Бегом добежал до того места, где ему попался
Санг. Но зверь исчез. Валерг остановился, озираясь. Кроны великанов плотно
прижимались друг к другу, не допуская до молодых побегов полуденного
обжигающего солнца, и заросли были полны зеленым сумраком.
Внезапно ветви с треском раздвинулись и рыжая плотная тень упала на
Валерга. Тот едва успел выставить вперед руку, защищаясь, как сильные
челюсти сомкнулись вокруг запястья. Лучемет шлепнулся в траву. Зверь сбил
Валерга с ног и, повалив, тянулся к горлу. Казалось, он знал о замыслах
человека, - так неистов был его порыв. Валерг одной рукой пытаясь
защищаться, другой нащупал нож в кармане, извлек его и ударил. Санг
завизжал, задергался, челюсти его конвульсивно сжались и зубы впились в
тело... Зверь был только ранен, надо было вытащить нож и ударить вновь...
Но вместо этого Валерг, собрав все силы, отодрал от себя Санга и
отшвырнул... Потом он перевернулся на живот и попытался найти лучемет...
Но оружия нигде не было. Он встал на колени и пополз, поджимая
перекушенную руку, сам уподобившись раненому псу. Если бы в фарпе вместе с
ним ехали люди... Неужели никто не прибежал бы сюда в заросли на его крик
и не пристрелил бы эту чертову зверюгу! Даже Олгерд казался в эту минуту
роднее и ближе всех слабосильных друзей-дарвитов.
"Дарвиты, сволочи, из-за вас сейчас сдохну..." - бормотал Валерг,
шаря по траве.
И тут вновь острые зубы впились сзади в шею. Почти в тот же миг
раздался громкий треск, будто кто-то одним махом разорвал полотнище и в
лицо ударил запах горелого мяса и шерсти. Челюсти зверя разжались...
Валерг не сразу понял, что произошло. Приподнявшись, он увидел, что
санг лежит рядом прошитый разрядом лучемета, а голова зверя еще дергается,
закидывается назад, дергаются лапы, пытаясь бежать. И глядя на агонию
хотелось одного, - чтобы это прекратилось скорее. В эту минуту Валерг был
не человеком, но распростертым на шестке зверем с развороченным и
сожженным нутром, и это он агонизировал, и покрывался смертным потом...
Лишь когда Санг затих к Валергу вернулось ощущение собственного тела,
сознание своего "я" и боль своих ран... Он встал, цепляясь за темный с
белыми прожилками ствол старой сурты. Постояв, сделал шаг, но тут же
схватился за другое дерево...
...Так он шел от ствола к стволу...
Остановился внезапно. На песке, меж толстых корневищ, все еще сжимая
руками лучемет, лежал Ниг. Валерг опустился рядом с ним на колени,
приподнял за плечи и перевернул. Глаза дарвита были полуоткрыты, к щеке,
вдавленные, прилипли мелкие камешки. Гримаса сверхнепереносимого усилия
все еще искажала лицо. Валерг ощупал тело, пытаясь найти рану. Но ран не
было... Даже туника нигде не порвалась...
Тогда он догадался о случившемся и застонал.
"Вода..." - мелькнуло в мозгу. Его вдруг охватила уверенность, что
вода могла бы помочь. Вода была рядом. Поток после недавнего дождя бежал в
нескольких шагах от них. Валерг попытался поднять юношу, но перед глазами
поплыл туман и он едва не упал рядом с Нигом. Не в силах нести, он схватил
дарвита за ворот туники и поволок. В глубине сознания плавала мысль, что
Олгерд тоже тащил Нига за ворот. Вот и след остался на шее...
Валерг не помнил, как он очутился возле ручья. Он был, как в забытьи,
но не упал, а двигался, что-то делал... Он очнулся, стоя на коленях подле
Нига. А Ниг лежал раскинув руки и волосы его были в мокром песке, а вокруг
головы собралась лужа воды. Аниг стояла рядом, но Валерг не сразу понял,
что это она.
- Ниг умер... - прошептал Роберт.
Лицо Аниг сделалось асимметричным, как у людей, а глаза помертвели.
- Это я... я... - начал Валерг и не смог продолжить, - лицо
задергайтесь от боли.
Аниг взглянула на него, слабо вскрикнула и бросилась бежать. Валерг
хотел окликнуть се, но не мог, хотел бежать, но не сдвинулся с места...
...Он был Нигом, который умирал, убивая...
10
Утром следующего дня, едва закончился утренний дождь и тучи ушли на
запад, купол среди зеленых зарослей начал расти из матово-молочного,
становясь плотным, синевато-белым, непрозрачным. Вокруг множились и росли
кольцевые дороги, оттесняя деревья. Миниатюрные фигурки дарвитов, одетые в
белые туники, спешили к куполу.
На отдельной площадке, созданной немного в стороне, стоял фарп
бело-голубой окраски с эмблемой в виде золотой руки, сжимающей цветок.
Дверцы были подняты вверх, как крылья стрекозы, багажное отделение открыто
и внутри машины царила пустота...
11
"Слишком сложно".
"Нет, он сможет. Он понял храм. Он близок к нам. Ближе всех..."
Аниг болезненно вздрогнула, отошла от Тано и контакт прервался. Они
стояли внутри огромной сферы. Вокруг клубились темно-коричневые облака,
цветом напоминавшие почву Дара. В глубине вспыхивали голубые огни, похожие
на звезды, и тогда сеть лучей пронизывала сферу и на мгновение связывала
мерцающие точки. Но среди обильного золота чернели провалы, наполненные
безысходным мраком. Аниг старалась не смотреть в эти колодцы.
"Аниг, это и есть третий путь, тот, что лежит между гибелью и
убийством?"
"Да".
"И Дар станет вновь единым и неуязвимым для иных?"
"Да".
"Но будет ли это прежний Дар?"
"Не знаю. Мы сами уже другие. И в чем-то мы слишком малы. Наши души,
как наши тела - низкорослы".
Тано покачал головой. Его все больше беспокоила муть, что поднималась
в душе Аниг. Это походило на смятение, что царило в Ниге. А чем все
кончилось?...
"Раньше мы не делили себя на душу и тело".
- Быть может она только и появилась сейчас - наша душа! - крикнула
Аниг и замолчала, сообразив, что произносит слова вслух, слова землян.
"Мы не можем без Роберта. Нам нужно срастить принесенное с Земли с
Даром, сделать планету вновь единой, а мир завершенным".
"Тень землян лежит на нас, Аниг".
"Мы пересилим. За нами - тысячи лет. За ними - час. Я чувствую силы.
Я смогу. Мое время растить храм".
Она отвернулась и стала вглядываться в таинственное верченье
коричневого, золотого и черного перед собой.
"Роберт должен уйти. Потом. Ты знаешь это, Аниг?"
12
Сначала ничьего не было: ни Дара, ни прошлого, ни смерти, ни
страдания. Тело находилось где-то рядом, но не принадлежало ему. Потом он
постепенно вернулся, залез в тело, как в тесный комбинезон и никак не мог
разместиться - все мешало и давило. Наконец он устроился и улегся
тихо-тихо, как в детстве, когда лежал без сна и боялся разбудить мать, что
спала рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
Санг. Но зверь исчез. Валерг остановился, озираясь. Кроны великанов плотно
прижимались друг к другу, не допуская до молодых побегов полуденного
обжигающего солнца, и заросли были полны зеленым сумраком.
Внезапно ветви с треском раздвинулись и рыжая плотная тень упала на
Валерга. Тот едва успел выставить вперед руку, защищаясь, как сильные
челюсти сомкнулись вокруг запястья. Лучемет шлепнулся в траву. Зверь сбил
Валерга с ног и, повалив, тянулся к горлу. Казалось, он знал о замыслах
человека, - так неистов был его порыв. Валерг одной рукой пытаясь
защищаться, другой нащупал нож в кармане, извлек его и ударил. Санг
завизжал, задергался, челюсти его конвульсивно сжались и зубы впились в
тело... Зверь был только ранен, надо было вытащить нож и ударить вновь...
Но вместо этого Валерг, собрав все силы, отодрал от себя Санга и
отшвырнул... Потом он перевернулся на живот и попытался найти лучемет...
Но оружия нигде не было. Он встал на колени и пополз, поджимая
перекушенную руку, сам уподобившись раненому псу. Если бы в фарпе вместе с
ним ехали люди... Неужели никто не прибежал бы сюда в заросли на его крик
и не пристрелил бы эту чертову зверюгу! Даже Олгерд казался в эту минуту
роднее и ближе всех слабосильных друзей-дарвитов.
"Дарвиты, сволочи, из-за вас сейчас сдохну..." - бормотал Валерг,
шаря по траве.
И тут вновь острые зубы впились сзади в шею. Почти в тот же миг
раздался громкий треск, будто кто-то одним махом разорвал полотнище и в
лицо ударил запах горелого мяса и шерсти. Челюсти зверя разжались...
Валерг не сразу понял, что произошло. Приподнявшись, он увидел, что
санг лежит рядом прошитый разрядом лучемета, а голова зверя еще дергается,
закидывается назад, дергаются лапы, пытаясь бежать. И глядя на агонию
хотелось одного, - чтобы это прекратилось скорее. В эту минуту Валерг был
не человеком, но распростертым на шестке зверем с развороченным и
сожженным нутром, и это он агонизировал, и покрывался смертным потом...
Лишь когда Санг затих к Валергу вернулось ощущение собственного тела,
сознание своего "я" и боль своих ран... Он встал, цепляясь за темный с
белыми прожилками ствол старой сурты. Постояв, сделал шаг, но тут же
схватился за другое дерево...
...Так он шел от ствола к стволу...
Остановился внезапно. На песке, меж толстых корневищ, все еще сжимая
руками лучемет, лежал Ниг. Валерг опустился рядом с ним на колени,
приподнял за плечи и перевернул. Глаза дарвита были полуоткрыты, к щеке,
вдавленные, прилипли мелкие камешки. Гримаса сверхнепереносимого усилия
все еще искажала лицо. Валерг ощупал тело, пытаясь найти рану. Но ран не
было... Даже туника нигде не порвалась...
Тогда он догадался о случившемся и застонал.
"Вода..." - мелькнуло в мозгу. Его вдруг охватила уверенность, что
вода могла бы помочь. Вода была рядом. Поток после недавнего дождя бежал в
нескольких шагах от них. Валерг попытался поднять юношу, но перед глазами
поплыл туман и он едва не упал рядом с Нигом. Не в силах нести, он схватил
дарвита за ворот туники и поволок. В глубине сознания плавала мысль, что
Олгерд тоже тащил Нига за ворот. Вот и след остался на шее...
Валерг не помнил, как он очутился возле ручья. Он был, как в забытьи,
но не упал, а двигался, что-то делал... Он очнулся, стоя на коленях подле
Нига. А Ниг лежал раскинув руки и волосы его были в мокром песке, а вокруг
головы собралась лужа воды. Аниг стояла рядом, но Валерг не сразу понял,
что это она.
- Ниг умер... - прошептал Роберт.
Лицо Аниг сделалось асимметричным, как у людей, а глаза помертвели.
- Это я... я... - начал Валерг и не смог продолжить, - лицо
задергайтесь от боли.
Аниг взглянула на него, слабо вскрикнула и бросилась бежать. Валерг
хотел окликнуть се, но не мог, хотел бежать, но не сдвинулся с места...
...Он был Нигом, который умирал, убивая...
10
Утром следующего дня, едва закончился утренний дождь и тучи ушли на
запад, купол среди зеленых зарослей начал расти из матово-молочного,
становясь плотным, синевато-белым, непрозрачным. Вокруг множились и росли
кольцевые дороги, оттесняя деревья. Миниатюрные фигурки дарвитов, одетые в
белые туники, спешили к куполу.
На отдельной площадке, созданной немного в стороне, стоял фарп
бело-голубой окраски с эмблемой в виде золотой руки, сжимающей цветок.
Дверцы были подняты вверх, как крылья стрекозы, багажное отделение открыто
и внутри машины царила пустота...
11
"Слишком сложно".
"Нет, он сможет. Он понял храм. Он близок к нам. Ближе всех..."
Аниг болезненно вздрогнула, отошла от Тано и контакт прервался. Они
стояли внутри огромной сферы. Вокруг клубились темно-коричневые облака,
цветом напоминавшие почву Дара. В глубине вспыхивали голубые огни, похожие
на звезды, и тогда сеть лучей пронизывала сферу и на мгновение связывала
мерцающие точки. Но среди обильного золота чернели провалы, наполненные
безысходным мраком. Аниг старалась не смотреть в эти колодцы.
"Аниг, это и есть третий путь, тот, что лежит между гибелью и
убийством?"
"Да".
"И Дар станет вновь единым и неуязвимым для иных?"
"Да".
"Но будет ли это прежний Дар?"
"Не знаю. Мы сами уже другие. И в чем-то мы слишком малы. Наши души,
как наши тела - низкорослы".
Тано покачал головой. Его все больше беспокоила муть, что поднималась
в душе Аниг. Это походило на смятение, что царило в Ниге. А чем все
кончилось?...
"Раньше мы не делили себя на душу и тело".
- Быть может она только и появилась сейчас - наша душа! - крикнула
Аниг и замолчала, сообразив, что произносит слова вслух, слова землян.
"Мы не можем без Роберта. Нам нужно срастить принесенное с Земли с
Даром, сделать планету вновь единой, а мир завершенным".
"Тень землян лежит на нас, Аниг".
"Мы пересилим. За нами - тысячи лет. За ними - час. Я чувствую силы.
Я смогу. Мое время растить храм".
Она отвернулась и стала вглядываться в таинственное верченье
коричневого, золотого и черного перед собой.
"Роберт должен уйти. Потом. Ты знаешь это, Аниг?"
12
Сначала ничьего не было: ни Дара, ни прошлого, ни смерти, ни
страдания. Тело находилось где-то рядом, но не принадлежало ему. Потом он
постепенно вернулся, залез в тело, как в тесный комбинезон и никак не мог
разместиться - все мешало и давило. Наконец он устроился и улегся
тихо-тихо, как в детстве, когда лежал без сна и боялся разбудить мать, что
спала рядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12