Маша не знала, что для нее сейчас наилучший выход. Она только понимала, что попала в беду и не знает, как из нее выбраться.
— Мне не в чем признаваться. Я ни в чем не виновата, — просто сказала она.
— Да что ее слушать! Под замок ее — и все дела! — предложил Костя.
— Хочу тебе напомнить, Костя, что в этом кабинете я хозяин, — сказал следователь. — И я решаю, кого под замок, а кого нет.
— Так ведь все же понятно, дядя Гриша! Вот перед вами сидит человек, который покушался на жизнь моего брата. Значит, ее нужно посадить в тюрьму! — настаивал Костя.
— Виновен человек или нет — определяет не следствие, а суд. И вообще, я бы тебе посоветовал сейчас пойти домой, пока я тебя не арестовал с ней вместе, — сказал следователь.
— За что?! — испуганно спросил Костя.
— За то, что у тебя в аптеке наркотические вещества хранятся как попало и без учета!
— Хорошо, я уйду. Но я рад, что она свое получит!
Костя вышел из кабинета, а следователь продолжил разговор с Машей:
— Маша, я понимаю ваши чувства. Вам очень тяжело сейчас. Но поверьте, лучше признаться в том, что случилось. Сразу станет легче.
— Мне не в чем признаваться, — упрямо сказала Маша. — Я не подкладывала эту ампулу! И ничего не брала из аптеки, понимаете? НЕ БРАЛА!
В ее голосе звучала несомненная искренность. Следователь задумался.
Поговорив с сыном, Полина вернулась к Самойлову, который возился с какими-то документами.
— Как он там? Ему не стало хуже? — Самойлов оторвался от бумаг. — Что-то ты выглядишь озабоченной.
— Да нет, с ним все хорошо.
— Тогда в чем дело?
Полина решила все-таки рассказать мужу о том, что ее удивило.
— Представляешь, когда Лешка ходил сегодня гулять, он встретил Катю.
— Ну и что тут такого?
— Она увидела, что он снова ходит, и призналась ему, что по-прежнему его любит.
— Слушай, дорогая, я знать больше не хочу ничего про эту Катю. Пусть говорит, что хочет. Надеюсь, Леша не придал ее словам большого значения.
— Вроде бы нет.
— Ну, вот и все. Главное, что он на ноги встал, а проблемы с Катей — дело десятое — уверенно сказал Самойлов. — И вообще, пусть молодежь решает свои дела, а нам нужно думать о наших.
— А какие у нас дела? — спросила Полина.
— Ну, например, тебе надо решить, какое платье ты наденешь в ресторан на нашу серебряную свадьбу.
— Да, вот это проблема! — рассмеялась Полина.
— Есть идея: платье тоже должно быть серебряным, — шутливо предложил Самойлов.
— Ты шутишь, а я ведь действительно ничего не успею сшить…
Самойлов обнял Полину:
— Давай думать о хорошем, Полинка, и радоваться тому, что наконец-то у нас нет настоящих поводов для огорчения.
— Ты прав, — ответила Полина и потерлась щекой о его щеку.
Зинаида и Сан Саныч довольно быстро добрались до милиции. Они зашли в коридор, где сидел дежурный, и немного потоптались на пороге, прежде чем спросить о Маше.
— Здравствуйте, — обратилась к дежурному Зинаида. — Как бы нам узнать, что там с моей внучкой, а? У вас она где-то…
— Фамилия? — сухо спросил дежурный.
— Никитенко.
Дежурный полистал книгу с записями и ответил:
— У следователя, на допросе.
— А как бы нам ее увидеть? — спросила Зинаида.
— Увидеть ее сейчас нельзя — сказано же, допрос идет, — объяснил дежурный. — Хотите — подождите здесь.
— Ну хоть бы одним глазком взглянуть, а? — жалобно попросила Зинаида.
— Не положено, говорят же! — оборвал ее милиционер.
— Хоть передачку ей отдать… — в тон Зинаиде попросил Сан Саныч.
— И передачи тоже пока не принимаются! Не мешайте работать! — Дежурный дал понять, что разговор окончен.
В это время в коридор вышел Костя, и Зинаида бросилась к нему.
— Костя, ну что там?! Все выяснилось?
— Да, все наконец выяснилось, — мрачно ответил Костя.
— Слава Богу! — облегченно вздохнула Зинаида. — Но почему так долго? Когда ее отпустят?
— Боюсь, теперь не скоро, Зинаида Степановна. Все очень и очень серьезно.
— Так ты же сказал, что все выяснилось? — удивился Сан Саныч.
— Она ведь не виновата! — убежденно сказала Зинаида.
— Вы, оказывается, совершенно не знаете свою внучку, — покачал головой Костя. — Да и я в ней сильно ошибался…
— Костя, объясни толком! В чем ее обвиняют? — спросил Сан Саныч.
— Задайте эти вопросы следователю, он вам все объяснит. А мне некогда.
Костя махнул рукой и быстро вышел из милиции. Ему было необыкновенно легко. Как славно все сложилось. Как хорошо он придумал и отвел от себя подозрения!
В это время следователь задавал Маше вопросы:
— Значит, несмотря на все улики, вы не намерены признаваться в содеянном?
— Да, — уверенно сказала Маша, — потому что я ничего не делала.
— Что ж, жаль, что вы продолжаете упорствовать. Я давал вам шанс изменить вашу участь.
— Каким образом?
— Если бы вы признались и раскаялись, уголовное дело, заведенное против вас, можно было бы переквалифицировать на причинение вреда здоровью по неосторожности. Но вы почему-то не желаете воспользоваться этим, — искренне удивился следователь.
— Потому что я невиновна, — отрезала Маша.
Дело ваше, — сказал следователь и продолжил официальным тоном: — Мария Николаевна Никитенко, вы обвиняетесь в попытке покушения на жизнь Алексея Самойлова. Я вынужден на время следствия заключить вас под стражу.
Следователь нажал кнопку на столе. Тут же вошел дежурный.
— Вызывали, Григорий Тимофеевич? — спросил он.
— Да. Уведите гражданку Никитенко в камеру предварительного заключения.
Маша поняла, что впереди ее ждут серьезные испытания.
Убежав от отца, Катя выплакалась и пришла домой. Мама ждала ее:
— Ну что? Ты нашла его?
— Да, он был в офисе.
— Вы поговорили? Что он тебе сказал? — Таисии не терпелось поскорее узнать о результате разговора.
— Мама, я не хочу про него больше слышать. Мы будем жить без него, — сурово заявила дочь.
Таисия даже присела.
— Он так сказал? — ахнула она.
— Это я тебе говорю! — выкрикнула Катя. — Так будет лучше для всех, и для нас с тобой.
— Постой, Катя, я тебя не за тем туда посылала! Что значит «без него»?! Нам надо вернуть его в семью! — Таисия не ожидала такого поворота событий.
— Мама, он нам не нужен. Он предал тебя. И меня тоже.
— Ты что, ему так и сказала? — У Таисии просто опустились руки.
— Да, представь себе. И еще сказала, что он мне больше не отец. Ненавижу его.
— И его не испугало, что он навсегда потеряет дочь? — спросила Таисия.
— Не знаю. И знать не хочу.
Катя зашла к себе в комнату и хлопнула дверью.
— Вот и посмотрим, дорога ты ему или нет, — сказала Таисия закрытой двери. — Любит он тебя или нет.
Если любит — то вернется.
Буравин все еще переживал разговор с Катей, когда в кабинет зашел Самойлов:
— Привет, Витя!
— Привет, — ответил Буравин, вставая и подавая руку.
— Витя, такое счастье!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94