Я налил всем по полкружки чая, он был темного цвета, в общем, заварился капитально.
— Пускай остынет, давай пока косяк курнем, — заявил Хасан.
— Спрячь свой косяк, а то чая не поймем, давайте похаваем сначала, а чай пока остынет, — предложил я.
Хасан добавил в кашу остатки нарезанной зелени, и мы, похватав ложки, принялись за трапезу. Покончив с кашей, мы принялись за чай, он был горьким от излишка заварки.
— Может, водой разбавим, а то пить невозможно, — сказал Урал.
— Дурак ты, Татарин, кто ж чай сырой водой разбавляет, пей так, — ответил я ему.
Отхлебав половину налитого в кружку чая, я почувствовал какое-то странное состояние, мне становилось как-то легко, кайф был мягким и приятным, вокруг все казалось интересным. Это был не такой кайф, как от чарса, ничего не давило на голову, не было сушняка, я не делал ни каких резких движений, даже наоборот — движения мои были слегка замедленными и плавными, голова работала на удивление ясно. Все происходящее вокруг казалось плавной и приятной мелодией, даже выстрелы из блоков не раздражали, очереди из автоматов и пулеметов отдавались в голове слегка замедленным эхом. Никакой усталости не чувствовалось, все как рукой сняло. Блин, что за канитель подогнал нам Петруха, довольно таки неплохая штука.
Я посмотрел на пацанов, они все как на подбор блаженно улыбались.
— Это опиум, бля буду, этот чай с опиумом замешан, я узнаю этот кайф, — пролепетал Хасан.
— Ну еще бы ты не знал, что это за кайф, ты спец по любому кайфу, — ответил я Хасану.
— А мне наплевать, что это за кайф, но заеб-сь-то как, — пропел Урал.
— Прикиньте, пацаны, у нас этого кайфа целый тюк, я просто глазам своим не верю, — сказал Хасан с радостным видом.
— Короче, никому не говорим, не дай бог, прознают в полку про это, тогда целая очередь будет стоять возле нашего блока, и в оконцовке шакалы заберут все, — заявил Туркмен.
— А мы никому ничего не скажем, а если узнают, скажем выпили все, а если не поверят, скажем Хасан сожрал, тогда поверят точно, Хасана в полку все знают, — сказал я.
— А я точно все сожру, сожру — как пить дать, — ляпнул Хасан.
— Короче, так — Хасана наблюдающим не оставлять, и как минимум двоим круглосуточно за ним наблюдать, — провозгласил с подколкой Туркмен.
Сапог тем временем сидел тише воды ниже травы, он только улыбался, медленно переводя взгляд то на одного из нас, то на другого, в зависимости от того, кто начинал говорить.
— Хоть бы духи не обломали, — произнес с сожалением Урал.
— Да я тогда снесу нах-й эти горы вместе с духами, — заявил я.
— Пацаны, только не увлекайтесь, а то улетим капитально, я знаю эту вещь, кайф должен быть в меру, остальное допьем позже, а сейчас надо подумать, кто и когда наблюдающим будет стоять. Как, с десяти начнем, как обычно? — предложил Туркмен.
Туркмен всегда в подобных случаях выписывал нам тормоза. Как хорошо, что хоть один был с понятием в нашем экипаже, иначе все эти кайфовки могли когда-нибудь нам боком вылезти. Хоть «замком» был и Хасан, но в экипаже, да и в роте тоже, слушались больше Туркмена. Ротный это тоже знал, он не раз уговаривал его на должность замком взвода, но Туркмен не соглашался, ему больше нравилось быть водилой в нашем экипаже. Да ротный слишком и не напирал, он знал, если Туркмен сказал нет, значит — нет, а если надо было что-нибудь серьезное поручить экипажу, то ротный и так в большинстве случаев обращался к Туркмену.
А что касается кайфа вообще, то это была одна из тех немногих отдушин в этом аду, надо же было как-то отвлечься, хотя бы для того, чтоб не сойти с ума. Офицеры разряжались спиртным, ну и кайфом тоже многие младшие офицеры баловались, да и некоторые старшие были ни без греха. Мы же в основном расслаблялись разным кайфом, ну иногда спиртным при случае, вот так и протекала наша служба для тех, кто еще оставался жив в этой проклятой стране.
— Давайте я первый буду, — предложил я и посмотрел на часы, время было пол девятого.
— Я тебя сменю, — сказал Хасан.
— Нет, первый пусть стоит Сапог, мы еще спать в это время не будем, а потом Юра, ты его сменишь, ну и так далее, — спокойно сказал Туркмен.
— Ну хорошо, я не против, остальные, думаю, тоже, — ответил я Туркмену.
Все согласились с этим предложением, Сапог все-таки первый раз в рейде, поэтому ему и стоять наблюдающим с десяти часов до полпервого, спать в это время не сильно тянет, хреново тому, кто попадал под утро, в это время самый сон, на этот раз последним стоять выпало Уралу. Мы стояли по два с половиной часа, и как раз получалось до восьми утра.
— Ну что, может, в картишки перекинемся. Хасан тащи карты! — крикнул я Хасану, он в это время шарился по отсеку БТРа.
— В че играем? — спросил Урал, потирая руки.
— В тысячу неохота, там писанина запарит. Может в очко? — спросил я.
— Да ну это очко, давайте просто в дурака скинемся, — предложил Туркмен.
— Ну, че решили? — спросил, подойдя, Хасан, в руках у него была колода карт.
— В дурака давай, там меньше думать надо, а то под кайфом мозгами шевелить неохота.
— Ну, давайте в дурака, — сказал Хасан, и стал раздавать карты.
Мы увлеклись игрой в карты, и просидели за ними часа два, после чего я предложил:
— Может, чайку хапнем?
— Блин, разогреть бы его, жаль, что стемнело, — сказал с сожалением Хасан.
— А давай в халабуде нашей небольшой костер разведем? — предложил я.
— Отсвечивать будет, — сказал Туркмен.
— Да не будет. Думаешь, духи заметят?
— Если духи не заметят, то шакалы увидят, все равно пиз-ы получим, — ляпнул Урал.
— Да ладно, чего вы шугаетесь, не холодный же хлебать, да и разбавить его кипятком не мешало бы. Давай так — кто первый в карты проиграет, тот и чай подогревает, — внес я предложение.
— Ну ладно, давай, Юра, раздавай, — согласился Туркмен.
Первым вылетел Урал, он молча встал и пошел готовить кипяток. Полкотелка воды закипели быстро, мы добавили в кружки с крепким кайф-чаем кипятка, и стали его не спеша хлебать.
Около двенадцати часов пацаны накайфовавшись, стали собираться спать.
— Сапог иди спи, я постою, все равно через полчаса менять тебя.
Взяв автомат и подсумок я взобрался на броню и стал наблюдать за ракетами и трассерами, летящими с наших блоков, под кайфом было интересно наблюдать за этим зрелищем. Утром мы все проснулись, это значило, что ночь прошла спокойно, а больше нам ничего и не надо. Главным для каждого из нас было утром проснуться живым.
МАЛЕНЬКАЯ ПРОГУЛКА ПО ОКРЕСТНОСТЯМ
Проснувшись, я посмотрел на часы, они показывали начало восьмого, оглядевшись вокруг себя, я заметил, что пацаны еще спали, напротив лежал Туркмен на десантном сидении, на полу отсека лежали Хасан с Сапогом, укрывшись бушлатами. С наружи БТРа что-то гремело, наверное, это Урал чай кипятил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92