— Как ты сама решишь, — пожал он плечами.
— По правде, он был первым в обоих смыслах. — Она то ли вздохнула, то ли всхлипнула, отпив еще глоток вина, и снова откинулась на диван. — Я была поздним цветком.
— Значит, он был очень важен Очень значителен в твоей жизни.
— М-м-м. — Она разглядывала бурый потек от промочившего когда-то потолок дождя. — А как насчет тебя? Кто бы у тебя первой?
— Я был совсем молодым, даже юным.
— Насколько юным?
— Тринадцати лет отводу.
— Тринадцать?! — От неожиданности она подняла голову и тут же почувствовала головокружение. — А сколько же было девице?
— Семнадцать. Меня поймали на «слабо». Она была очень сексуальна и очень… беззаботна, что ли. Пожалуй, лучше сказать «излишне свободна в поведении». Кое-кто из моих друзей дал мне десять баксов, чтобы я сделал это с нею.
— Отвратительно. — Миа подлила себе вина.
— Ты уверена, что это именно то, чего ты хочешь? — Он показал на стакан с вином, и она кивнула.
— Конечно, — упрямо сказала она — Хочу напиться в стельку.
— Ну что ж, в чем-то ты права. — Джефф вернулся к разговору. — Я тоже сделал вывод, что это отвратительно, позже. В каком-то смысле это здорово отбросило меня назад. Они потребовали от нее полного отчета обо всем, прежде чем отдали деньги, и она заявила им, что впервые нарвалась на такого никчемного лопуха, как я. Она сказала фразу, которую я запомнил на всю жизнь. «Он даже не смог отличить замочную скважину от ключа».
Джефф пожал плечами, а Миа засмеялась. Вино определенно оказывало на нее свое действие, наполняя сердце живительным теплом и весельем.
— Словом, я настолько упал в собственных глазах, что решился на вторую попытку лишь через много-много лет. — С улыбкой глядя на нее, он скомкал обертку от своею сэндвича. Затем потянулся за ее альбомом для набросков, устроил его у себя на коленях и принялся изображать грубый рисунок фонтана с двумя подающими воду трубами. — Я все думал, не могла бы ты сделать эту часть пошире, — он указал на нижнюю часть рисунка, — или это невозможно?
— Наконец-то я обнаружила хоть что-то, в чем ты профан! — воскликнула она. — Ты же вовсе не способен рисовать.
С обиженным выражением лица он отодвинул от Миа свой рисунок и швырнул в нее скомканной оберткой. Потом положил альбом обратно на кофейный столик и обхватил руками колени.
— Ну, Миа, как ты думаешь, я смогу создать дождь?
— Нет, — хихикнула Миа.
— Так за каким чертом ты накупила сегодня все это барахло?
— Я думала, что это развлечет тебя.
— Кармен вполне могла додуматься подослать ко мне шпионов, которые проследили нас до самого Сан-Диего. Так что красоваться тебе сегодня в новостях, — и он заговорил с нарочито сильным испанским акцентом, пародируя Кармен: "Человек-загадка из Долины Розы, неуловимый Джефф Кабрио, был замечен сегодня в Сан-Диего с обаятельной секретаршей мэра Криса Гарретта, мисс Миа Таннер. Вышеупомянутый создатель дождя, мистер Кабрио, по всей вероятности, с успехом включил мисс Таннер в круг лиц, разделяющих его заблуждение по поводу своей способности сотворить дождь".
— О Боже, вот уж не хотела бы я оказаться в новостях. — Ее вдруг охватила тревога, однако она не могла уловить ее причину.
— Мистера Кабрио видели созерцающим обнаженную скульптуру мисс Таннер, — добавил Джефф. Он вдруг засмеялся:
— У меня перед глазами так и маячат заголовки завтрашних газет: «Секретарша позирует без ничего, кроме шарфа и шляпы, в то время как создатель дождя созерцает».
— Ох, нет, — со стоном промолвила Миа.
— А ведь ее шпионы могут наблюдать за нами в окно, вот прямо сейчас, пока мы с тобой болтаем. — Он драматически простер руки в сторону вечернего неба, полыхавшего оранжевым отблеском на стеклах окон в гостиной. — И мне кажется, мы должны подбросить им нечто стоящее для отчета перед укротительницей драконов.
И он, наклонившись, мягко привлек к себе Миа за плечи. Она мгновенно окаменела, ощущая непреодолимое желание отгородиться от его тела хотя бы непрочным барьером из своих рук. Однако он был уже слишком близко, и его губы, жадные, зовущие, прижались к ее губам. Когда Миа почувствовала, что его язык проскальзывает между ее губ, у нее в душе разыгралась настоящая баталия между естественным порывом ее измученной души и тела и невозможностью поддаваться такому ходу событий.
Она отшатнулась от него, слабо, но решительно упираясь руками ему в грудь. На нее вдруг накатила волна тошноты, и, с трудом проглотив отдававший перегаром комок, поднявшийся к горлу, она прошептала:
— Пожалуйста, не надо. Пожалуйста, уходи.
Он поднялся, но не сразу, да и то лишь для того, чтобы усесться на диван. Потом он взял ее за руку.
— Поди сюда, дружище, — мягко сказал он, нежно поднимая ее с пола и устраивая у себя на коленях.
Она чувствовала себя неимоверно усталой, больной и измученной, чтобы оказывать сопротивление его ласкам. Она лишь крепко-накрепко прижала к себе руки, скрестив их у себя на груди. С силой зажмурив глаза, она позволила ему погладить себя по спине.
— Обнимая тебя, можно подумать, что держишь в руках огромную колючую ежиху, — сказал он. — Этот Глен оскорблял тебя?
Она лишь потрясла головой, всей спиной ощущая тепло его руки.
— Ты действительно хочешь, чтобы я ушел? Она до крови прикусила губу.
— Мы не могли бы просто посидеть вот так еще несколько минут?
— Нет, — отвечал он, — только не так, так мы не сможем. Расслабься хоть чуть-чуть, Миа. Я не могу поцеловать тебя. Ну вот, теперь лучше.
Она почувствовала, как обмякло ее тело, и как только напряжение ушло из ее мышц, на смену ему пришли слезы. Он обнимал ее, гладил ей плечи, тихонько ласкал руки, а она едва слышно всхлипывала у него на груди.
— О Миа, — прошептал он. — Боль твоя огромна, она больше целого мира. — Он прижался губами к ее плечу, и сквозь ткань рубашки она ощутила живой трепет его губ — Боль твоя столь же огромна, как и моя.
Она отняла от его груди залитое слезами лицо.
— Я хочу, чтобы ты поцеловал меня, — сказала она. — Но не больше. Мне нужно знать, что ты больше ничего не будешь пытаться сделать.
— Согласен, — отвечал он. Успокоенная ею обещанием, Миа наконец-то смогла раскрыться перед ним. Поцелуй Джеффа был медленным, завораживающим и таким нежным, что она осмелела. Миа приподнялась на коленях и слегка оттолкнула его.
— Я хочу прикоснуться к твоему лицу, — пояснила она. Закрыв глаза, она взяла его лицо в ладони и потом медленно провела пальцами по теплым дугам скул, по носу, вискам. Кожа на лбу оказалась шелковистой и гладкой, а подбородок кололся отросшей за день щетиной.
— Как хорошо, — сказал он.
Она опустила руки ему на плечи и снова устроилась у него на коленях, тут же почувствовав его эрекцию, несмотря на разделявшую их застежку его джинсов и грубую ткань ее шортов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114