал издали.
Когда они развели огонь среди двора и сели вместе, сел и Петр между ними.
Так и написано: «они развели огонь». Кто эти «они», которые осмелились развести огонь во дворе первосвященника в пасхальную ночь? Лука говорит, что это «начальники храма и старейшины народные», которые привели Иисуса, но не будучи допущены в покои первосвященника, остались во дворе. В пасхальную ночь собственными руками они развели огонь и сели у него греться, да еще во дворе первосвященника. Это просто немыслимо. Евреям категорически запрещается в такой праздник, не то что развести огонь, запрещается даже оставлять его горящим. Вот что говорит об этом закон: запрещается собирать разбросанные дрова, чтобы разжечь огонь, — даже на своем дворе, не говоря уже о лесе или поле, даже если они собраны там в одном месте. Если огонь уже горит, закон запрещает изменять это его состояние. Нельзя подбрасывать в огонь дрова или совершать какие-либо действия, чтобы он погас. Накануне наступления субботы или праздника, нужно сделать все возможное, чтобы от огня остались только угли, покрытые слоем пепла. Делается это для того, чтобы оставленный без присмотра огонь не мог усилиться самостоятельно до открытого пламени.
5. Предание Иисуса Понтию Пилату.
Глава 27.
Когда же настало утро, все первосвященники и старейшины народа имели совещание об Иисусе, чтобы предать его смерти;
2. И связавши Его, отвели и предали Его Понтию Пилату, правителю.
И это в первый день Пасхи, когда запрещено ловить, или ограничивать свободу передвижения любых живых существ, лишать свободы даже насекомых, не то что человека. Даже назойливую муху, ползающую по лицу, можно только согнать!
Трудно предположить, что Синедрион забыл содержание законов Торы. Если бы это произошло, то члены Синедриона должны были приговорить самих себя к наказанию. За неумышленное нарушение святости праздника полагалась публичная порка, но, поскольку нарушение было умышленным, наказание должно было быть более строгим.
В этот же праздничный день происходит еще несколько необычных событий. Иуда, увидев, что Иисус осужден, раскаялся и возвратил тридцать серебренников первосвященникам и старейшинам.
4. Говоря: согрешил я, предав Кровь невинную. Они же сказали ему: что нам до того? смотри сам.
5. И бросив сребренники в храме, он вышел, пошел и удавился.
Если бы все происходило так, как написано, не довелось бы Иуде вешаться. По еврейскому закону в субботу и в праздники запрещается писать, решать любые дела, заключать и расторгать сделки, говорить о деньгах и просто брать их в руки. Более того, в праздничные дни запрещается даже думать о делах и деньгах! За осквернение храма, за нарушение святости места и праздника любой был бы немедленно схвачен Храмовой стражей.
Но и это еще не все.
6. Первосвященники, взявши сребренники, сказали: не позволительно положить их в сокровищницу церковную, потому что это цена крови.
Верующий иудей, тем более первосвященник, скорее умрет под пытками, чем прикоснется к деньгам в праздничный день! Можно поверить в греховность Иуды, но чтобы первосвященник прикоснулся к деньгам прилюдно, в Храме? Нет, на такое не мог бы решиться никто!
Цепь невероятных событий этого дня на этом не закончилась. Члены Синедриона:
7. Сделавши же совещание, купили на них землю горшечника, для погребения странников;
8. Посему и называется земля та «землею крови» до сего дня.
Вот неопровержимое доказательство, что Евангелие от Матфея писалось не современником этих событий, современник так написать не мог.
9. Тогда сбылось реченное чрез пророка Иеремию, который говорит: "и взяли тридцать сребренников, цену Оцененного, Которого оценили сыны Израиля,
10. И дали за землю горшечника, как сказал мне Господь".
Давайте посмотрим, что сбылось из «реченного» пророком Иеремией, благо в Евангелии есть прямая ссылка: глава 32, стих 9. Для полноты картины расширим цитату:
6. И сказал Иеремия: таково было ко мне слово Господне:
7. Вот Анамеил, сын Саллума, дяди твоего, идет к тебе сказать: купи себе поле мое, которое в Анафофе, потому что по праву родства тебе надлежит купить его.
8. И Анамеил, сын дяди моего, пришел ко мне, по слову Господню, во двор стражи и сказал мне: купи поле мое, которое в Анафофе, в земле Вениаминовой, ибо право наследства твое и право выкупа твое; купи себе. Тогда я узнал, что это было слово Господне.
9. И купил я поле у Анамеила, сына дяди моего, которое в Анафофе, и отвесил ему семь сиклей серебра и десять серебренников;
10. И записал в книгу и запечатал ее, и пригласил к тому свидетелей и отвесил серебро на весах.
Где Анафофа, а где поле горшечника? Какое отношение имеет это высказывание к казни Иисуса?
Но, последуем за текстом. Связанного Иисуса приводят к Понтию Пилату:
11. Иисус же стал перед правителем. И спросил Его правитель: Ты Царь Иудейский? Иисус сказал ему: ты говоришь.
12. И когда обвиняли Его первосвященники и старейшины, Он ничего не отвечал.
13. Тогда говорит Ему Пилат — не слышишь, сколько свидетельствуют против тебя?
14. И не отвечал ему ни на одно слово, так что правитель весьма дивился.
Версия евангелиста Луки еще более невероятна:
Глава 23.
И поднялось все множество их, и повели Его к Пилату.
2. И начали обвинять Его, говоря: мы нашли, что Он развращает народ наш и запрещает давать подать кесарю, называя Себя Христом Царем.
3. Пилат спросил Его: Ты Царь Иудейский? Он сказал ему в ответ: ты говоришь.
4. Пилат сказал первосвященникам и народу: я не нахожу никакой вины в Этом Человеке.
Совершенно необычно ведет себя Пилат, можно сказать, даже странно, особенно если вспомнить о методах его правления Иудеей. О них можно судить хотя бы по выдержке из письма Агриппы первого, которую привел Филон для характеристики его методов администрирования: «Взяточничество, насилие, грабежи, жестокое обращение, оскорбления, постоянные казни без судебных приговоров, бесконечная и невыносимая жестокость».
И вот, этот жестокий самодур, абсолютно не считающийся с общественным мнением, ненавидящий лютой ненавистью и Иерусалим, и подчиненный ему народ, ни с того, ни с сего вдруг проникается сочувствием к человеку, объявившему себя царем Иудеи? Несмотря на то, что с точки зрения римского законодательства, Иешуа бен-Йосеф обвиняется в преступлении против римского государства и Цезаря, Пилат уговаривает народ, чтобы он согласился на помилование Иисуса? Но это не тот Пилат, которого знает история! В тревожной обстановке того времени, на фоне постоянных мятежей против римского господства появляется человек, подстрекающий народ к неуплате податей Цезарю и, мало того, объявляющий себя царем Иудеи, а жестокий и непреклонный в своем всевластии правитель не видит в Иисусе опасного политического преступника, готового поднять восстание против римского владычества, и «не видит никакой вины в Этом Человеке»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77