«Нароков Н. «Мнимые величины».»: Гудьял-Пресс; Москва; 2000
Аннотация
Николай Нароков (Марченко) — известный прозаик русского зарубежья. Наибольшую популярность принес ему остросюжетный психологический роман «Мнимые величины». Роман переведен на основные европейские языки, входит в учебные программы. Тема «Мнимых величин» — «большевизм и человек». Нароков дает не бытовой «разоблачительный» роман с «положительными» и «отрицательными» типами, «Мнимые величины» роман проблемный...
Николай Нароков
Мнимые величины
— Правда ли, что мнимая величина, т. е. корень из -1, реально не существует?
— Безусловно. Все остальные величины, целые и дробные, положительные и отрицательные, рациональные и иррациональные, существуют реально. Мнимая же величина реально не существует.
— Однако, возведенная в квадрат, т. е. помноженная сама на себя, она становится минус единицей: вполне действительной величиной! Над этим, право, следует задуматься.
— Над чем?
— Над тем, что для своего превращения в действительную мнимая не требует никаких дополнительных величин. Она в самой себе таит загадочную способность превратиться в действительную величину.
(Из случайного разговора.)
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава I
То, что произошло около 5 часов вечера 16 июля 1937 года, сыграло большую роль в жизни Евлалии Григорьевны. А произошло оно так, словно было не только заранее обдумано, но было и тщательно срепетировано.
Автомобиль шел совсем не так уж быстро, и был он, как показалось Евлалии Григорьевне, еще настолько далеко, что она успевала перейти через улицу. Ей ничуть не надо было торопиться, и она свободно могла бы подождать, пока он пройдет, но она, ускорив шаги почти до бега, пошла через улицу, все время смотря не перед собой, а влево, сторожко вглядываясь в автомобиль: не попасть бы под него. Шофер, видя, что она не ждет его проезда, а все же переходит через улицу, взял вправо, под тротуар, чтобы открыть ей дорогу и обминуть ее сзади, но она, в ту же самую секунду, опомнилась и, испугавшись, что не успеет перейти, метнулась назад, к тротуару. Следующие два движения (ее и шофера) были вызваны не рассуждением, а шестым чувством, и шестые чувства обоих пошли совершенно параллельно, отличаясь друг от друга лишь долей секунды: сначала движение шофера, а потом — тут же, сразу — движение Евлалии Григорьевны.
Получалась как будто бы игра. Получалось так, будто бы автомобиль убегал от Евлалии Григорьевны, а она быстро и ловко, как тренированный игрок, повторяла его движения, стараясь во что бы то ни стало попасть под него. И автомобиль, уже потерявший всю скорость и почти уже остановившийся, несильно ударил ее. Она упала. Автомобиль остановился.
И сейчас же подбежали прохожие, сейчас же откуда-то взялся милиционер. А из автомобиля выпрыгнул невысокий, но чрезвычайно плотный и крепкий мужчина с сосредоточенным и повелительным лицом. Следом за ним, сильно хлопнув дверцей, выскочил шофер и подбежал с таким видом, будто он не боится никаких обвинений, а, наоборот, сам готов обвинять всякого и негодовать на всякого.
Евлалии Григорьевне помогли подняться, и она встала на ноги, немного смущенно улыбаясь и стряхивая с себя пыль. Кто-то поднял ее сумочку и подал ей. Она машинально взяла ее, растерянно оглянулась и сделала нерешительный шаг куда-то в сторону.
— Ну? — спросил ее мужчина, выскочивший из автомобиля. — В порядке? Целы?
— Так ведь я же… — в преувеличенном негодовании начал было шофер, горячо наскакивая на Евлалию Григорьевну.
— Погоди, Вася! — остановил его мужчина. — Ушиблись? — сурово и резко спросил он.
— Да, немного! — виноватой улыбкой улыбнулась Евлалия Григорьевна. — Локоть и…
— Скорую помощь надо, — угрюмо и неприязненно сказал кто-то.
— А вы не учите! — не повышая голоса, но очень веско повернулся к нему мужчина. — Здесь и без вас всё знают.
Тон был такой, что сказавший о скорой помощи сразу же осекся и немного попятился назад. Выскочивший мужчина посмотрел на Евлалию Григорьевну и, нахмурив брови, что-то сообразил.
— Садитесь, коли так. Подвезу! — немного недовольно решил он. — Вам куда? Далеко?
— Да я дойду, ничего! — попробовала отказаться Евлалия Григорьевна, чувствуя себя в чем-то виноватой.
— Садитесь! — не слушая ее, коротко и очень беспрекословно приказал мужчина. Он взял ее под локоть и почти насильно посадил в машину, а потом повернулся к милиционеру, который только стоял, но ни во что не вмешивался.
— Номер видел? Записал?
— Записал! — почему-то не совсем уверенно ответил милиционер и с тем же неуверенным вопросом посмотрел на мужчину.
— Ну и доложишь там у себя! Поехали, Вася! — крикнул он шоферу.
Щелкнули дверцами и поехали. Милиционер посмотрел на собравшихся, которые не хотели расходиться и как будто еще чего-то ожидали.
— Расходитесь, граждане! — очень мирно не то приказал, не то посоветовал он. — Все в порядке.
Шофер на малой скорости проехал с полквартала и оглянулся.
— Куда ж ехать? — очень недовольным тоном спросил он.
— Куда? — повернулся к Евлалии Григорьевне мужчина.
— Мне? Мне, собственно, на Некрасовскую надо, но…
— На Некрасовскую! — приказал мужчина шоферу, а потом посмотрел на Евлалию Григорьевну. — Как же это вас так угораздило? — чуть заметно ухмыльнулся он. — Вы словно бы нарочно…
— Испугалась… — созналась Евлалия Григорьевна.
— А пугаться нечего.
Евлалия Григорьевна посмотрела на него сбоку. Лицо было некрасивое, даже чем-то неприятное, властное и, как показалось Евлалии Григорьевне, надменное. Во всех чертах, а особенно во взгляде, было что-то тяжелое, придавливающее и никак к себе не располагающее. В позе чудилась такая уверенность в себе, которая так часто переходит в презрение к другим. Одет он был не по-советски хорошо: добротно и солидно.
Он посидел так с минутку, а потом медленно повернул голову к Евлалии Григорьевне.
— Служите небось где-нибудь? — без любопытства, а только для того, чтобы не молчать, спросил он.
— Да, служу…
— Плановик? Инженер? Учительница?
— Нет, я на машинке. Я — машинистка.
— Ага! Где?
— В облместпроме. Знаете?
— Знаю. Площадь Карла Маркса, 3. У Чубука?
— Да. Он начальник у нас.
— Он — начальник. Не очень прижимает-то?
— Нет. Я ведь… Я его никогда и не вижу.
— Что ж не посмотрите?
Он задавал короткие вопросы и все посматривал каким-то не совсем обыкновенным взглядом: все видящим и все запоминающим. И Евлалия Григорьевна чувствовала, что она почему-то робеет.
— Куда? — слегка повернулся и задержал машину шофер, когда выехали на Некрасовскую улицу.
— Куда? — спросил мужчина Евлалию Григорьевну. Та словно спохватилась.
— Номер тридцать второй… Это вот немного дальше, на правой стороне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99