— Я понимаю, ты бы хотел, чтобы я ушел, не мозолил всем глаза. Снял бы квартиру и не мешал бы вам, да?
— В общем, да, — кивнул Алеша.
Губы Кости скривила недобрая ухмылка.
— Спасибо за честность. Но этого не будет!
— Тебе самому не противно? — с сожалением оглядел брата Леша.
— Чувствовать себя третьим лишним? — уточнил Костя. — Нет. И знаешь почему?
— И почему? — с вызовом спросил Леша. Костя уверенно сказал:
— Потому что очень скоро третьим лишним будешь чувствовать себя ты! Я останусь здесь и буду бороться за Катю. И говорю я это тебе честно, потому что ты — мой брат. Был бы чужой человек, я не знаю, как бы тогда поступил…
Тут уж Леша усмехнулся и передразнил брата:
— Спасибо за честность.
— Пожалуйста, — холодно ответил Костя. Он не видел в этой ситуации повода для шуток. Он слишком далеко зашел в своем желании быть с Катей, слишком дорого уже за это заплатил. Только никто пока об этом не знал.
* * *
Самойлов, зайдя в офис, сдержанно поздоровался с Людочкой:
— Добрый день, Людочка. Виктор здесь? Людочка встала из-за стола:
— Добрый день. Здесь. Можно вас на секундочку?
— Да, что ты хотела? — подошел к ней Самойлов.
— Как вы можете это терпеть? — тут же начала она.
— Что «это»? — не понял Самойлов.
— Ну, все, что происходит в вашей семье!
— А именно? — уточнил Борис. Людочка стала перечислять:
— Ну, то, что Буравин ушел от Таисии Андреевны. Он же теперь явно будет подбивать клинья к вашей жене, неужели вы ничего не предпримете?
Самойлов изменился в лице, было видно, что эта тема ему крайне неприятна. Он сухо спросил:
— А почему ты об этом говоришь? Людочка залебезила:
— Ну… Я же так за вас переживаю! Вы же "знаете, как я к вам отношусь…
Самойлов оборвал ее на полуслове:
— Знаю. Спасибо за заботу. Но с этим я разберусь сам.
И под влюбленным взглядом Людочки он прошел в кабинет Буравина.
Тот сидел за столом и что-то писал.
— Ты по-прежнему живешь здесь? — окликнул его Борис.
— А что должно было измениться? — поднял голову Виктор.
— Ну мало ли… — пожал плечами Самойлов.
— Знаешь, спартанский образ жизни закаляет характер. Снова почувствовал себя холостяком! — хорохорился Буравин.
— А у меня для тебя новость. Не знаю, как ты это воспримешь, но Катя теперь будет жить у нас, — сказал Борис.
— Они помирились с Лешей? — Буравин изумленно отложил бумаги.
— Да. И собираются пожениться в скором времени. Буравин кивнул с улыбкой:
— Я очень рад. Нет, правда! Я рад, что наконец-то наши личные отношения не мешают счастью наших детей.
Глядя ему в глаза, Самойлов начал:
— Послушай… Давай поговорим честно.
— Давай, — согласился Виктор.
— Витя, я скажу тебе правду. Ты ушел из семьи, и у нас с тобой появился напряг. Мы же не можем делать вид, что ничего не происходит.
Буравин кивнул:
— Ты прав. Тебя что-то не устраивает?
— Да. Что бы ты мне ни говорил, я все равно боюсь, что ты не оставишь Полину в покое!
Буравин устало посмотрел на него:
— Но мы же с тобой это уже выясняли. Послушай, мы с гобои столько лет работали вместе, и наши семейные дела не касались наших отношений.
Самойлов продолжал мрачно:
— Да, но теперь все изменилось.
— Что изменилось?! Я ушел из своей семьи, и это только мое дело, тебя это не должно касаться! — в сердцах выкрикнул Виктор, но быстро взял себя в руки и предложил: — Занимайся своей семьей. Тем более у вас скоро юбилей свадьбы.
* * *
Расстроенная Маша беспомощно смотрела на Римму:
— И все-таки я была права: ничего у нас не получилось. Я же говорила, что не смогу помочь вам в поисках вашей вещи. Нет у меня дара.
Римма, которая изо всех сил делала вид, что ничуть не раздосадована, отрицала:
— Ну, так говорить нельзя. Просто ты сама не знаешь своих способностей.
Пристально глядя на вздыхающую Машу, Римма осторожно уточнила:
— Скажи, а этот Сан Саныч, из-за которого ты так переживаешь… что он за человек?
— Я же говорила, он друг… вернее, жених моей бабушки. В общем-то, практически муж. Он живет вместе с нами, — объяснила Маша.
— Да что ты! Как интересно… — Римма заинтересованно приподняла брови и задумалась о чем-то.
Маша же, волнуясь совершенно о другом, жалобно спросила у нее:
— Вы думаете, я зря написала Леше письмо?
— С чего ты взяла? — машинально спросила Римма.
— Не знаю… Может, бабушка права и не нужно было этого делать… — задумчиво сказала Маша.
Римма, очнувшись от своих мыслей, удивленно взглянула на нее:
— Это еще почему? Ты же хотела, чтобы Леша узнал правду?
— Хотела. Я не причастна к покушению на жизнь Леши. И я понятия не имею, откуда у меня взялись эти ампулы. Я об этом честно написала… — вздохнула Маша.
— Ты все правильно сделала, — успокоила ее Римма.
Маша с надеждой заглянула ей в лицо:
— Лева точно передаст ему письмо?
— Ну конечно! — кивнула Римма.
Я боюсь одного, он может и в это не поверить… Решит, что я пытаюсь оправдаться. Бабушка сказала: «Кто оправдывается, тот считает себя виноватым». Ведь, по идее, я не должна ничего объяснять. Я невиновна. Меня подставили. Я должна быть гордой, а я… — грустно махнула рукой Маша.
— Любой нормальный человек на твоем месте поступил бы так же. Не надо становиться жертвой, надо громко кричать на всех углах: «Я невиновна!» Может, кто-нибудь и услышит! — уверенно заявила Римма.
Но Маша печально покачала головой:
— Меня не волнует кто-нибудь. Мне важно только мнение Леши…
Неожиданно Римме пришла в голову блестящая идея, как снова натолкнуть Машу на тему «дара». Она предложила азартно:
— Слушай, а ты внуши ему! У тебя же дар! Он поддастся внушению и будет думать так, как тебе нужно.
— Я же говорила: я не умею, — устало отказалась Маша.
Но Римма не могла упустить такой шанс:
— Ничего, я тебя научу. Каждый дар нужно использовать, развивать. А у тебя способности даже сильнее, чем у меня. Знаешь, как приятно, когда у тебя получается использовать свой дар? Хочешь, я буду твоим наставником?
— Нет. Не хочу. Извини, — грустно отказалась Маша и отвернулась к стене.
* * *
Сан Саныч сокрушенно качал головой, приговаривая:
— Зина, Зина, что же ты наделала… Зинаида не понимала его недовольства:
— Знаешь, что? Если бы «не я, ты бы так мусором зарос, что не дай Бог! Привык всякую дрянь хранить годами — так отвыкай! Со мной такие вещи не пройдут!
В палату заглянул врач, делая обход. Он подошел к Сан Санычу:
— Добрый день! Как вы себя чувствуете?
— Превосходно! Я совершенно здоров. Так что выписывайте меня, что я вам тут место занимаю зря? — попросил он, но врач покачал головой:
— Нет, слишком рано. У вас сотрясение мозга. А в вашем возрасте это опасно, лучше еще пару деньков полежать у нас. Да и куда вам торопиться?
— Нет, нет, спасибо, меня дома столько дел ждет, правда, Зин?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
— В общем, да, — кивнул Алеша.
Губы Кости скривила недобрая ухмылка.
— Спасибо за честность. Но этого не будет!
— Тебе самому не противно? — с сожалением оглядел брата Леша.
— Чувствовать себя третьим лишним? — уточнил Костя. — Нет. И знаешь почему?
— И почему? — с вызовом спросил Леша. Костя уверенно сказал:
— Потому что очень скоро третьим лишним будешь чувствовать себя ты! Я останусь здесь и буду бороться за Катю. И говорю я это тебе честно, потому что ты — мой брат. Был бы чужой человек, я не знаю, как бы тогда поступил…
Тут уж Леша усмехнулся и передразнил брата:
— Спасибо за честность.
— Пожалуйста, — холодно ответил Костя. Он не видел в этой ситуации повода для шуток. Он слишком далеко зашел в своем желании быть с Катей, слишком дорого уже за это заплатил. Только никто пока об этом не знал.
* * *
Самойлов, зайдя в офис, сдержанно поздоровался с Людочкой:
— Добрый день, Людочка. Виктор здесь? Людочка встала из-за стола:
— Добрый день. Здесь. Можно вас на секундочку?
— Да, что ты хотела? — подошел к ней Самойлов.
— Как вы можете это терпеть? — тут же начала она.
— Что «это»? — не понял Самойлов.
— Ну, все, что происходит в вашей семье!
— А именно? — уточнил Борис. Людочка стала перечислять:
— Ну, то, что Буравин ушел от Таисии Андреевны. Он же теперь явно будет подбивать клинья к вашей жене, неужели вы ничего не предпримете?
Самойлов изменился в лице, было видно, что эта тема ему крайне неприятна. Он сухо спросил:
— А почему ты об этом говоришь? Людочка залебезила:
— Ну… Я же так за вас переживаю! Вы же "знаете, как я к вам отношусь…
Самойлов оборвал ее на полуслове:
— Знаю. Спасибо за заботу. Но с этим я разберусь сам.
И под влюбленным взглядом Людочки он прошел в кабинет Буравина.
Тот сидел за столом и что-то писал.
— Ты по-прежнему живешь здесь? — окликнул его Борис.
— А что должно было измениться? — поднял голову Виктор.
— Ну мало ли… — пожал плечами Самойлов.
— Знаешь, спартанский образ жизни закаляет характер. Снова почувствовал себя холостяком! — хорохорился Буравин.
— А у меня для тебя новость. Не знаю, как ты это воспримешь, но Катя теперь будет жить у нас, — сказал Борис.
— Они помирились с Лешей? — Буравин изумленно отложил бумаги.
— Да. И собираются пожениться в скором времени. Буравин кивнул с улыбкой:
— Я очень рад. Нет, правда! Я рад, что наконец-то наши личные отношения не мешают счастью наших детей.
Глядя ему в глаза, Самойлов начал:
— Послушай… Давай поговорим честно.
— Давай, — согласился Виктор.
— Витя, я скажу тебе правду. Ты ушел из семьи, и у нас с тобой появился напряг. Мы же не можем делать вид, что ничего не происходит.
Буравин кивнул:
— Ты прав. Тебя что-то не устраивает?
— Да. Что бы ты мне ни говорил, я все равно боюсь, что ты не оставишь Полину в покое!
Буравин устало посмотрел на него:
— Но мы же с тобой это уже выясняли. Послушай, мы с гобои столько лет работали вместе, и наши семейные дела не касались наших отношений.
Самойлов продолжал мрачно:
— Да, но теперь все изменилось.
— Что изменилось?! Я ушел из своей семьи, и это только мое дело, тебя это не должно касаться! — в сердцах выкрикнул Виктор, но быстро взял себя в руки и предложил: — Занимайся своей семьей. Тем более у вас скоро юбилей свадьбы.
* * *
Расстроенная Маша беспомощно смотрела на Римму:
— И все-таки я была права: ничего у нас не получилось. Я же говорила, что не смогу помочь вам в поисках вашей вещи. Нет у меня дара.
Римма, которая изо всех сил делала вид, что ничуть не раздосадована, отрицала:
— Ну, так говорить нельзя. Просто ты сама не знаешь своих способностей.
Пристально глядя на вздыхающую Машу, Римма осторожно уточнила:
— Скажи, а этот Сан Саныч, из-за которого ты так переживаешь… что он за человек?
— Я же говорила, он друг… вернее, жених моей бабушки. В общем-то, практически муж. Он живет вместе с нами, — объяснила Маша.
— Да что ты! Как интересно… — Римма заинтересованно приподняла брови и задумалась о чем-то.
Маша же, волнуясь совершенно о другом, жалобно спросила у нее:
— Вы думаете, я зря написала Леше письмо?
— С чего ты взяла? — машинально спросила Римма.
— Не знаю… Может, бабушка права и не нужно было этого делать… — задумчиво сказала Маша.
Римма, очнувшись от своих мыслей, удивленно взглянула на нее:
— Это еще почему? Ты же хотела, чтобы Леша узнал правду?
— Хотела. Я не причастна к покушению на жизнь Леши. И я понятия не имею, откуда у меня взялись эти ампулы. Я об этом честно написала… — вздохнула Маша.
— Ты все правильно сделала, — успокоила ее Римма.
Маша с надеждой заглянула ей в лицо:
— Лева точно передаст ему письмо?
— Ну конечно! — кивнула Римма.
Я боюсь одного, он может и в это не поверить… Решит, что я пытаюсь оправдаться. Бабушка сказала: «Кто оправдывается, тот считает себя виноватым». Ведь, по идее, я не должна ничего объяснять. Я невиновна. Меня подставили. Я должна быть гордой, а я… — грустно махнула рукой Маша.
— Любой нормальный человек на твоем месте поступил бы так же. Не надо становиться жертвой, надо громко кричать на всех углах: «Я невиновна!» Может, кто-нибудь и услышит! — уверенно заявила Римма.
Но Маша печально покачала головой:
— Меня не волнует кто-нибудь. Мне важно только мнение Леши…
Неожиданно Римме пришла в голову блестящая идея, как снова натолкнуть Машу на тему «дара». Она предложила азартно:
— Слушай, а ты внуши ему! У тебя же дар! Он поддастся внушению и будет думать так, как тебе нужно.
— Я же говорила: я не умею, — устало отказалась Маша.
Но Римма не могла упустить такой шанс:
— Ничего, я тебя научу. Каждый дар нужно использовать, развивать. А у тебя способности даже сильнее, чем у меня. Знаешь, как приятно, когда у тебя получается использовать свой дар? Хочешь, я буду твоим наставником?
— Нет. Не хочу. Извини, — грустно отказалась Маша и отвернулась к стене.
* * *
Сан Саныч сокрушенно качал головой, приговаривая:
— Зина, Зина, что же ты наделала… Зинаида не понимала его недовольства:
— Знаешь, что? Если бы «не я, ты бы так мусором зарос, что не дай Бог! Привык всякую дрянь хранить годами — так отвыкай! Со мной такие вещи не пройдут!
В палату заглянул врач, делая обход. Он подошел к Сан Санычу:
— Добрый день! Как вы себя чувствуете?
— Превосходно! Я совершенно здоров. Так что выписывайте меня, что я вам тут место занимаю зря? — попросил он, но врач покачал головой:
— Нет, слишком рано. У вас сотрясение мозга. А в вашем возрасте это опасно, лучше еще пару деньков полежать у нас. Да и куда вам торопиться?
— Нет, нет, спасибо, меня дома столько дел ждет, правда, Зин?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94