Она вышла из двери на крыльцо и тут же ей в глаза ударил яркий прожекторный свет, она зажмурилась. — Ай, Скотт, ты меня обманул, а я поверила тебе!
Скотт засмеялся — Извини!
Уберите свет, кому там нечего делать?! — Даяна услышала голос Мартина. — Даяна, спускайся к нам, я рад тебя видеть!
Она сделала еще несколько шагов по ступеням и вдруг, неизвестно откуда, начался настоящий, сильный, проливной дождь. Она тихо вскрикнула и забежала обратно под навес крыльца, потом стряхнула с себя воду и посмотрела через эту водную стену на Мартина. Он замер, ей показалось, что время остановилось, они остались вдвоем, она видела только его глаза, этот взгляд-полный отчаянья, боли и бессилья. У нее защемило в сердце, она вспомнила себя девчонкой, когда она стояла под навесом своего дома, вместе со Стенли и Мег, а там, за водной стеной, вот так же стоял Мартин и с грустью смотрел на нее. Она вспомнила свое детство, свою любовь, вся ее жизнь пронеслась перед ней. — Мартин, Мартин! — она выбежала из под навеса, подбежала к нему и крепко обняла. — Мартин, я с тобой, я рядом, не надо, не думай об этом, все хорошо!
Он крепко обнял ее — Дея, я просто вспомнил… Тс-с — она прикоснулась пальцами к его губам — не надо, молчи, я знаю!
Кипер бегал и суетился рядом с ними — Кто включил воду, кто дал команду на это, что за бардак на студии, где наш менеджер?!
К ним подошел Скотт — Я не знаю, кто из рабочих включил воду, но это было здорово, хо, Мартин, видели бы вы в этот момент свои лица с Даяной, как будто вы увидели приведения!
Ты не прав Скотт, мы всего лишь увидели свое детство!
Знаешь, Дея — Мартин взял ее за руку — а может, он и прав, мы увидели призраков из своего прошлого и нам стало страшно, что все может вернуться!
Даяна сидела на берегу пруда, под деревом, а рядом, в песке, копались Даниэль и Ардис. Она закрыла глаза и облокотилась на ствол дерева. Ветер тихо шелестел листвой, играл ее волосами, шумела вода, и доносился смех и разговоры детей. После смерти Девида Даниэль очень сильно изменился, он перестал смеяться, из веселого, шаловливого малыша он превратился в серьезного и замкнутого ребенка. И только после рождения Ардис он опять ожил, она стала его радостью и его утешением. Даяна вспомнила то время, когда Даниэлю было столько же, сколько сейчас Ардис. Вспомнила Девида и то, как он играл с ними, они тоже любили часто приходить к воде, и Девид строил тогда Даниэлю большие замки из песка, а она смеялась и говорила, что у нее двое маленьких детей. Она вспомнила, что вечером, когда Даниэля уже укладывали спать, они приходили опять туда вдвоем и сидя, любовались ночным, звездным небом и по долгу разговаривали о Данни. А однажды они все втроем попали там под теплый, летний проливной дождь. Они спрятались за деревьями и, затаив дыхание, наблюдали за происходящим. Девид взял Даниэля на руки.
Папа, возьми маму тоже на ручки, а то ей, наверное, страшно, и она промочит ноги!
Девид, не надо, ты нас всех не удержишь!
Ты так думаешь?! Подержи Данни! — как только она его взяла, он тут же подхватил ее на руки.
Девид, ты уронишь нас всех!
Я так не думаю!
Когда они пришли домой, то она сразу повела Даниэля в ванну, а так как сама очень замерзла, то залезла туда вместе с ним. Они долго плескались там теплой водой и пускали мыльные пузыри из шампуня. К ним заглянул Дэвид.
Данни, милый, похоже тебе уже пара баиньки, а твой папа тоже замерз и хочет поплескаться с мамой в теплой водичке!
Как она была счастлива в те дни. Девид никогда не был с ней груб или неуважителен, но всегда так чуток и внимателен. Он заботился о ней и о Даниэле, и она не могла вспомнить ни одного дня, когда бы ей было плохо с ним. Ей казалось, что такая жизнь будет у них вечно. Что их счастье словно река, она то спокойная и тихая, то бурная и извилистая, но она всегда течет и движется и никогда не меняет своего направления. И только потом она узнала, что у любой реки есть свое начало и свой конец.
Даяна сидела одна в аэропорту, и пила кофе, пролистывая рекламные журналы лежащие в зале ожидания. Через несколько часов она будет дома, где сможет обнять маленького Даниэля, Джессику и Мартина. Мартин, нельзя сказать, что она очень сильно без него скучала. Просто привычка, сильная привязанность к нему за все эти годы. Она перелистнула еще одну страницу и замерла. На нее смотрел Мартин, он улыбался. Какой искренней и непосредственной была эта улыбка. — Мартин — она вслух произнесла его имя и провела ладонью по его лицу — нет, не правда, я очень скучаю без тебя и мне тебя не хватает. В журнале была какая-то статья о последнем их турне, но она даже не могла ее читать, она просто сидела и смотрела на его лицо. — Мартин, я… я люблю тебя, мне жаль, что я не могу тебе этого сказать, но это так. Конечно, я люблю тебя странно, по-своему, но я люблю. О, Мартин, как я хочу тебя увидеть, поскорее обнять. Спасибо тебе, что все эти годы ты со мной, рядом. Я не знаю, что бы я делала без тебя. — Она посмотрела на часы — о, через три минуты будет мой самолет. Я лечу к тебе Мартин. Впервые, за все это время, я вдруг поняла, как сильно ты мне нужен, просто необходим. Она встала, огляделась по сторонам, и видя, что на нее ни кто не смотрит, быстро схватила журнал, сунула его в сумку и побежала к выходу. В самолете, она снова его достала и раскрыла на заветной странице. Сосед по креслу, пожилой мужчина в очках, наклонился к ней и, улыбнувшись, спросил:
Вы его большая поклонница?! Возите его портрет даже в самолете?
В некотором роде, да! Он… — она замялась — самый дорогой человек, который у меня есть.
Кипер: Я хочу сказать, что Мартин всегда говорит не правду в своих интервью об авторстве в своих песнях!
Патрисия: Как это понимать?!
Кипер: Я не знаю с чем это связанно, но Мартин говорит, что мы все являемся авторами ЕГО песен! На самом деле это все его работа, он пишет и музыку и слова к песням.
Патрисия: Мартин, почему же ты всегда так говоришь, это твоя скромность?!
Мартин: Может быть (смущенно улыбается), но я действительно не хочу акцентировать внимание на себе в этом вопросе, так как в авторстве моих песен участвуют все члены группы. Достаточно того, что я их пою, а все остальное не важно!
Патрисия: Кстати, расскажи, а как ты стал петь и сочинять музыку?!
Мартин: Это было в детстве, тогда я не был еще даже подростком. Если я из-за чего-нибудь очень сильно переживал, эмоции меня переполняли, и я сочинял песни. Я все время слышал внутри себя музыку, когда мне было грустно или весело, когда меня кто-нибудь обижал или когда я был счастлив, первая любовь, конфликт с другом, увиденный закат или потрясающее звездное небо все это ложилось в основу моих песен!
Друзья моего старшего брата любили приходить к нам домой и побренчать что-нибудь на гитаре, а я садился и слушал, как они играют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Скотт засмеялся — Извини!
Уберите свет, кому там нечего делать?! — Даяна услышала голос Мартина. — Даяна, спускайся к нам, я рад тебя видеть!
Она сделала еще несколько шагов по ступеням и вдруг, неизвестно откуда, начался настоящий, сильный, проливной дождь. Она тихо вскрикнула и забежала обратно под навес крыльца, потом стряхнула с себя воду и посмотрела через эту водную стену на Мартина. Он замер, ей показалось, что время остановилось, они остались вдвоем, она видела только его глаза, этот взгляд-полный отчаянья, боли и бессилья. У нее защемило в сердце, она вспомнила себя девчонкой, когда она стояла под навесом своего дома, вместе со Стенли и Мег, а там, за водной стеной, вот так же стоял Мартин и с грустью смотрел на нее. Она вспомнила свое детство, свою любовь, вся ее жизнь пронеслась перед ней. — Мартин, Мартин! — она выбежала из под навеса, подбежала к нему и крепко обняла. — Мартин, я с тобой, я рядом, не надо, не думай об этом, все хорошо!
Он крепко обнял ее — Дея, я просто вспомнил… Тс-с — она прикоснулась пальцами к его губам — не надо, молчи, я знаю!
Кипер бегал и суетился рядом с ними — Кто включил воду, кто дал команду на это, что за бардак на студии, где наш менеджер?!
К ним подошел Скотт — Я не знаю, кто из рабочих включил воду, но это было здорово, хо, Мартин, видели бы вы в этот момент свои лица с Даяной, как будто вы увидели приведения!
Ты не прав Скотт, мы всего лишь увидели свое детство!
Знаешь, Дея — Мартин взял ее за руку — а может, он и прав, мы увидели призраков из своего прошлого и нам стало страшно, что все может вернуться!
Даяна сидела на берегу пруда, под деревом, а рядом, в песке, копались Даниэль и Ардис. Она закрыла глаза и облокотилась на ствол дерева. Ветер тихо шелестел листвой, играл ее волосами, шумела вода, и доносился смех и разговоры детей. После смерти Девида Даниэль очень сильно изменился, он перестал смеяться, из веселого, шаловливого малыша он превратился в серьезного и замкнутого ребенка. И только после рождения Ардис он опять ожил, она стала его радостью и его утешением. Даяна вспомнила то время, когда Даниэлю было столько же, сколько сейчас Ардис. Вспомнила Девида и то, как он играл с ними, они тоже любили часто приходить к воде, и Девид строил тогда Даниэлю большие замки из песка, а она смеялась и говорила, что у нее двое маленьких детей. Она вспомнила, что вечером, когда Даниэля уже укладывали спать, они приходили опять туда вдвоем и сидя, любовались ночным, звездным небом и по долгу разговаривали о Данни. А однажды они все втроем попали там под теплый, летний проливной дождь. Они спрятались за деревьями и, затаив дыхание, наблюдали за происходящим. Девид взял Даниэля на руки.
Папа, возьми маму тоже на ручки, а то ей, наверное, страшно, и она промочит ноги!
Девид, не надо, ты нас всех не удержишь!
Ты так думаешь?! Подержи Данни! — как только она его взяла, он тут же подхватил ее на руки.
Девид, ты уронишь нас всех!
Я так не думаю!
Когда они пришли домой, то она сразу повела Даниэля в ванну, а так как сама очень замерзла, то залезла туда вместе с ним. Они долго плескались там теплой водой и пускали мыльные пузыри из шампуня. К ним заглянул Дэвид.
Данни, милый, похоже тебе уже пара баиньки, а твой папа тоже замерз и хочет поплескаться с мамой в теплой водичке!
Как она была счастлива в те дни. Девид никогда не был с ней груб или неуважителен, но всегда так чуток и внимателен. Он заботился о ней и о Даниэле, и она не могла вспомнить ни одного дня, когда бы ей было плохо с ним. Ей казалось, что такая жизнь будет у них вечно. Что их счастье словно река, она то спокойная и тихая, то бурная и извилистая, но она всегда течет и движется и никогда не меняет своего направления. И только потом она узнала, что у любой реки есть свое начало и свой конец.
Даяна сидела одна в аэропорту, и пила кофе, пролистывая рекламные журналы лежащие в зале ожидания. Через несколько часов она будет дома, где сможет обнять маленького Даниэля, Джессику и Мартина. Мартин, нельзя сказать, что она очень сильно без него скучала. Просто привычка, сильная привязанность к нему за все эти годы. Она перелистнула еще одну страницу и замерла. На нее смотрел Мартин, он улыбался. Какой искренней и непосредственной была эта улыбка. — Мартин — она вслух произнесла его имя и провела ладонью по его лицу — нет, не правда, я очень скучаю без тебя и мне тебя не хватает. В журнале была какая-то статья о последнем их турне, но она даже не могла ее читать, она просто сидела и смотрела на его лицо. — Мартин, я… я люблю тебя, мне жаль, что я не могу тебе этого сказать, но это так. Конечно, я люблю тебя странно, по-своему, но я люблю. О, Мартин, как я хочу тебя увидеть, поскорее обнять. Спасибо тебе, что все эти годы ты со мной, рядом. Я не знаю, что бы я делала без тебя. — Она посмотрела на часы — о, через три минуты будет мой самолет. Я лечу к тебе Мартин. Впервые, за все это время, я вдруг поняла, как сильно ты мне нужен, просто необходим. Она встала, огляделась по сторонам, и видя, что на нее ни кто не смотрит, быстро схватила журнал, сунула его в сумку и побежала к выходу. В самолете, она снова его достала и раскрыла на заветной странице. Сосед по креслу, пожилой мужчина в очках, наклонился к ней и, улыбнувшись, спросил:
Вы его большая поклонница?! Возите его портрет даже в самолете?
В некотором роде, да! Он… — она замялась — самый дорогой человек, который у меня есть.
Кипер: Я хочу сказать, что Мартин всегда говорит не правду в своих интервью об авторстве в своих песнях!
Патрисия: Как это понимать?!
Кипер: Я не знаю с чем это связанно, но Мартин говорит, что мы все являемся авторами ЕГО песен! На самом деле это все его работа, он пишет и музыку и слова к песням.
Патрисия: Мартин, почему же ты всегда так говоришь, это твоя скромность?!
Мартин: Может быть (смущенно улыбается), но я действительно не хочу акцентировать внимание на себе в этом вопросе, так как в авторстве моих песен участвуют все члены группы. Достаточно того, что я их пою, а все остальное не важно!
Патрисия: Кстати, расскажи, а как ты стал петь и сочинять музыку?!
Мартин: Это было в детстве, тогда я не был еще даже подростком. Если я из-за чего-нибудь очень сильно переживал, эмоции меня переполняли, и я сочинял песни. Я все время слышал внутри себя музыку, когда мне было грустно или весело, когда меня кто-нибудь обижал или когда я был счастлив, первая любовь, конфликт с другом, увиденный закат или потрясающее звездное небо все это ложилось в основу моих песен!
Друзья моего старшего брата любили приходить к нам домой и побренчать что-нибудь на гитаре, а я садился и слушал, как они играют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45