— Нет, нет. Я спою вам другую.
— Нет. Мы хотим о Муссолини, — настаивал Макферсон.
— Ну, ладно, — согласилась Елена.
Она помолчала, потом начала напевать песенку о Муссолини; когда она дошла до припева, Макферсон стал подпевать, и Квейль засмеялся над странностью положения, когда позади немцы, а этот шотландец заставляет Елену петь двусмысленную песенку.
Они все смеялись, когда передний автомобиль остановился и заставил остановиться Макферсона.
— Что там такое? — проворчал он и вышел.
— Мак, — послышался голос офицера.
— Да, сэр.
— Как насчет чая? У вас ведь есть? Где сержант?
— Здесь, — ответил сержант.
— Достаньте, пожалуйста, примус. Попьем чаю.
Тэп тоже вышел из машины, а солдаты стали топать в кузовах, чтобы размять ноги. Квейль плохо видел в темноте, но заметил, что офицер направляется к нему.
— Финли сказал мне, что вы здесь. Я не знал, — обратился он к Квейлю. — Сделаем остановку, чтобы подкрепиться. Финли говорит, что вы все проголодались.
— Я не откажусь от чая, — ответил Квейль.
— Мистер Квейль, — обратился к нему сержант, сидевший в кузове первого грузовика. — Что делать с греками? Всю дорогу ругаются, как черти.
— Сейчас узнаю, — сказал Квейль и отправился на поиски большого грека. Его нигде не было. Квейль не стал над этим задумываться; но в темноте он заметил маленького грека, разговаривающего с Еленой у первой машины. Квейль направился к ним.
— Скажи им, чтобы они перестали, Елена.
— Они оба очень нервничают.
— Из-за чего? Скажи им, что это начинает надоедать.
— Это мало поможет.
Квейль направился в темноте к тому месту, где стоял Тэп с пилотом-офицером.
— Познакомьтесь, — сказал Тэп. — Пит Мартин, Джон Квейль.
— Мы уже познакомились, — ответил Квейль.
Он заметил, что большой грек делает ему знаки, и пошел к нему. Грек стал удаляться от машины, и Квейлю пришлось идти за ним в темноте.
— Инглизи, — сказал грек. — Мне очень жаль, но я хочу проститься. Довольно отступать. Я возвращаюсь.
— Зачем?
— Я не могу так. Вы можете, потому что это не ваша родина. А я не могу.
— Не сходите с ума. Что вы будете делать? Драться со всей немецкой армией?
— Нет. Уйду в горы.
— Зачем?
— Тут все скоро будет кончено. Мы будем драться в горах.
Квейль вспомнил Мелласа. Он помолчал, глядя в темноту.
— Куда же вы хотите теперь?
— Мои родные места — к северу от Ларисы, возле Олимпа. Там я уйду в горы.
— Хорошо, — сдержанно произнес Квейль. — Вы, конечно, лучше знаете, что вам делать.
— Благодарю вас. Благодарю за то, что вы доставили меня сюда. Вы хороший инглизи. Сожалею, что вас здесь побьют. Инглизи здесь не смогут воевать.
— Нас еще не разбили, — заметил Квейль.
— Может быть, но скоро разобьют. Теперь пойду. Желаю вам счастья с этой девушкой. Она очень хороший человек, и другой инглизи тоже. Ну, иду.
— Одну минуту. У вас есть провизия?
— Нет, мне не надо.
— Подождите, — возразил Квейль. — Я вам достану. Подождите здесь.
Он подошел к грузовику, отыскал сержанта и попросил у него чего-нибудь съестного. Тот дал ему хлеба и чая. Квейль вернулся на то место, где оставил грека. Он стал смотреть по сторонам, но грека нигде не было видно.
— Вы здесь? — тихо спросил Квейль по-немецки. Ответа не было. Он всмотрелся в темноту. Даже шагов не было слышно.
Был только мрак и шум, доносившийся оттуда, где располагались остальные. Квейль крепче сжал хлеб в руке, повернулся и пошел к грузовикам.
24
Они снова тронулись в путь в длинной веренице грузовиков, тянувшейся так далеко, как только могло протянуть ее во тьме воображение. Их машина находилась отнюдь не в хвосте. Сзади шли другие грузовики, присоединившиеся к ним на перекрестках. Ехали медленно, с частыми остановками, которые сознание Квейля машинально отмечало, как переход от овладевавшего им сна, приятного тепла и чувства сытости к случайным обрывкам разговоров между австралийцами.
В грузовиках были сплошь австралийцы. Раздавались взрывы смеха — смеялся Макферсон, который время от времени заговаривал с Еленой. Раз Елена спросила Квейля о большом греке. Квейль ответил:
— Он ушел в горы.
Она сказала:
— Они все решили уйти в горы.
Так он продолжал смутно витать между полупробуждением и полусном, пока не наступило яркое утро.
— Славно вздремнули, — сказал Квейлю Макферсон, когда тот проснулся.
— Где мы?
— Ночью миновали Ферсалу.
— Скоро Афины? — спросила Елена.
— Нет. Мы еще не доехали до Ламии. А потом надо будет перевалить через те горы.
— Где получился затор?
Они стояли на месте.
— Не знаю, — ответил Макферсон. — Вот уже несколько часов, как тянется эта канитель.
— Пойду посмотрю, — сказал Квейль. — Ты тут поосторожнее, Елена.
Он перебрался через Елену и спрыгнул с высокой кабины грузовика. Утро было тихое и холодное. Вереница машин тянулась до самого поворота и исчезала за ним. Квейль и его спутники были в самой середине остановившегося потока. Среди машин были и греческие, но больше австралийских. Были также два больших размалеванных для маскировки автобуса со знаком греческого Красного Креста, полные раненых.
Шагая по обочине грязной дороги, Квейль прислушивался к разговорам шоферов о причинах задержки.
— Где же дорожная охрана? — спрашивал один из австралийцев.
— Она не поможет. Это все чертовы греки. Забивают дороги машинами с беженцами.
— А что если налетят фрицы? Мы неплохая мишень.
— Вы не из Ларисы?
— Нет, из Элассона. Где свернуть на медицинский пункт?
— Эх, беда. Ну, что тут поделаешь… Ехал за снарядами. Там должен был быть знак над складом. Но будь я проклят, если видел его.
— Настоящая чертовщина. Кое-кто поплатится за это…
— Где теперь фронт?
— Где-то у Ларисы. Не знаю.
— Укрепления возводят к югу от Фермопильской равнины.
— В этом проклятом горном проходе?
— Ну да. Если фрицы упустят такой случай для бомбежки, они будут ослами.
— Прошлый раз упустили. У тебя есть бензин?
— Конечно. Два галлона. Сколько тебе надо?
— Четверть галлона хватит.
— Бери. Да вы кто такие?
— Санитарная машина. Мы из Южной Австралии. А вы не седьмой дивизии?
— Нет, шестой. А из какой части Южной Австралии?
— Из Южной Аделаиды.
— Хотел бы сейчас туда?
— Все бы отдал… Смешно — у нас там пропасть греков.
— В Джилонге их тоже сколько угодно.
— Надо отдать им должное. Я всегда считал их бродягами и шарманщиками. Оно так и есть — там у нас. Но здешним надо отдать должное.
— Они чертовски здорово дрались, бедняги. А мы теперь сматываемся и оставляем их.
— Какого дьявола мы не двигаемся?
— И как это проклятые фрицы не пронюхали.
— Погоди, еще налетят.
Проходя мимо, Квейль слышал, как один из австралийцев сказал:
— Видишь этого? Это летчик.
— Хорошо его обработали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99