– Помолчав, он решил изменить направление разговора. – Итак, мы пришли к выводу, что одной вам с этой проблемой, с рождением ребенка, не справиться. Это просто невозможно.
– Мы пришли к выводу? Мы? Занятно! Да тысячи женщин вполне сносно с этим справляются в одиночку.
Хотя Кэролайн и не призналась бы в этом, но ему удалось здорово пошатнуть ее уверенность в собственных силах. Прежде она не допускала мысли, что может попасть в мерзкую ситуацию вроде столь живо обрисованной им. Все это подействовало на нее самым гнетущим образом.
– У большинства этих женщин просто не было выбора.
– А у меня он есть?
– Конечно, – сказал он тихо. – И вы должны его сделать.
Ей не понравилось то, как он взглянул на нее. Не то, чтобы его взгляд выражал презрение, но он как-то принизил ее.
– Из чего же мне выбирать? – хрипло спросила она:
– Выбор, девушка, у вас невелик. Пропадать в одиночку или выйти за меня замуж.
Кэролайн удивленно уставилась на него.
– Замуж? За вас?
Смех прорывался откуда-то из живота. Рот ее начал кривиться, и чем больше она осознавала, что это всего лишь реакция на нелепое предложение, тем слабее становилась ее способность удержаться в рамках приличия. Кэролайн начала хихикать и, наконец, разразилась диким хохотом. Эмоции взяли верх. Смятение, гнетущая тоска, неопределенность – все это прорвались истерикой. За первым взрывом хохота последовали слезы, неудержимо брызнувшие из глаз. И она, будто наблюдая за собой со стороны, ужасалась тому, что никак не может остановиться.
Джастин вдруг сильно ударил кулаком по столику, и звук получился такой громкий и страшный, что Кэролайн, задохнувшись, отпрянула назад.
– Перестаньте! Немедленно!
– Ох, не могу… Нет… Ничего смешнее в жизни не слышала!
– Да у вас, милая, форменная истерика, больше ничего. Я принесу воды.
Когда он вернулся из кухни, Кэролайн все еще пыталась успокоиться. Сделав глоток, она с трудом выговорила:
– Это смешно… Ваше предложение…
– Нет, голубушка, – мрачно проговорил он, – это совсем не смешно. Это серьезно. Вы и сами понимаете, что, отказавшись, просто погибнете.
Кэролайн потупилась. Да, он прав… И вновь слезы, на этот раз слезы отчаяния и тревоги, стали наворачиваться на глаза. Она так старательно выстраивала вокруг себя стеночки, защищавшие от внешнего мира, а этот человек пришел и одним ударом все разрушил.
– Вы должны выйти за меня замуж, поскольку у вас просто нет другого выхода. Вы должны…
– Ничего я вам не должна!
– А я не намерен снимать с себя ответственность. И мне претит мысль, что я буду вынужден вежливо стучать в вашу дверь по субботам, дабы увидеть своего ребенка. Я не мечтал об отцовстве, вы чертовски правы, но раз уж отцовство мое налицо, я просто обязан выполнить свой долг.
– Долг?.. Послушайте, мистер, на дворе двадцатый век!
– Да, двадцатый… Но это не значит, что мой ребенок должен расти бастардом. Нищим, к тому же. Он должен быть и будет законнорожденным.
Его слова заставили Кэролайн вспыхнуть.
– Да вы только подумайте, что вы несете, Джастин Браун! Ни дать, ни взять средневековый барон! Но средневековье давно миновало, и будь я проклята, если выйду за вас только потому, что вы так распорядились!
– Знаете, Кэролайн, я могу здорово усложнить вашу жизнь.
– Каким же образом?
– Для начала лишу вас малейшей возможности устроиться на работу. На любую работу. – Он встал и начал нервно ходить по комнате. – У меня обширные связи и широчайшие возможности для осуществления этого.
– Вы не посмеете! Как можно рисковать будущим ребенка, подвергая гонениям его мать? Это просто лишено смысла.
Нет, его угроза не показалась ей чем-то серьезным. Пугало другое. Джастин Браун явно не намерен упускать того, что по праву, как он считает, принадлежит ему. Вот и на будущего ребенка уже смотрит как на свою собственность.
Джастин повернулся к ней и, прищурившись, сказал:
– На этом, Кэролайн, вам сыграть не удастся.
– Я не выйду за вас замуж, поскольку не вижу в нашей ситуации повода для брака. Иначе будет плохо и вам, и мне, и будущему ребенку. Неужели трудно понять?
– Я понимаю только одно, что вы – невероятно эгоистичная женщина, способная собственное дитя принести в жертву своей независимости.
– Да как вы смеете говорить мне такое?..
– Неужели вам легче ввергнуть себя и ребенка в нищету, нежели стать женой его отца? И вот еще что! Подумайте сами, что вы ответите нашему ребенку, когда он подрастет и начнет задавать определенные вопросы?
Этими словами он задел ее за живое. Она и сама в последнее время часто об этом думала.
– Хорошо. Вы хотите захлопнуть дверь перед тем будущим, которое можете иметь. Но поймите, тем самым вы захлопываете дверь и перед его возможным будущим. Из-за чего? Из-за какой-то вашей независимости? Стоит ли она того? Что она вам дает, ваша пресловутая независимость? И что она даст ребенку?
– Что плохого в моей независимости?
Голос Кэролайн прозвучал весьма неуверенно.
– Абсолютно ничего плохого… Но лишь до тех пор, пока вы живете одна. Скажите, разве вы будете независимы и от своего ребенка? Забудьте о независимости…
– Но вы же не любите меня! – воскликнула она, ужасаясь тому отчаянию, которое прозвучало в ее голосе.
– А кто говорил о любви? Мы говорим о соглашении. О деловом соглашении, которое… Кстати, разве вы не утверждали, что по натуре своей человек далеко не романтического склада? Вот я и предлагаю решение вопроса, которое устроит и меня, и вас, и нашего ребенка.
– Я не могу…
– Нет, можете! – в глазах его мелькнул металлический отблеск. – И не просто можете, вы обязаны принять мое предложение. И примете его. Поверьте мне, примете.
8
Город жил своей жизнью, из которой Кэролайн будто выпала, попав в иную, непривычную для нее ситуацию. Впервые, пожалуй, она занималась не собой, а устройством дел, связанных с появлением на свет нового человека. Позвонить матери и сообщить об ошеломительных переменах в своей жизни она не спешила. Подруги и знакомые тоже пока оставались в неведении, уж очень ей не хотелось попасть под град расспросов, которые непременно последуют. Все они только того и ждут, чтобы она сдалась и решилась на брак.
Два дня назад Джастин Браун уведомил ее, что они должны встретиться и обсудить детали свадебных мероприятий. Он, конечно, попытается навязать ей свои условия, включая форму одежды. И теперь, стоя перед зеркалом, она с неприятным чувством поймала в его глубине свой тусклый и мрачный взгляд.
Накануне жених холодно и деловито спросил, почему ее ничуть не интересует столь важная тема, как свадьба? Глядя тогда на него, она уныло думала, что даже это он пытается взять под свой контроль. Впрочем, вся жизнь теперь казалась ей страшно дезорганизованной и нелепой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
– Мы пришли к выводу? Мы? Занятно! Да тысячи женщин вполне сносно с этим справляются в одиночку.
Хотя Кэролайн и не призналась бы в этом, но ему удалось здорово пошатнуть ее уверенность в собственных силах. Прежде она не допускала мысли, что может попасть в мерзкую ситуацию вроде столь живо обрисованной им. Все это подействовало на нее самым гнетущим образом.
– У большинства этих женщин просто не было выбора.
– А у меня он есть?
– Конечно, – сказал он тихо. – И вы должны его сделать.
Ей не понравилось то, как он взглянул на нее. Не то, чтобы его взгляд выражал презрение, но он как-то принизил ее.
– Из чего же мне выбирать? – хрипло спросила она:
– Выбор, девушка, у вас невелик. Пропадать в одиночку или выйти за меня замуж.
Кэролайн удивленно уставилась на него.
– Замуж? За вас?
Смех прорывался откуда-то из живота. Рот ее начал кривиться, и чем больше она осознавала, что это всего лишь реакция на нелепое предложение, тем слабее становилась ее способность удержаться в рамках приличия. Кэролайн начала хихикать и, наконец, разразилась диким хохотом. Эмоции взяли верх. Смятение, гнетущая тоска, неопределенность – все это прорвались истерикой. За первым взрывом хохота последовали слезы, неудержимо брызнувшие из глаз. И она, будто наблюдая за собой со стороны, ужасалась тому, что никак не может остановиться.
Джастин вдруг сильно ударил кулаком по столику, и звук получился такой громкий и страшный, что Кэролайн, задохнувшись, отпрянула назад.
– Перестаньте! Немедленно!
– Ох, не могу… Нет… Ничего смешнее в жизни не слышала!
– Да у вас, милая, форменная истерика, больше ничего. Я принесу воды.
Когда он вернулся из кухни, Кэролайн все еще пыталась успокоиться. Сделав глоток, она с трудом выговорила:
– Это смешно… Ваше предложение…
– Нет, голубушка, – мрачно проговорил он, – это совсем не смешно. Это серьезно. Вы и сами понимаете, что, отказавшись, просто погибнете.
Кэролайн потупилась. Да, он прав… И вновь слезы, на этот раз слезы отчаяния и тревоги, стали наворачиваться на глаза. Она так старательно выстраивала вокруг себя стеночки, защищавшие от внешнего мира, а этот человек пришел и одним ударом все разрушил.
– Вы должны выйти за меня замуж, поскольку у вас просто нет другого выхода. Вы должны…
– Ничего я вам не должна!
– А я не намерен снимать с себя ответственность. И мне претит мысль, что я буду вынужден вежливо стучать в вашу дверь по субботам, дабы увидеть своего ребенка. Я не мечтал об отцовстве, вы чертовски правы, но раз уж отцовство мое налицо, я просто обязан выполнить свой долг.
– Долг?.. Послушайте, мистер, на дворе двадцатый век!
– Да, двадцатый… Но это не значит, что мой ребенок должен расти бастардом. Нищим, к тому же. Он должен быть и будет законнорожденным.
Его слова заставили Кэролайн вспыхнуть.
– Да вы только подумайте, что вы несете, Джастин Браун! Ни дать, ни взять средневековый барон! Но средневековье давно миновало, и будь я проклята, если выйду за вас только потому, что вы так распорядились!
– Знаете, Кэролайн, я могу здорово усложнить вашу жизнь.
– Каким же образом?
– Для начала лишу вас малейшей возможности устроиться на работу. На любую работу. – Он встал и начал нервно ходить по комнате. – У меня обширные связи и широчайшие возможности для осуществления этого.
– Вы не посмеете! Как можно рисковать будущим ребенка, подвергая гонениям его мать? Это просто лишено смысла.
Нет, его угроза не показалась ей чем-то серьезным. Пугало другое. Джастин Браун явно не намерен упускать того, что по праву, как он считает, принадлежит ему. Вот и на будущего ребенка уже смотрит как на свою собственность.
Джастин повернулся к ней и, прищурившись, сказал:
– На этом, Кэролайн, вам сыграть не удастся.
– Я не выйду за вас замуж, поскольку не вижу в нашей ситуации повода для брака. Иначе будет плохо и вам, и мне, и будущему ребенку. Неужели трудно понять?
– Я понимаю только одно, что вы – невероятно эгоистичная женщина, способная собственное дитя принести в жертву своей независимости.
– Да как вы смеете говорить мне такое?..
– Неужели вам легче ввергнуть себя и ребенка в нищету, нежели стать женой его отца? И вот еще что! Подумайте сами, что вы ответите нашему ребенку, когда он подрастет и начнет задавать определенные вопросы?
Этими словами он задел ее за живое. Она и сама в последнее время часто об этом думала.
– Хорошо. Вы хотите захлопнуть дверь перед тем будущим, которое можете иметь. Но поймите, тем самым вы захлопываете дверь и перед его возможным будущим. Из-за чего? Из-за какой-то вашей независимости? Стоит ли она того? Что она вам дает, ваша пресловутая независимость? И что она даст ребенку?
– Что плохого в моей независимости?
Голос Кэролайн прозвучал весьма неуверенно.
– Абсолютно ничего плохого… Но лишь до тех пор, пока вы живете одна. Скажите, разве вы будете независимы и от своего ребенка? Забудьте о независимости…
– Но вы же не любите меня! – воскликнула она, ужасаясь тому отчаянию, которое прозвучало в ее голосе.
– А кто говорил о любви? Мы говорим о соглашении. О деловом соглашении, которое… Кстати, разве вы не утверждали, что по натуре своей человек далеко не романтического склада? Вот я и предлагаю решение вопроса, которое устроит и меня, и вас, и нашего ребенка.
– Я не могу…
– Нет, можете! – в глазах его мелькнул металлический отблеск. – И не просто можете, вы обязаны принять мое предложение. И примете его. Поверьте мне, примете.
8
Город жил своей жизнью, из которой Кэролайн будто выпала, попав в иную, непривычную для нее ситуацию. Впервые, пожалуй, она занималась не собой, а устройством дел, связанных с появлением на свет нового человека. Позвонить матери и сообщить об ошеломительных переменах в своей жизни она не спешила. Подруги и знакомые тоже пока оставались в неведении, уж очень ей не хотелось попасть под град расспросов, которые непременно последуют. Все они только того и ждут, чтобы она сдалась и решилась на брак.
Два дня назад Джастин Браун уведомил ее, что они должны встретиться и обсудить детали свадебных мероприятий. Он, конечно, попытается навязать ей свои условия, включая форму одежды. И теперь, стоя перед зеркалом, она с неприятным чувством поймала в его глубине свой тусклый и мрачный взгляд.
Накануне жених холодно и деловито спросил, почему ее ничуть не интересует столь важная тема, как свадьба? Глядя тогда на него, она уныло думала, что даже это он пытается взять под свой контроль. Впрочем, вся жизнь теперь казалась ей страшно дезорганизованной и нелепой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43