Он уговаривал самого себя и врал самому себе…
Встретить смерть достойно — это испытание. Человек стоит перед небытием один на один. Кому ему врать? Зачем ему врать? Только ради избавления от своего страха перед смертью? Но ведь он не избавится, просто будет меньше бояться.
Христиане придумали странную игру. «Мы страдали, и за это нам воздастся!» — говорят они. Но что такое страдание перед холодным и пустым лицом Небытия? Что такое наше земное страдание перед лицом Вечности? Пустышка.
Кому-то кажется, что его страдание заслуживает вознаграждения. За хороший поступок ребенку дают сладости. Но ведь этот поступок нужен не воспитателям, а самому ребенку. Вознаграждение — только игра, в нем нет правды. Если Катону нужен Христос, чтобы меньше бояться смерти, пусть так и будет. Максимилиан бессилен обмануться игрой. А если Катону хочется думать, что страдания гарантируют ему какое-то спасение, пусть он так и думает. Максимилиан не видит смысла в страдании. Есть ли он вообще? Неизвестно, а Катон предлагает неправильный ответ.
— Ты слушаешь меня, Максимилиан? — Катон вдруг решил это уточнить.
— Достаточно и того, Катон, что ты себя слушаешь, — ответил Максимилиан. — Но слышишь ли ты себя?
Катон не понял, да, наверное, и не мог понять Максимилиана.
— Покайся, Максимилиан, покайся! — про должал он. — Видишь эти страдания рабов Христовых? Они искупают свои грехи. И ты сможешь искупить свои прегрешения благой смертью! Ты примешь крест от Антихриста. Это зачтется тебе, Максимилиан! Покайся и уверуй!
«Никто в этом мире не знает подлинного смысла страдания… — подумал Максимилиан, в последний раз взглянул на пламя костров, безумство толпы и работу солдат, разгонявших эту толпу. — И я умру прежде, чем отыщу этот смысл…».
*******
Максимилиан держал в руке письмо Анитии и не решался его прочесть. Что может быть в этой записке? Что его воспитанница может сказать, став невинной жертвой ненависти Нерона к Максимилиану? Быть может, она обвиняет своего учителя? Или просит его не чувствовать себя виноватым? Или вдруг она уверовала в еврейского бога и просит Максимилиана последовать ее примеру? О чем она может ему писать?
— Нужно смотреть в лицо своему страху, — сказал Максимилиан вслух, тихо улыбнулся и открыл письмо.
«Мой дорогой, мой любимый Учитель! — писала Анития. — Наверное, мы уже не встретимся. Но я очень надеюсь, что Секст доставит тебе эту записку. Я хочу, чтобы, умирая, ты знал, насколько я благодарна тебе. Я благодарна жизни за то, что она подарила мне встречу с тобой. Ты любил меня, ты учил меня жизни. И я счастлива.
В последнее время я много думала о том, что ты говорил. О том, что мы должны отказаться от всего земного, от своих привязанностей. Мы должны, потому что это избавит нашу душу от страха потери, а значит, и от страдания. В этом цель. Свет души недостойно омрачать страхом и страданием.
Но что бы ты ни говорил и как бы я ни хотела быть верной твоему слову, я не могу и, главное, не хочу избавляться от своего чувства к тебе. Сначала я думала, что это неправильно, что я должна. И я честно пыталась. А потом я подумала: что станется с моей жизнью, если я добьюсь результата? Она потеряет всякий смысл. Мне достаточно просто вспомнить о тебе, и я буду чувствовать себя счастливой. Это дает мне ощущение, что все в моей жизни не напрасно и не просто так. Неважно, где ты и чем ты занят. Я живу этим чувством, я живу своей любовью и нежностью к тебе. Это чувство делает меня бесстрашной и свободной, оно делает меня счастливой.
Когда я узнала о твоем аресте, душа моя омрачилась тоской. Признаюсь тебе, я знаю — ты бы этого не одобрил. Все мои мысли были заняты твоим освобождением. Я видела, как переживает Секст, и надеялась вместе с ним, что мы сможем тебя вызволить. Но все было тщетно, мы бессильны перед этим миром.
Но это бессилие не означает нашей слабости. Так ты учил меня, и я выучила этот урок. Я обратилась внутрь себя за этой силой. И там, внутри себя, я нашла свое чувство к тебе, и сердце мое исполнилось счастьем. И тогда я поняла, что привязанность — это страх, а страх — это страдание. Но моя любовь к тебе свободна от страха, она просто живет.
Я сидела в саду и пела. Я пела о тебе, о том, что ты значишь для меня и зачем боги послали мне встречу с тобой. Это так очевидно! Ты — подарок, огромный подарок, за который я вечно буду им благодарна. На мое пение откликнулось два молодых человека, они прошли в сад и стали разговаривать со мной.
Прежде я никогда с ними не встречалась. Я не знаю, кто они и почему пришли говорить со мной. Один был похож на грека, другой — на перса. Их речь была странной, словно они только что приехали в Рим и не знают наших порядков. Но они сказали мне одну очень важную вещь.
Они сказали мне, что страдание и счастье расположены в разных сторонах света. Что жизнь кажется человеку дорогой между ними. Но это неправильно, потому что, на самом деле, это две разные дороги. Одна ведет к счастью, другая — к страданию. И каждый человек сам выбирает свою дорогу, сам выбирает путь, по которому ему предстоит идти.
И когда я услышала это, я поняла, что всю жизнь ты рассказывал мне именно об этом. И я поняла, что настало время моего выбора. Я должна выбрать свою дорогу. Дорогу страдания выбрать легко, и с детства мы приучены идти именно этой дорогой. Но мы не обязаны делать это. Это наш выбор. И теперь я его сделала.
Я иду к счастью, Максимилиан. И что бы ни случилось с нами, какие бы страдания ни приготовила нам судьба, я не сойду с этого пути. Я знаю счастье любви, и я ни за что не отрекусь от него, никогда не забуду о нем. Оно во мне, оно — это я.
Не бойся за меня, мой любимый. Я мечтаю, что ты сможешь гордиться мной.
С нежностью и благодарностью сердца, вечно твоя Анития».
Максимилиан плакал, исполнившись необыкновенной силой. Выбрать дорогу к счастью…
У нас на руках было две задачи с двумя неизвестными.
Задачи связаны друг с другом — мы должны найти Третью Скрижаль Завета и помочь Ане.
Но мы не знаем, какая опасность угрожает девушке и как откроется скрытая в ней скрижаль. В том, что Ане угрожает опасность, — мы не сомневались. Тьма уже заявила о себе и будет атаковать ее дальше. Она чуть было не довела девушку до самоубийства.
И, по всей видимости, это только начало.
Посовещавшись с Данилой, мы решили навестить в больнице загадочного «учителя танцев».
Аня любила Максима, и расставание с ним
было для нее равносильно смерти. Так что все тут как-то друг с другом связано…
*******
Мы представились коллегами Максима, и нас благополучно пропустили к нему в палату. Видимо, строгий запрет на посещение касался только Ани. Узнать «учителя танцев» было нетрудно.
Этот писаный красавец лежал на больничной кровати с закрытыми глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Встретить смерть достойно — это испытание. Человек стоит перед небытием один на один. Кому ему врать? Зачем ему врать? Только ради избавления от своего страха перед смертью? Но ведь он не избавится, просто будет меньше бояться.
Христиане придумали странную игру. «Мы страдали, и за это нам воздастся!» — говорят они. Но что такое страдание перед холодным и пустым лицом Небытия? Что такое наше земное страдание перед лицом Вечности? Пустышка.
Кому-то кажется, что его страдание заслуживает вознаграждения. За хороший поступок ребенку дают сладости. Но ведь этот поступок нужен не воспитателям, а самому ребенку. Вознаграждение — только игра, в нем нет правды. Если Катону нужен Христос, чтобы меньше бояться смерти, пусть так и будет. Максимилиан бессилен обмануться игрой. А если Катону хочется думать, что страдания гарантируют ему какое-то спасение, пусть он так и думает. Максимилиан не видит смысла в страдании. Есть ли он вообще? Неизвестно, а Катон предлагает неправильный ответ.
— Ты слушаешь меня, Максимилиан? — Катон вдруг решил это уточнить.
— Достаточно и того, Катон, что ты себя слушаешь, — ответил Максимилиан. — Но слышишь ли ты себя?
Катон не понял, да, наверное, и не мог понять Максимилиана.
— Покайся, Максимилиан, покайся! — про должал он. — Видишь эти страдания рабов Христовых? Они искупают свои грехи. И ты сможешь искупить свои прегрешения благой смертью! Ты примешь крест от Антихриста. Это зачтется тебе, Максимилиан! Покайся и уверуй!
«Никто в этом мире не знает подлинного смысла страдания… — подумал Максимилиан, в последний раз взглянул на пламя костров, безумство толпы и работу солдат, разгонявших эту толпу. — И я умру прежде, чем отыщу этот смысл…».
*******
Максимилиан держал в руке письмо Анитии и не решался его прочесть. Что может быть в этой записке? Что его воспитанница может сказать, став невинной жертвой ненависти Нерона к Максимилиану? Быть может, она обвиняет своего учителя? Или просит его не чувствовать себя виноватым? Или вдруг она уверовала в еврейского бога и просит Максимилиана последовать ее примеру? О чем она может ему писать?
— Нужно смотреть в лицо своему страху, — сказал Максимилиан вслух, тихо улыбнулся и открыл письмо.
«Мой дорогой, мой любимый Учитель! — писала Анития. — Наверное, мы уже не встретимся. Но я очень надеюсь, что Секст доставит тебе эту записку. Я хочу, чтобы, умирая, ты знал, насколько я благодарна тебе. Я благодарна жизни за то, что она подарила мне встречу с тобой. Ты любил меня, ты учил меня жизни. И я счастлива.
В последнее время я много думала о том, что ты говорил. О том, что мы должны отказаться от всего земного, от своих привязанностей. Мы должны, потому что это избавит нашу душу от страха потери, а значит, и от страдания. В этом цель. Свет души недостойно омрачать страхом и страданием.
Но что бы ты ни говорил и как бы я ни хотела быть верной твоему слову, я не могу и, главное, не хочу избавляться от своего чувства к тебе. Сначала я думала, что это неправильно, что я должна. И я честно пыталась. А потом я подумала: что станется с моей жизнью, если я добьюсь результата? Она потеряет всякий смысл. Мне достаточно просто вспомнить о тебе, и я буду чувствовать себя счастливой. Это дает мне ощущение, что все в моей жизни не напрасно и не просто так. Неважно, где ты и чем ты занят. Я живу этим чувством, я живу своей любовью и нежностью к тебе. Это чувство делает меня бесстрашной и свободной, оно делает меня счастливой.
Когда я узнала о твоем аресте, душа моя омрачилась тоской. Признаюсь тебе, я знаю — ты бы этого не одобрил. Все мои мысли были заняты твоим освобождением. Я видела, как переживает Секст, и надеялась вместе с ним, что мы сможем тебя вызволить. Но все было тщетно, мы бессильны перед этим миром.
Но это бессилие не означает нашей слабости. Так ты учил меня, и я выучила этот урок. Я обратилась внутрь себя за этой силой. И там, внутри себя, я нашла свое чувство к тебе, и сердце мое исполнилось счастьем. И тогда я поняла, что привязанность — это страх, а страх — это страдание. Но моя любовь к тебе свободна от страха, она просто живет.
Я сидела в саду и пела. Я пела о тебе, о том, что ты значишь для меня и зачем боги послали мне встречу с тобой. Это так очевидно! Ты — подарок, огромный подарок, за который я вечно буду им благодарна. На мое пение откликнулось два молодых человека, они прошли в сад и стали разговаривать со мной.
Прежде я никогда с ними не встречалась. Я не знаю, кто они и почему пришли говорить со мной. Один был похож на грека, другой — на перса. Их речь была странной, словно они только что приехали в Рим и не знают наших порядков. Но они сказали мне одну очень важную вещь.
Они сказали мне, что страдание и счастье расположены в разных сторонах света. Что жизнь кажется человеку дорогой между ними. Но это неправильно, потому что, на самом деле, это две разные дороги. Одна ведет к счастью, другая — к страданию. И каждый человек сам выбирает свою дорогу, сам выбирает путь, по которому ему предстоит идти.
И когда я услышала это, я поняла, что всю жизнь ты рассказывал мне именно об этом. И я поняла, что настало время моего выбора. Я должна выбрать свою дорогу. Дорогу страдания выбрать легко, и с детства мы приучены идти именно этой дорогой. Но мы не обязаны делать это. Это наш выбор. И теперь я его сделала.
Я иду к счастью, Максимилиан. И что бы ни случилось с нами, какие бы страдания ни приготовила нам судьба, я не сойду с этого пути. Я знаю счастье любви, и я ни за что не отрекусь от него, никогда не забуду о нем. Оно во мне, оно — это я.
Не бойся за меня, мой любимый. Я мечтаю, что ты сможешь гордиться мной.
С нежностью и благодарностью сердца, вечно твоя Анития».
Максимилиан плакал, исполнившись необыкновенной силой. Выбрать дорогу к счастью…
У нас на руках было две задачи с двумя неизвестными.
Задачи связаны друг с другом — мы должны найти Третью Скрижаль Завета и помочь Ане.
Но мы не знаем, какая опасность угрожает девушке и как откроется скрытая в ней скрижаль. В том, что Ане угрожает опасность, — мы не сомневались. Тьма уже заявила о себе и будет атаковать ее дальше. Она чуть было не довела девушку до самоубийства.
И, по всей видимости, это только начало.
Посовещавшись с Данилой, мы решили навестить в больнице загадочного «учителя танцев».
Аня любила Максима, и расставание с ним
было для нее равносильно смерти. Так что все тут как-то друг с другом связано…
*******
Мы представились коллегами Максима, и нас благополучно пропустили к нему в палату. Видимо, строгий запрет на посещение касался только Ани. Узнать «учителя танцев» было нетрудно.
Этот писаный красавец лежал на больничной кровати с закрытыми глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26