Прежде всего, нужно трансформировать свою сущность. Только трансформированный человек в состоянии осуществить трансформацию в других.
Ты спрашиваешь: «Не могли бы вы сказать мне что-нибудь по этому поводу? » Запомни следующее. Первое: существуют три разрушительные силы. Человека могут погубить три силы: во-первых, секс, во-вторых, азартные игры и, в-третьих, политика. Секс дает ощущение наивысшего удовольствия, азартные игры приносят максимум возбуждения, а политика обеспечивает наибольшую безопасность. Второе: основной закон всех революций заключается в следующем: когда свершается революция, все меняется; не становится лучше, а просто меняется.
Политики веками вели все человечество — но куда, к какой цели? Разве не пора уже осознать всю бессмысленность этой игры? Мы по крайней мере осознаем, мы полностью осознаем влияние политики, насчитывающей пять тысяч лет. До этого ситуация, должно быть, была такой же. Но изменилось ли что-нибудь после пяти тысяч лет политических игр? Человек по-прежнему погружен в ту же темноту, в ту же бедность, в тот же ад. Да, политики продолжают кормить его надеждой, надеждой на лучшее завтра, которое так и не приходит. Завтра никогда не придет.
Политика — это опиум для народа, Карл Маркс говорил, что религия — это опиум для народа. Это правда, это правда на девяносто девять и девять десятых процента; лишь на одну десятую это неправда. Какие-то там Будда, Иисус, Лао-цзы, Заратустра — только эти несколько человек и относятся к этой одной десятой доли, а вообще Карл Маркс прав на девяносто девять и девять десятых процента в том, что религия — опиум для народа. Она держала людей в таком одурманенном состоянии, почти во сне, что они смогли вынести невыносимое существование, что они смогли вынести все виды рабства, голод, во имя счастливого завтрашнего дня. Религии также обещали счастливое будущее и в другой жизни, после смерти.
Ко мне приходят люди и спрашивают: «Что будет после смерти?» Я им не отвечаю, а задаю встречный вопрос «Не думайте о том, что будет после смерти, и ответьте мне на один вопрос: что происходит до смерти?»… ибо то, что происходит до смерти, будет продолжаться и после нее. Это континуум: твое сознание останется таким же, не имеет большого значения — до или после. Тело будет другим, форма изменится, но содержание останется прежним. Что бы ни произошло, это происходит с содержанием, а не с формой.
Вначале религия давала опиум для народа: «завтра», «после смерти». Миллионы людей остались в одурманенном состоянии после хлороформа, религиозного хлороформа. Сейчас политика занимается тем же. Даже коммунизм не дал массам ничего, кроме опиума, ведь коммунизм — это новый вид религии. Стратегия осталась прежней: «Завтра грянет революция, и все будет хорошо». Нужно пожертвовать сегодняшним днем ради светлого будущего, которое никогда не наступит.
Восемьдесят лет прошло после революции в России, а светлое будущее так же далеко, как и прежде. Пятьдесят лет прошло после революции в Индии, революции Ганди, а светлого будущего по-прежнему не видно, оно стало даже еще дальше. Те, кто принес себя в жертву, сделали это напрасно — лучше бы они остались в живых. Те же, кто был убит, в действительности совершили самоубийство, надеясь, что они оказывают большую услугу человечеству.
Не создавайте еще больше сумасшествия в мире, он уже и так переполнении.
Мой коллега работал когда-то в сумасшедшем доме. Делая обходы, он задавал всем больным один и тот же вопрос «Почему вы здесь?» Ответ, как правило, обнаруживал степень реальной ориентации больного.
Но однажды утром психиатр получил на свой вопрос ответ, который ошеломил его. «Я здесь, — ответил пациент, — по той же причине, что и вы, доктор. Я так и не смог реализоваться в том мире».
Пациенты и врачи, народ и политики — все находятся в одной лодке. Они все напоминают Аятоллу Хомейни! На свободе полно маньяков. Если ты откажешься от своей радикальной революционной политики, то станет хотя бы на одного Хомейни меньше, а это — большое благословение.
Священник
Молодой черт примчался к своему боссу. Дрожа от нетерпения, он сказал старику:
— Нужно что-то срочно предпринять — на Земле один человек познал истину! Что случится с нами, если людям будет известна истина?
Старый черт засмеялся и сказал:
— Сядь, расслабься и не переживай. Мы обо всем позаботились. Наши люди уже там.
— Но я только что прибыл оттуда: я не видел там ни одного черта.
— Наши люди — это священники ! Они уже окружили того, кто нашел истину. Они станут сейчас посредниками между ним и массами. Они будут воздвигать храмы, писать священные книги; они будут все неверно истолковывать и намеренно искажать. Они будут просить людей, чтобы те поклонялись и молились. И во всем этом хаосе истина просто утонет! Это мой старый метод, и он еще никогда меня не подводил.
Священники, представляющие религию, не являются ее друзьями. Они — ее самые злейшие враги, ибо религии не нужны посредники; между тобой и Богом есть непосредственный контакт. Тебе лишь нужно научиться одному: понимать язык Бога. Тебе известны человеческие языки, но это не языки Бога.
Бог пользуется только одним языком: языком тишины.
Если ты сможешь стать безмолвным, то ты сумеешь познать истину, смысл жизни, величие всего Сущего. Никто не сможет объяснить тебе этого. Каждый должен найти истину сам, никто не выполнит эту работу от твоего имени. Как раз этим и занимались священники веками. Китайской стеной они стоят между тобой и Богом.
Всего несколько дней назад Ватикан, Папа, обратился ко всем католикам мира со следующим обращением: «Мне постоянно докладывают, что многие католики обращаются к Богу напрямую . Они не идут исповедываться, не идут к священнику. Я заявляю, что исповедь Богу напрямую — это грех. Можно исповедоваться только священнику; нельзя обращаться прямо к Богу». Он не объяснил причину, ибо ее попросту нет. Он заявил о своей поддержке профессии священника, ведь он сам является главным священником.
Если люди начнут подходить к познанию реальности без чужих подсказок, без чужого указания на то, что есть добро и что есть зло, без чужого путеводителя, которому нужно следовать, то миллионам людей откроется истина, ибо наше сердцебиение — это сердцебиение Вселенной; наша жизнь — это часть вселенской жизни. Мы не пришельцы, мы не прибыли откуда-то издалека; мы существуем внутри Вселенной. Мы — ее часть, ее важная часть. Нам нужно погрузиться в тишину, чтобы услышать то, чего не выразить словами: музыку Вселенной, безграничную радость Вселенной, вечное празднование Вселенной. Как только она начнет проникать в наши сердца, произойдет трансформация.
Только таким единственным путем человек становится религиозным:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Ты спрашиваешь: «Не могли бы вы сказать мне что-нибудь по этому поводу? » Запомни следующее. Первое: существуют три разрушительные силы. Человека могут погубить три силы: во-первых, секс, во-вторых, азартные игры и, в-третьих, политика. Секс дает ощущение наивысшего удовольствия, азартные игры приносят максимум возбуждения, а политика обеспечивает наибольшую безопасность. Второе: основной закон всех революций заключается в следующем: когда свершается революция, все меняется; не становится лучше, а просто меняется.
Политики веками вели все человечество — но куда, к какой цели? Разве не пора уже осознать всю бессмысленность этой игры? Мы по крайней мере осознаем, мы полностью осознаем влияние политики, насчитывающей пять тысяч лет. До этого ситуация, должно быть, была такой же. Но изменилось ли что-нибудь после пяти тысяч лет политических игр? Человек по-прежнему погружен в ту же темноту, в ту же бедность, в тот же ад. Да, политики продолжают кормить его надеждой, надеждой на лучшее завтра, которое так и не приходит. Завтра никогда не придет.
Политика — это опиум для народа, Карл Маркс говорил, что религия — это опиум для народа. Это правда, это правда на девяносто девять и девять десятых процента; лишь на одну десятую это неправда. Какие-то там Будда, Иисус, Лао-цзы, Заратустра — только эти несколько человек и относятся к этой одной десятой доли, а вообще Карл Маркс прав на девяносто девять и девять десятых процента в том, что религия — опиум для народа. Она держала людей в таком одурманенном состоянии, почти во сне, что они смогли вынести невыносимое существование, что они смогли вынести все виды рабства, голод, во имя счастливого завтрашнего дня. Религии также обещали счастливое будущее и в другой жизни, после смерти.
Ко мне приходят люди и спрашивают: «Что будет после смерти?» Я им не отвечаю, а задаю встречный вопрос «Не думайте о том, что будет после смерти, и ответьте мне на один вопрос: что происходит до смерти?»… ибо то, что происходит до смерти, будет продолжаться и после нее. Это континуум: твое сознание останется таким же, не имеет большого значения — до или после. Тело будет другим, форма изменится, но содержание останется прежним. Что бы ни произошло, это происходит с содержанием, а не с формой.
Вначале религия давала опиум для народа: «завтра», «после смерти». Миллионы людей остались в одурманенном состоянии после хлороформа, религиозного хлороформа. Сейчас политика занимается тем же. Даже коммунизм не дал массам ничего, кроме опиума, ведь коммунизм — это новый вид религии. Стратегия осталась прежней: «Завтра грянет революция, и все будет хорошо». Нужно пожертвовать сегодняшним днем ради светлого будущего, которое никогда не наступит.
Восемьдесят лет прошло после революции в России, а светлое будущее так же далеко, как и прежде. Пятьдесят лет прошло после революции в Индии, революции Ганди, а светлого будущего по-прежнему не видно, оно стало даже еще дальше. Те, кто принес себя в жертву, сделали это напрасно — лучше бы они остались в живых. Те же, кто был убит, в действительности совершили самоубийство, надеясь, что они оказывают большую услугу человечеству.
Не создавайте еще больше сумасшествия в мире, он уже и так переполнении.
Мой коллега работал когда-то в сумасшедшем доме. Делая обходы, он задавал всем больным один и тот же вопрос «Почему вы здесь?» Ответ, как правило, обнаруживал степень реальной ориентации больного.
Но однажды утром психиатр получил на свой вопрос ответ, который ошеломил его. «Я здесь, — ответил пациент, — по той же причине, что и вы, доктор. Я так и не смог реализоваться в том мире».
Пациенты и врачи, народ и политики — все находятся в одной лодке. Они все напоминают Аятоллу Хомейни! На свободе полно маньяков. Если ты откажешься от своей радикальной революционной политики, то станет хотя бы на одного Хомейни меньше, а это — большое благословение.
Священник
Молодой черт примчался к своему боссу. Дрожа от нетерпения, он сказал старику:
— Нужно что-то срочно предпринять — на Земле один человек познал истину! Что случится с нами, если людям будет известна истина?
Старый черт засмеялся и сказал:
— Сядь, расслабься и не переживай. Мы обо всем позаботились. Наши люди уже там.
— Но я только что прибыл оттуда: я не видел там ни одного черта.
— Наши люди — это священники ! Они уже окружили того, кто нашел истину. Они станут сейчас посредниками между ним и массами. Они будут воздвигать храмы, писать священные книги; они будут все неверно истолковывать и намеренно искажать. Они будут просить людей, чтобы те поклонялись и молились. И во всем этом хаосе истина просто утонет! Это мой старый метод, и он еще никогда меня не подводил.
Священники, представляющие религию, не являются ее друзьями. Они — ее самые злейшие враги, ибо религии не нужны посредники; между тобой и Богом есть непосредственный контакт. Тебе лишь нужно научиться одному: понимать язык Бога. Тебе известны человеческие языки, но это не языки Бога.
Бог пользуется только одним языком: языком тишины.
Если ты сможешь стать безмолвным, то ты сумеешь познать истину, смысл жизни, величие всего Сущего. Никто не сможет объяснить тебе этого. Каждый должен найти истину сам, никто не выполнит эту работу от твоего имени. Как раз этим и занимались священники веками. Китайской стеной они стоят между тобой и Богом.
Всего несколько дней назад Ватикан, Папа, обратился ко всем католикам мира со следующим обращением: «Мне постоянно докладывают, что многие католики обращаются к Богу напрямую . Они не идут исповедываться, не идут к священнику. Я заявляю, что исповедь Богу напрямую — это грех. Можно исповедоваться только священнику; нельзя обращаться прямо к Богу». Он не объяснил причину, ибо ее попросту нет. Он заявил о своей поддержке профессии священника, ведь он сам является главным священником.
Если люди начнут подходить к познанию реальности без чужих подсказок, без чужого указания на то, что есть добро и что есть зло, без чужого путеводителя, которому нужно следовать, то миллионам людей откроется истина, ибо наше сердцебиение — это сердцебиение Вселенной; наша жизнь — это часть вселенской жизни. Мы не пришельцы, мы не прибыли откуда-то издалека; мы существуем внутри Вселенной. Мы — ее часть, ее важная часть. Нам нужно погрузиться в тишину, чтобы услышать то, чего не выразить словами: музыку Вселенной, безграничную радость Вселенной, вечное празднование Вселенной. Как только она начнет проникать в наши сердца, произойдет трансформация.
Только таким единственным путем человек становится религиозным:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64