Хуже того, если бы Британия вступила в войны с Германией, он мог бы быть привлечен к суду по обвинению в государственной измене. Перспективы быть женой человека в той или другой ипостаси были для Аманды неприемлемы.
И когда Шарлотта предложила Аманде убить своего мужа, это не показалось ей какой-то вздорной и преступной идеей. Сомнения вызывала лишь чисто техническая сторона.
Обе женщины обсуждали предложение Шарлотты в спальне Аманды в один из ветреных дней.
– Дело вот в чем. Хорошо, если я даже и сделаю это, то что это мне даст? Разумеется, Эмери будет устранен и это очень бы тебя устроило. Но как мне из этого выйти?
– Свободу, – сказала Шарлотта.
– Свободу от чего? Для чего?
Шарлотта не стала давать прямой ответ. Вместо этого лишь сказала:
– Ты можешь уехать отсюда, будучи свободной.
– Как? Ты имеешь в виду заставить всех поверить, что это был всего лишь несчастный случай? А потом смотреть в лицо тем, кто будет проводить расследование, и леденеть от страха, что все, в конце концов, раскроется? Как какой-нибудь персонаж из романа Агаты Кристи? Нет, мне через это не пройти. К тому же единственное, что Эмери в настоящий момент мог бы мне оставить, это дом, который является заповедной собственностью и поэтому не может быть продан, чтобы покрыть эту кучу долгов.
Шарлотта покачала головой.
– Ты все не так понимаешь. Не думаю, чтобы тебе потребовалась бы какая-то разработанная схема. Просто возьми пистолет в оружейной комнате и застрели его. Выбери момент, когда никого нет поблизости и некому услышать звук выстрела. Потом, когда выйдешь из дома, я встречу тебя и вывезу из Англии.
Аманда хихикнула. Издали эта жутковатая ситуация казалась невинной загадкой, подобно шараде, игре для собственного удовольствия. В данный момент она никак не могла представить себе, что сможет убить Эмери и что это могло бы сойти ей с рук…
– А куда ты планируешь меня вывезти? В Занзибар? Или, может быть, в какую-нибудь сказочную страну, которой вообще нет на карте? Шарлотта, ты живешь в мире фантазий…
– Нет, ни о какой неизвестной стране речи быть не может. В Испанию, Аманда. Ты хоть имеешь какое-нибудь представление о том, кто такие Мендоза? Знаешь ли ты хоть что-нибудь о силе и богатстве моей семьи?
– Вероятно, нет. Но это как-то не по-английски. Тем более, когда дело еще не сделано, выпячивать это, ставя вопрос так.
Аманда капнула на ноготь немного крема для полирования ногтей. Шарлотта протянула руку и выбила у нее из рук серебряный флакончик, как однажды в доме на Гордон-сквер выбила из рук печенье. И результаты были схожими. Аманда, хоть и привыкла к вывертам Шарлотты, но все же была шокирована.
– Я говорю с тобой вполне серьезно, Аманда… И тебе советую быть со мной тоже серьезной, в противном случае ты рискуешь оказаться в положении, которое вряд ли тебе уж очень понравится. И будешь потом сожалеть, что сказочно богатые Мендоза могли бы оказаться у тебя в должниках.
Так Аманда, Шарлотта и Ирэн пришли к согласию о том, что было, в конце концов, совершено в страстную пятницу апреля тридцать девятого года.
20
Мадрид и Кордова, 1939 год.
Диего перевел взгляд со своей английской кузины на американку, которую та привезла с собой, и причина этого в высшей степени неожиданного визита за день до Пасхи постепенно прояснялась.
– Так что же она сделала?
– Застрелила своего мужа. Двадцать четыре часа назад, – продолжала Шарлотта. – Полиция рыщет везде и повсюду, разыскивая ее.
– Понимаю. И ты привезла ее сюда… В мой дом. В дом, где живут моя жена и мои дети. Туда, где ее связь с Мендоза может в любой момент вылезти наружу. – Диего не повышал голоса, и в его английском не ощущалось ни малейшего акцента. – Зачем ты это сделала, Шарлотта?
– Потому, что она совершила этот поступок ради нас. Потому, что ты сможешь помочь ей исчезнуть. И никто, кроме тебя, не сумеет организовать это так, как ты.
Шарлотта тщательно взвесила свои возможности, прежде чем отправиться с Амандой к Диего в Мадрид. Мануэль, глава дома, жил в Кордове. Конечно, были основания полагать, что Мануэль проявил бы гораздо большее понимание и даже симпатию, но Шарлотта была более склонна верить в способность Диего быстро реагировать на внезапно возникавшие всякого рода внештатные ситуации и надеялась, что не ошиблась.
– Понимаю. Она убила своего мужа ради нас. – Диего повторил слова, сказанные Шарлоттой, наливая в три бокала шерри.
Когда он подавал им хрустальные массивные бокалы с орехово-темным олоросо, он пристально смотрел на Аманду. А она, оказывается, красавица да и только, стоило ей снять этот дурацкий рыжий парик. Побледнела, как мел, от испуга, вся трясется…
– Стало быть, ты желаешь, чтобы она исчезла? – Диего по-прежнему не отрывал взгляд от Аманды, хотя обращался к Шарлотте. – Может, мне следует понимать так, что я должен ее убить? Нам что, остается лишь уподобиться гангстерам из американских фильмов?
Аманда ахнула и буквально упала в кресло, поражаясь полному отсутствию эмоций Диего, холоду его глаз газели.
– Прекрати, – скомандовала Шарлотта. – Прекрати этот спектакль! Не смей издеваться над ней и поучать меня! Ты прекрасно понимаешь, черт тебя побери, что я имею в виду.
Диего спокойно уселся в кресло и пригубил вино.
– Наверное, понимаю. Но даже, если я в состоянии сделать то, о чем ты просишь, с какой стати я должен делать?
– Я тебе уже объяснила почему. Она совершила этот поступок ради нас. У него были шашни с Крупном. Он хотел отдать Британию на растерзание Гитлеру. Как ты думаешь, хорошо бы пришлось Мендоза, окажись они под Гитлером?
– Думаю, что не очень, – признался он. – Мы не имеем общих дел с Германией. Но это распространяется лишь на фашизм Гитлера, не больше. Здесь, в Испании, мы поддерживаем Франко и фалангистов. И здесь, в Испании, существуют законы, наказывающие за убийство. И другие законы, запрещающие сокрытие лиц, объявленных преступниками.
– Диего! Прекрати, наконец, нести околесицу! Аманда здесь. Я – тоже. Ты должен и можешь помочь. Ты прекрасно можешь это сделать, и ты это знаешь, ведь так? И хватит меня поучать…
Он уже был готов выпроводить их отсюда, сдать властям, отдать их на волю судьбы или отправить обратно в Англию. Потом снова взглянул на эту американку.
– Пожалуйста, прошу вас, – шептали ее губы.
Она действительно была очень красива, та маленькая американка.
– Ладно, – сдался наконец Диего. – Рассказывайте. Расскажите мне все, как было. С самого начала и до конца и без утайки! Потом посмотрим, что можно сделать.
Шарлотта не переоценила влиятельности Диего. Он начал подбираться к власти над домом в тридцать первом году, когда ему исполнилось двадцать пять. В те времена домом правил Майкл Кэррен, наполовину ирландец, наполовину еврей, его двоюродный брат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
И когда Шарлотта предложила Аманде убить своего мужа, это не показалось ей какой-то вздорной и преступной идеей. Сомнения вызывала лишь чисто техническая сторона.
Обе женщины обсуждали предложение Шарлотты в спальне Аманды в один из ветреных дней.
– Дело вот в чем. Хорошо, если я даже и сделаю это, то что это мне даст? Разумеется, Эмери будет устранен и это очень бы тебя устроило. Но как мне из этого выйти?
– Свободу, – сказала Шарлотта.
– Свободу от чего? Для чего?
Шарлотта не стала давать прямой ответ. Вместо этого лишь сказала:
– Ты можешь уехать отсюда, будучи свободной.
– Как? Ты имеешь в виду заставить всех поверить, что это был всего лишь несчастный случай? А потом смотреть в лицо тем, кто будет проводить расследование, и леденеть от страха, что все, в конце концов, раскроется? Как какой-нибудь персонаж из романа Агаты Кристи? Нет, мне через это не пройти. К тому же единственное, что Эмери в настоящий момент мог бы мне оставить, это дом, который является заповедной собственностью и поэтому не может быть продан, чтобы покрыть эту кучу долгов.
Шарлотта покачала головой.
– Ты все не так понимаешь. Не думаю, чтобы тебе потребовалась бы какая-то разработанная схема. Просто возьми пистолет в оружейной комнате и застрели его. Выбери момент, когда никого нет поблизости и некому услышать звук выстрела. Потом, когда выйдешь из дома, я встречу тебя и вывезу из Англии.
Аманда хихикнула. Издали эта жутковатая ситуация казалась невинной загадкой, подобно шараде, игре для собственного удовольствия. В данный момент она никак не могла представить себе, что сможет убить Эмери и что это могло бы сойти ей с рук…
– А куда ты планируешь меня вывезти? В Занзибар? Или, может быть, в какую-нибудь сказочную страну, которой вообще нет на карте? Шарлотта, ты живешь в мире фантазий…
– Нет, ни о какой неизвестной стране речи быть не может. В Испанию, Аманда. Ты хоть имеешь какое-нибудь представление о том, кто такие Мендоза? Знаешь ли ты хоть что-нибудь о силе и богатстве моей семьи?
– Вероятно, нет. Но это как-то не по-английски. Тем более, когда дело еще не сделано, выпячивать это, ставя вопрос так.
Аманда капнула на ноготь немного крема для полирования ногтей. Шарлотта протянула руку и выбила у нее из рук серебряный флакончик, как однажды в доме на Гордон-сквер выбила из рук печенье. И результаты были схожими. Аманда, хоть и привыкла к вывертам Шарлотты, но все же была шокирована.
– Я говорю с тобой вполне серьезно, Аманда… И тебе советую быть со мной тоже серьезной, в противном случае ты рискуешь оказаться в положении, которое вряд ли тебе уж очень понравится. И будешь потом сожалеть, что сказочно богатые Мендоза могли бы оказаться у тебя в должниках.
Так Аманда, Шарлотта и Ирэн пришли к согласию о том, что было, в конце концов, совершено в страстную пятницу апреля тридцать девятого года.
20
Мадрид и Кордова, 1939 год.
Диего перевел взгляд со своей английской кузины на американку, которую та привезла с собой, и причина этого в высшей степени неожиданного визита за день до Пасхи постепенно прояснялась.
– Так что же она сделала?
– Застрелила своего мужа. Двадцать четыре часа назад, – продолжала Шарлотта. – Полиция рыщет везде и повсюду, разыскивая ее.
– Понимаю. И ты привезла ее сюда… В мой дом. В дом, где живут моя жена и мои дети. Туда, где ее связь с Мендоза может в любой момент вылезти наружу. – Диего не повышал голоса, и в его английском не ощущалось ни малейшего акцента. – Зачем ты это сделала, Шарлотта?
– Потому, что она совершила этот поступок ради нас. Потому, что ты сможешь помочь ей исчезнуть. И никто, кроме тебя, не сумеет организовать это так, как ты.
Шарлотта тщательно взвесила свои возможности, прежде чем отправиться с Амандой к Диего в Мадрид. Мануэль, глава дома, жил в Кордове. Конечно, были основания полагать, что Мануэль проявил бы гораздо большее понимание и даже симпатию, но Шарлотта была более склонна верить в способность Диего быстро реагировать на внезапно возникавшие всякого рода внештатные ситуации и надеялась, что не ошиблась.
– Понимаю. Она убила своего мужа ради нас. – Диего повторил слова, сказанные Шарлоттой, наливая в три бокала шерри.
Когда он подавал им хрустальные массивные бокалы с орехово-темным олоросо, он пристально смотрел на Аманду. А она, оказывается, красавица да и только, стоило ей снять этот дурацкий рыжий парик. Побледнела, как мел, от испуга, вся трясется…
– Стало быть, ты желаешь, чтобы она исчезла? – Диего по-прежнему не отрывал взгляд от Аманды, хотя обращался к Шарлотте. – Может, мне следует понимать так, что я должен ее убить? Нам что, остается лишь уподобиться гангстерам из американских фильмов?
Аманда ахнула и буквально упала в кресло, поражаясь полному отсутствию эмоций Диего, холоду его глаз газели.
– Прекрати, – скомандовала Шарлотта. – Прекрати этот спектакль! Не смей издеваться над ней и поучать меня! Ты прекрасно понимаешь, черт тебя побери, что я имею в виду.
Диего спокойно уселся в кресло и пригубил вино.
– Наверное, понимаю. Но даже, если я в состоянии сделать то, о чем ты просишь, с какой стати я должен делать?
– Я тебе уже объяснила почему. Она совершила этот поступок ради нас. У него были шашни с Крупном. Он хотел отдать Британию на растерзание Гитлеру. Как ты думаешь, хорошо бы пришлось Мендоза, окажись они под Гитлером?
– Думаю, что не очень, – признался он. – Мы не имеем общих дел с Германией. Но это распространяется лишь на фашизм Гитлера, не больше. Здесь, в Испании, мы поддерживаем Франко и фалангистов. И здесь, в Испании, существуют законы, наказывающие за убийство. И другие законы, запрещающие сокрытие лиц, объявленных преступниками.
– Диего! Прекрати, наконец, нести околесицу! Аманда здесь. Я – тоже. Ты должен и можешь помочь. Ты прекрасно можешь это сделать, и ты это знаешь, ведь так? И хватит меня поучать…
Он уже был готов выпроводить их отсюда, сдать властям, отдать их на волю судьбы или отправить обратно в Англию. Потом снова взглянул на эту американку.
– Пожалуйста, прошу вас, – шептали ее губы.
Она действительно была очень красива, та маленькая американка.
– Ладно, – сдался наконец Диего. – Рассказывайте. Расскажите мне все, как было. С самого начала и до конца и без утайки! Потом посмотрим, что можно сделать.
Шарлотта не переоценила влиятельности Диего. Он начал подбираться к власти над домом в тридцать первом году, когда ему исполнилось двадцать пять. В те времена домом правил Майкл Кэррен, наполовину ирландец, наполовину еврей, его двоюродный брат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146