Подскакиваю к нему и хватаю за ствол, и в это время он, сученок, меня зубами за руку цапнул, пришлось двинуть его по балде автоматом, — закончил Семен, громко смеясь.
— Что, оставить вам на память этот мушкет? — предложил Артиков, наблюдая за тем, с каким интересом мы его разглядываем.
— Да нахрен он нам нужен, комбату подарите, пусть глянет на духовскую артиллерию, — ответил я, и бросил ствол на броню БМПшки.
Царев спрыгнул с брони и подошел к нам.
— Качи-вачи, дай попить, — Царев взял из рук грузина котелок и допил чай.
— Царь, оставь чаю попить! — крикнул Семен, выбираясь из люка.
— Нету уже, — помахав котелком ответил Царев.
— Да сейчас поставим, какие проблемы, — ответил Урал и, взяв из рук Царева котелок, отправился готовить чай.
— Да у нас время в обрез, комбат ждет, — сказал Семен, спрыгивая с брони.
Узнаете, что это за чай, ночевать здесь останетесь, — заявил Туркмен, и крикнул Хасану:
— Хасан, тащи заварку, пусть мужики чайку хапнут!
Хасан молча встал и отправился за заваркой, даже не возмутился, как это обычно с ним бывает. Туркмен подмигнул мне, показывая на уходящего Хасана, я кивнул и улыбнулся.
— Мы вообще-то краем уха слышали про какой-то волшебный чай из вашей роты. Петруха его на сахар вроде меняет? — спросил Семен, глядя на Туркмена.
— Не знаю, на что его там Петруха меняет, но к ним лучше за чаем не ехать, иначе от ротного по еб…лу получите, — пояснил Туркмен.
— А причем тут ваш ротный? — удивился Семен.
— Ну как это причем. Едут же один за другим, покоя не дают. Ротного эта езда уже заеб…ла. Так что лучше попейте его здесь, пока мы добрые, — ответил я Семену.
Через пару минут появился Хасан с кульком заварки в руках, и спросил:
— Ну что, подождете, пока чай закипит?
— Да нет, мы и так у вас задержались. Солнце уже зашло, скоро стемнеет, да и батя разорется, — ответил Царев.
— Царь, бери заварку, и поехали быстрей! — крикнул Семен и, запрыгнув в люк, запустил движок.
Царев взял у Хасана кулек с заваркой, передал его Артикову и, запрыгнув на броню, махнул нам рукой. БМПшка разведчиков развернулась на пол-оборота, постояла на месте пару секунд, после чего, дернувшись пару раз, тронулась с места и быстро набирая скорость удалилась.
МИНУТЫ БЛАЖЕНСТВА
Я подошел к БТРу, поднял с земли свой пыльный и запачканный кровью танкач, посмотрел на него: кровь давно уже засохла, превратившись в серо-бурые пятна. Застирывать кровь было уже поздно, надо было сразу замочить шмотки в холодной воде, но что поделаешь, придется по приезду выбрасывать куртку вместе со штанами. Да и стираться сегодня уже поздно, солнце зашло за горы, жара спала, начало веять прохладой, а в сырой одежде не очень-то уютно себя чувствуешь в холодную ночь. Я напялил на себя грязный комбез и уселся возле колеса БТРа.
«Искупнуться бы конечно не помешало, а то я и сам не чище этого комбеза, ну да ладно, завтра схожу», — подумал я про себя и, посмотрев на шатающего туда-сюда грузина, крикнул ему:
— Качи-вачи, а ты че здесь шара…бишся, тебя наверно уже давно ищут?!
— Нычево, падаждут, — махнул рукой Качи-вачи, и повернулся к Хасану: — Хасан, насыпь чая, я пацанам отвэзу.
— Заеб…ли вы уже! Здесь вам че, чайхана? — возмутился Хасан.
— Да ладно, не пантуйса. Пацаны абижятса будут.
Грузина от кайфа слегка покачивало, «плыл» он капитально. Я сидя наблюдал за грузином и думал, «интересно, как он поедет за рулем в таком состоянии, или кому-то из нас придется его везти до блока на его же БТРе. В общем, надо его сбагрить отсюда, пока он еще на ногах держится». Видя, что Хасан упорно не хочет удовлетворять просьбу грузина, я встрял в их разговор:
— Хасан, да насыпь ты ему заварки, че жмешься, свои же пацаны.
— А-а, ладно, — Хасан махнул рукой и направился за заваркой, бормоча на ходу:
— Свои, не свои, тут все свои, на всех х…й не напасешься.
Качи-вачи, немного постояв, отправился вслед за Хасаном.
— Бля, а где Сапог? Где он сука лазит? Не хватало еще его искать по кишлаку, — забеспокоился Туркмен.
— Давно он свалил? — спросил я Туркмена.
— Да не так давно, но пора бы уже и вернутся, — ответил Туркмен, вглядываясь в сторону кишлака.
Раскинув руки, я завалился на спину со словами:
— Хасан его послал, пусть сам теперь и ищет, я лично не пойду, и так уже налазился.
— Жрать когда будем? Скоро уже стемнеет. Как потом костер разжигать? — подал голос Урал.
— Ну так разводи, чего тупые вопросы задаешь, — промямлил я зевая.
— Ну ладно, я пакатыл. Спасыба за чай, — послышался голос грузина.
— Ну, давай, кати, привет там всем от нас, — напутствовал я его.
Качи-вачи засунул за пазуху кулек с заваркой, после чего с большим трудом и не без помощи Туркмена вскарабкался на броню, и кое-как втиснулся в водительский люк. Примерно с минуту БТР не подавал никаких звуков, мы все молча смотрели на машину, ожидая, когда же хотя бы запустятся движки; БТР молча стоял, мы молча наблюдали, никому из нас не хотелось везти грузина на блок, а грузин все никак не мог сориентироваться в пространстве. Туркмену первому надоело ждать, и он, стукнув по броне автоматом, крикнул:
— Ты че, уснул там?!
— Нэ-нэ-нэ! — донеслось из люка.
— Может тебя отвезти?! —Предложил Туркмен, и сделал при этом такое выражение лица, на котором было отчетливо написано, «нахрена я это сказал».
— Нэ-нэ-нэ! — опять послышалось из люка.
— Хули ты нэнэкаешь? Заводи давай свою кошару! — крикнул я.
Туркмен подошел к БТРу и уже, было, собрался залезть на броню, как вдруг заработал стартер и движки загудели. Качи-вачи несколько раз усердно газанул, и наконец-то тронулся с места, его БТР медленно пополз вперед. Еще некоторое время, мы понаблюдали за отъезжающим БТРом и, убедившись, что Качи-вачи с управлением каким-то образом все-таки справляется, немного успокоились.
Туркмен с облегчением вздохнул, и уселся на расстеленный брезент, бросив рядом свой автомат, а я опять улегся на спину и натянул панаму на глаза.
— Заеб…л этот грузин, тяжелый как верблюд. Да еще своими грязными «копытами» всю хэбэшку мне измазал. И где он только грязь здесь нашел? — возмущался Туркмен, отряхиваясь от глины.
— Ну так надо было его через десантный люк запихать, — запоздало посоветовал Урал.
— Ага, он бы до утра по отсеку ползал, — ляпнул в ответ Туркмен.
— Хасан, вали Сапога искать. Нахрена его в кишлак заслал? — пробормотал я подошедшему Хасану и, приподняв с глаз панаму, посмотрел на него.
— Нафига его искать, вон он прется, — ответил спокойно Хасан и, усевшись рядом, резко хлопнул меня по животу ладонью.
От неожиданности я подскочил.
— Ну ты че, ох…ел ваще! — выкрикнул я и, сорвав с головы панаму, швырнул ею в Хасана.
— Хорош спать, жрать сейчас будем, Чайку хапнем, а то ты весь нервный какой-то, — засмеялся Хасан, отскакивая от меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
— Что, оставить вам на память этот мушкет? — предложил Артиков, наблюдая за тем, с каким интересом мы его разглядываем.
— Да нахрен он нам нужен, комбату подарите, пусть глянет на духовскую артиллерию, — ответил я, и бросил ствол на броню БМПшки.
Царев спрыгнул с брони и подошел к нам.
— Качи-вачи, дай попить, — Царев взял из рук грузина котелок и допил чай.
— Царь, оставь чаю попить! — крикнул Семен, выбираясь из люка.
— Нету уже, — помахав котелком ответил Царев.
— Да сейчас поставим, какие проблемы, — ответил Урал и, взяв из рук Царева котелок, отправился готовить чай.
— Да у нас время в обрез, комбат ждет, — сказал Семен, спрыгивая с брони.
Узнаете, что это за чай, ночевать здесь останетесь, — заявил Туркмен, и крикнул Хасану:
— Хасан, тащи заварку, пусть мужики чайку хапнут!
Хасан молча встал и отправился за заваркой, даже не возмутился, как это обычно с ним бывает. Туркмен подмигнул мне, показывая на уходящего Хасана, я кивнул и улыбнулся.
— Мы вообще-то краем уха слышали про какой-то волшебный чай из вашей роты. Петруха его на сахар вроде меняет? — спросил Семен, глядя на Туркмена.
— Не знаю, на что его там Петруха меняет, но к ним лучше за чаем не ехать, иначе от ротного по еб…лу получите, — пояснил Туркмен.
— А причем тут ваш ротный? — удивился Семен.
— Ну как это причем. Едут же один за другим, покоя не дают. Ротного эта езда уже заеб…ла. Так что лучше попейте его здесь, пока мы добрые, — ответил я Семену.
Через пару минут появился Хасан с кульком заварки в руках, и спросил:
— Ну что, подождете, пока чай закипит?
— Да нет, мы и так у вас задержались. Солнце уже зашло, скоро стемнеет, да и батя разорется, — ответил Царев.
— Царь, бери заварку, и поехали быстрей! — крикнул Семен и, запрыгнув в люк, запустил движок.
Царев взял у Хасана кулек с заваркой, передал его Артикову и, запрыгнув на броню, махнул нам рукой. БМПшка разведчиков развернулась на пол-оборота, постояла на месте пару секунд, после чего, дернувшись пару раз, тронулась с места и быстро набирая скорость удалилась.
МИНУТЫ БЛАЖЕНСТВА
Я подошел к БТРу, поднял с земли свой пыльный и запачканный кровью танкач, посмотрел на него: кровь давно уже засохла, превратившись в серо-бурые пятна. Застирывать кровь было уже поздно, надо было сразу замочить шмотки в холодной воде, но что поделаешь, придется по приезду выбрасывать куртку вместе со штанами. Да и стираться сегодня уже поздно, солнце зашло за горы, жара спала, начало веять прохладой, а в сырой одежде не очень-то уютно себя чувствуешь в холодную ночь. Я напялил на себя грязный комбез и уселся возле колеса БТРа.
«Искупнуться бы конечно не помешало, а то я и сам не чище этого комбеза, ну да ладно, завтра схожу», — подумал я про себя и, посмотрев на шатающего туда-сюда грузина, крикнул ему:
— Качи-вачи, а ты че здесь шара…бишся, тебя наверно уже давно ищут?!
— Нычево, падаждут, — махнул рукой Качи-вачи, и повернулся к Хасану: — Хасан, насыпь чая, я пацанам отвэзу.
— Заеб…ли вы уже! Здесь вам че, чайхана? — возмутился Хасан.
— Да ладно, не пантуйса. Пацаны абижятса будут.
Грузина от кайфа слегка покачивало, «плыл» он капитально. Я сидя наблюдал за грузином и думал, «интересно, как он поедет за рулем в таком состоянии, или кому-то из нас придется его везти до блока на его же БТРе. В общем, надо его сбагрить отсюда, пока он еще на ногах держится». Видя, что Хасан упорно не хочет удовлетворять просьбу грузина, я встрял в их разговор:
— Хасан, да насыпь ты ему заварки, че жмешься, свои же пацаны.
— А-а, ладно, — Хасан махнул рукой и направился за заваркой, бормоча на ходу:
— Свои, не свои, тут все свои, на всех х…й не напасешься.
Качи-вачи, немного постояв, отправился вслед за Хасаном.
— Бля, а где Сапог? Где он сука лазит? Не хватало еще его искать по кишлаку, — забеспокоился Туркмен.
— Давно он свалил? — спросил я Туркмена.
— Да не так давно, но пора бы уже и вернутся, — ответил Туркмен, вглядываясь в сторону кишлака.
Раскинув руки, я завалился на спину со словами:
— Хасан его послал, пусть сам теперь и ищет, я лично не пойду, и так уже налазился.
— Жрать когда будем? Скоро уже стемнеет. Как потом костер разжигать? — подал голос Урал.
— Ну так разводи, чего тупые вопросы задаешь, — промямлил я зевая.
— Ну ладно, я пакатыл. Спасыба за чай, — послышался голос грузина.
— Ну, давай, кати, привет там всем от нас, — напутствовал я его.
Качи-вачи засунул за пазуху кулек с заваркой, после чего с большим трудом и не без помощи Туркмена вскарабкался на броню, и кое-как втиснулся в водительский люк. Примерно с минуту БТР не подавал никаких звуков, мы все молча смотрели на машину, ожидая, когда же хотя бы запустятся движки; БТР молча стоял, мы молча наблюдали, никому из нас не хотелось везти грузина на блок, а грузин все никак не мог сориентироваться в пространстве. Туркмену первому надоело ждать, и он, стукнув по броне автоматом, крикнул:
— Ты че, уснул там?!
— Нэ-нэ-нэ! — донеслось из люка.
— Может тебя отвезти?! —Предложил Туркмен, и сделал при этом такое выражение лица, на котором было отчетливо написано, «нахрена я это сказал».
— Нэ-нэ-нэ! — опять послышалось из люка.
— Хули ты нэнэкаешь? Заводи давай свою кошару! — крикнул я.
Туркмен подошел к БТРу и уже, было, собрался залезть на броню, как вдруг заработал стартер и движки загудели. Качи-вачи несколько раз усердно газанул, и наконец-то тронулся с места, его БТР медленно пополз вперед. Еще некоторое время, мы понаблюдали за отъезжающим БТРом и, убедившись, что Качи-вачи с управлением каким-то образом все-таки справляется, немного успокоились.
Туркмен с облегчением вздохнул, и уселся на расстеленный брезент, бросив рядом свой автомат, а я опять улегся на спину и натянул панаму на глаза.
— Заеб…л этот грузин, тяжелый как верблюд. Да еще своими грязными «копытами» всю хэбэшку мне измазал. И где он только грязь здесь нашел? — возмущался Туркмен, отряхиваясь от глины.
— Ну так надо было его через десантный люк запихать, — запоздало посоветовал Урал.
— Ага, он бы до утра по отсеку ползал, — ляпнул в ответ Туркмен.
— Хасан, вали Сапога искать. Нахрена его в кишлак заслал? — пробормотал я подошедшему Хасану и, приподняв с глаз панаму, посмотрел на него.
— Нафига его искать, вон он прется, — ответил спокойно Хасан и, усевшись рядом, резко хлопнул меня по животу ладонью.
От неожиданности я подскочил.
— Ну ты че, ох…ел ваще! — выкрикнул я и, сорвав с головы панаму, швырнул ею в Хасана.
— Хорош спать, жрать сейчас будем, Чайку хапнем, а то ты весь нервный какой-то, — засмеялся Хасан, отскакивая от меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92