С Оливией он был мужчиной, контролировавшим свою жизнь и своих демонов. И он благодарен ей за то, что она избавила его от одержимости Анни.
За заботу и любовь он отплатил жене холодностью, жестокостью, равнодушием. Он причинил ей боль. И теперь ее оскорбляет газета, в которой он работает, словно он сам продолжает мучить ее, даже находясь на расстоянии.
Пол посмотрел на часы. К тому времени, когда он вернется в свой номер, еще будет не поздно позвонить Оливии. Но для этого он должен уйти немедленно. Пол расплатился по счету и торопливо вышел в душную ночь.
34
Телефон зазвонил в десять тридцать пять. Оливия как paз намыливала голову в душе, но она замоталась полотенцем и вышла в спальню, чтобы ответить.
Она услышала голос Пола, а не Алека и на сотую долю секунды почувствовала разочарование.
— Ты вернулся?
— Нет, я звоню из вашингтонской гостиницы. Я возвращаюсь завтра.
Голос Пола звучал устало и немного напряженно.
— Как ты? — Оливия не могла не беспокоиться о нем. Он помолчал немного, потом она услышала легкий смешок. Или Пол кашлянул?
— Физически абсолютно здоров. А в остальном — только сейчас начал ощущать, что последнее время был не в себе.
Струйка шампуня поползла по спине Оливии.
— О чем ты говоришь? — Взяв аппарат, она отошла к шкафу, достала еще одно полотенце и накинула на плечи.
— Мне звонил Гейб, мой коллега из «Береговой газеты». Он рассказал о той шумихе, которая поднялась вокруг смерти Анни. Мне очень жаль, Оливия. Я не подозревал, что работаю в бульварном издании. Возможно, если бы я не уехал, этого бы не произошло.
Оливия подошла к кровати, села.
— Ты тоже считал меня виноватой, — сказала она.
— В смерти Анни? Нет, Лив, ты не права. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы так думать. Я только не понимал, как ты вообще взялась ее спасать. Как ты могла работать, когда из-за Анни я вел себя как последний дурак? Но я знаю, что ты сделала все возможное. Прости, если я в чем-то обвинил тебя.
— Твои слова очень много для меня значат, — Оливия держала трубку обеими ладонями.
— Я много думал о нас, — признался Пол после недолгого молчания. — Здесь все напоминает о тебе, о нас. Сегодня вечером я заходил в книжный магазин Донована.
— Да? — Оливия сразу же вспомнила звуки и запахи их любимого места.
— Лучше бы мы никуда отсюда не уезжали. Нам было хорошо в Вашингтоне.
— Но мы же решили, что не хотим растить детей в столице, неважно, будут ли это наши собственные дети или приемные…
— Знаю, знаю. — Пол снова замолчал. Оливия слышала, как он вздохнул. — Мы можем встретиться, когда я вернусь?
— Разумеется.
— Я имею в виду настоящее свидание. Мы бы сходили куда-нибудь, познакомились заново.
— Буду только рада, — в голосе Оливии звучала такая же нежность, что и в голосе Пола.
— Я приеду около пяти.
— Я работаю до семи. — Оливия напряглась, ожидая выговора за то, что ее работа снова мешает их браку.
— Значит, в семь, — спокойно ответил Пол. — Лив? — неуверенно сказал он. — Почему ты не борешься с этим Кремером? Это на тебя совсем не похоже. Ты сидишь сложа руки и позволяешь ему себя оскорблять.
Оливия провела рукой по покрывалу на кровати. Пол прав. Обычно она сражалась со своими противниками с открытым забралом, преодолевая все препятствия.
— Я могу лишь обратиться в комиссию по медицинским конфликтам, но не уверена, что сейчас у меня есть силы пройти через эту процедуру.
— Сделай это, Лив. Я поддержу тебя, обещаю. Оливия поблагодарила Пола, удивленная и немного настороженная, неспособная до конца поверить словам мужа, его нежности. Но к тому моменту, когда она закончила разговор с Полом, она уже приняла решение и сразу же позвонила Майку Шелли.
Заведующий отделением внимательно слушал, пока Оливия излагала ему свой план. Ей казалось, она понимала ход его мыслей. Обращение в комиссию по медицинским спорам привлечет внимание не только к Оливии, но и ко всему отделению в целом.
— Прошу тебя, Оливия, подожди день-два, прежде чем предпринимать какие-то шаги. Дай мне немного подумать, — попросил Шелли.
Положив трубку, она вдруг почувствовала себя лучше. Оливия уже не казалась себе совершенно беспомощной, как это было за час до разговора с Майком. Она подошла к зеркальной дверце шкафа, сбросила на пол полотенце, повернулась и стала рассматривать себя в профиль. Живот уже заметно выдавался вперед. Если Пол обнимет ее, он все поймет. Алеку этого хватило, чтобы шарахнуться от нее как от огня.
Домыв голову и приняв душ, Оливия не стала надевать ночную рубашку, а влезла в футболку и старенькие джинсы, которые еще застегивались на ней. Она прошла в гараж, вытащила из шкафа пару отверток и маленький чемоданчик с инструментами, который Пол не забрал с собой. Оливия отнесла все это в детскую, прихватив по дороге приемник и стаканчик имбирного эля, и устроилась на полу. Ее ждал долгий, упоительный вечер. Она намеревалась собрать колыбель.
На другой день, когда смена Оливии и Джонатана закончилась, Майк вызвал их к себе в кабинет. Джонатан сел поближе к окну. Его губы кривились в пренебрежительной усмешке, которая стала привычной для него в последнее время. Оливия заняла стул у двери.
Майк немного подался вперед, опершись локтями о стол.
— Джонатан, — начал он, — я хочу, чтобы ты опроверг заявление о так называемом убийстве Анни О'Нил, которое недавно сделал прессе.
— Я не собираюсь опровергать то, что я считаю правдой. Майк покачал головой.
— Оливия намерена обратиться в комиссию по медицинским спорам, и, если это произойдет, я буду вынужден высказать свое мнение. — Майк говорил очень медленно, словно боялся, что Джонатан не уследит за ходом его рассуждений. — Оливия была права, потому что ее опыт и умение позволяли ей провести такого рода операцию. Ее можно было бы обвинить в преступной небрежности, если б она не попыталась спасти миссис О'Нил. Но и ты, Джонатан, поступил правильно. И знаешь почему? — Шелли не стал ждать ответа. — Ты поступил правильно, потому что у тебя нет ни необходимого опыта, ни умения для такого вмешательства. Если бы ты попытался это сделать, я бы обвинил тебя в преступной небрежности. — Майк откинулся на спинку кресла, не сводя глаз с Джонатана. — Ты хочешь, чтобы местные жители узнали об этом?
Джонатан нахмурился. Над верхней губой выступили капельки пота.
— Ты передергиваешь…
— Я не передергиваю! — рявкнул Майк, снова наклоняясь вперед, и Оливия не меньше Джонатана была удивлена его бурной реакцией. — Либо ты опровергаешь собственное заявление, либо Оливия обратится в комиссию, чтобы очистить свое имя. И она его очистит. Но при этом ты будешь выглядеть не слишком хорошо, верно?
Оливия чувствовала, что Джонатан смотрит на нее, ощущала его яростный, враждебный взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
За заботу и любовь он отплатил жене холодностью, жестокостью, равнодушием. Он причинил ей боль. И теперь ее оскорбляет газета, в которой он работает, словно он сам продолжает мучить ее, даже находясь на расстоянии.
Пол посмотрел на часы. К тому времени, когда он вернется в свой номер, еще будет не поздно позвонить Оливии. Но для этого он должен уйти немедленно. Пол расплатился по счету и торопливо вышел в душную ночь.
34
Телефон зазвонил в десять тридцать пять. Оливия как paз намыливала голову в душе, но она замоталась полотенцем и вышла в спальню, чтобы ответить.
Она услышала голос Пола, а не Алека и на сотую долю секунды почувствовала разочарование.
— Ты вернулся?
— Нет, я звоню из вашингтонской гостиницы. Я возвращаюсь завтра.
Голос Пола звучал устало и немного напряженно.
— Как ты? — Оливия не могла не беспокоиться о нем. Он помолчал немного, потом она услышала легкий смешок. Или Пол кашлянул?
— Физически абсолютно здоров. А в остальном — только сейчас начал ощущать, что последнее время был не в себе.
Струйка шампуня поползла по спине Оливии.
— О чем ты говоришь? — Взяв аппарат, она отошла к шкафу, достала еще одно полотенце и накинула на плечи.
— Мне звонил Гейб, мой коллега из «Береговой газеты». Он рассказал о той шумихе, которая поднялась вокруг смерти Анни. Мне очень жаль, Оливия. Я не подозревал, что работаю в бульварном издании. Возможно, если бы я не уехал, этого бы не произошло.
Оливия подошла к кровати, села.
— Ты тоже считал меня виноватой, — сказала она.
— В смерти Анни? Нет, Лив, ты не права. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы так думать. Я только не понимал, как ты вообще взялась ее спасать. Как ты могла работать, когда из-за Анни я вел себя как последний дурак? Но я знаю, что ты сделала все возможное. Прости, если я в чем-то обвинил тебя.
— Твои слова очень много для меня значат, — Оливия держала трубку обеими ладонями.
— Я много думал о нас, — признался Пол после недолгого молчания. — Здесь все напоминает о тебе, о нас. Сегодня вечером я заходил в книжный магазин Донована.
— Да? — Оливия сразу же вспомнила звуки и запахи их любимого места.
— Лучше бы мы никуда отсюда не уезжали. Нам было хорошо в Вашингтоне.
— Но мы же решили, что не хотим растить детей в столице, неважно, будут ли это наши собственные дети или приемные…
— Знаю, знаю. — Пол снова замолчал. Оливия слышала, как он вздохнул. — Мы можем встретиться, когда я вернусь?
— Разумеется.
— Я имею в виду настоящее свидание. Мы бы сходили куда-нибудь, познакомились заново.
— Буду только рада, — в голосе Оливии звучала такая же нежность, что и в голосе Пола.
— Я приеду около пяти.
— Я работаю до семи. — Оливия напряглась, ожидая выговора за то, что ее работа снова мешает их браку.
— Значит, в семь, — спокойно ответил Пол. — Лив? — неуверенно сказал он. — Почему ты не борешься с этим Кремером? Это на тебя совсем не похоже. Ты сидишь сложа руки и позволяешь ему себя оскорблять.
Оливия провела рукой по покрывалу на кровати. Пол прав. Обычно она сражалась со своими противниками с открытым забралом, преодолевая все препятствия.
— Я могу лишь обратиться в комиссию по медицинским конфликтам, но не уверена, что сейчас у меня есть силы пройти через эту процедуру.
— Сделай это, Лив. Я поддержу тебя, обещаю. Оливия поблагодарила Пола, удивленная и немного настороженная, неспособная до конца поверить словам мужа, его нежности. Но к тому моменту, когда она закончила разговор с Полом, она уже приняла решение и сразу же позвонила Майку Шелли.
Заведующий отделением внимательно слушал, пока Оливия излагала ему свой план. Ей казалось, она понимала ход его мыслей. Обращение в комиссию по медицинским спорам привлечет внимание не только к Оливии, но и ко всему отделению в целом.
— Прошу тебя, Оливия, подожди день-два, прежде чем предпринимать какие-то шаги. Дай мне немного подумать, — попросил Шелли.
Положив трубку, она вдруг почувствовала себя лучше. Оливия уже не казалась себе совершенно беспомощной, как это было за час до разговора с Майком. Она подошла к зеркальной дверце шкафа, сбросила на пол полотенце, повернулась и стала рассматривать себя в профиль. Живот уже заметно выдавался вперед. Если Пол обнимет ее, он все поймет. Алеку этого хватило, чтобы шарахнуться от нее как от огня.
Домыв голову и приняв душ, Оливия не стала надевать ночную рубашку, а влезла в футболку и старенькие джинсы, которые еще застегивались на ней. Она прошла в гараж, вытащила из шкафа пару отверток и маленький чемоданчик с инструментами, который Пол не забрал с собой. Оливия отнесла все это в детскую, прихватив по дороге приемник и стаканчик имбирного эля, и устроилась на полу. Ее ждал долгий, упоительный вечер. Она намеревалась собрать колыбель.
На другой день, когда смена Оливии и Джонатана закончилась, Майк вызвал их к себе в кабинет. Джонатан сел поближе к окну. Его губы кривились в пренебрежительной усмешке, которая стала привычной для него в последнее время. Оливия заняла стул у двери.
Майк немного подался вперед, опершись локтями о стол.
— Джонатан, — начал он, — я хочу, чтобы ты опроверг заявление о так называемом убийстве Анни О'Нил, которое недавно сделал прессе.
— Я не собираюсь опровергать то, что я считаю правдой. Майк покачал головой.
— Оливия намерена обратиться в комиссию по медицинским спорам, и, если это произойдет, я буду вынужден высказать свое мнение. — Майк говорил очень медленно, словно боялся, что Джонатан не уследит за ходом его рассуждений. — Оливия была права, потому что ее опыт и умение позволяли ей провести такого рода операцию. Ее можно было бы обвинить в преступной небрежности, если б она не попыталась спасти миссис О'Нил. Но и ты, Джонатан, поступил правильно. И знаешь почему? — Шелли не стал ждать ответа. — Ты поступил правильно, потому что у тебя нет ни необходимого опыта, ни умения для такого вмешательства. Если бы ты попытался это сделать, я бы обвинил тебя в преступной небрежности. — Майк откинулся на спинку кресла, не сводя глаз с Джонатана. — Ты хочешь, чтобы местные жители узнали об этом?
Джонатан нахмурился. Над верхней губой выступили капельки пота.
— Ты передергиваешь…
— Я не передергиваю! — рявкнул Майк, снова наклоняясь вперед, и Оливия не меньше Джонатана была удивлена его бурной реакцией. — Либо ты опровергаешь собственное заявление, либо Оливия обратится в комиссию, чтобы очистить свое имя. И она его очистит. Но при этом ты будешь выглядеть не слишком хорошо, верно?
Оливия чувствовала, что Джонатан смотрит на нее, ощущала его яростный, враждебный взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109