Да, теперь я все понимаю, – проговорила она, выходя из вагона на Лестер-сквер и шагая по Черинг-Кросс. – Не следовало быть такой доброй с этим ублюдком!
Пропустить бар «Кенди» было невозможно: огромные ярко-розовые и зеленые неоновые загогулины вывески так и лезли на глаза. На тротуаре стояла квадратная женщина-охранник.
– Ни один мерзкий ублюдок мимо нее не пройдет, – с ненавистью прошипела Эмбер, и мы оказались внутри.
Вечеринка была в самом разгаре. Спускаясь по ступенькам в кромешную темноту, мы с удивлением обнаружили, что все гостьи в карнавальных костюмах. В зловещем мраке собралось около ста женщин – сплошь в бальных платьях или костюмах и галстуках. Самое забавное, мы с Эмбер ничуть не выделялись в толпе.
– Привет, я Мелисса! – представилась красивая блондинка в бледно-бирюзовом вечернем туалете и перчатках до локтей. – Хозяйка бара «Кенди».
– Прекрасные костюмы! – восхитилась я.
– В первую субботу каждого месяца мы пытаемся возродить роскошь изящных эпох, – пояснила она. – Лелеем ностальгию по двадцатым, тридцатым, сороковым годам. Могу я предложить вам выпить? – спросила она. – У нас есть вкуснейшие, соблазнительные коктейли.
Девушка в униформе французской горничной смешала мне коктейль «Грета Гарбо», влив в него непомерное количество кюрасо. Эмбер выбрала «Марлен Дитрих» – куантро с клюквенным соком. Над зеркальным баром медленно вращался сверкающий шар, отбрасывая лучи, которые разбивались о стены. Сидя на высоких табуретах, мы оглядывали гостей. В теплом воздухе порхали веера из перьев. Руки в перчатках ныряли в сумочки за пудреницами. Красивые девушки в мини-юбках и сетчатых колготках семенили по залу с подносами, предлагая экзотическое курево и конфеты. В уголке я заметила высокую женщину-диджея в очках и голубом шелковом платье с запахом.
Думай только о хорошем, – пел глухой, проникновенный голос Пегги Ли, – забудь о плохом.
Эмбер купила русскую сигарету и закурила. Бледно-голубой дым тонким витком поднялся над баром. Рядом с нами стояли две женщины. Одна из них была в оригинальном платье фасона сороковых годов, ее подруга – в черной брючной паре. Она мне улыбнулась, и я ответила ей тем же.
– Красивая бабочка, – похвалила я, пытаясь завязать разговор.
– Вообще-то я хотела надеть фрак, – ответила она, – но, к сожалению, он в чистке.
– Жаль, что мне не идут брючные костюмы. Ростом маловата, – с сожалением поделилась я, потягивая коктейль.
– Когда носишь брючные костюмы, – ответила она, – самое главное – выглядеть как джентльмен. – При этих словах мы все покатились со смеху.
– Мы с Минти двоюродные сестры, – сообщила Эмбер, глубоко затягиваясь. – Живем вместе на Примроуз-Хилл.
– Вам не кажется, что это как-то... неудобно, что ли, – замялась одна из подруг – ее звали Вив. – Вы же все-таки сестры.
– Подумаешь! – засмеялась Эмбер. – Нам с Минти очень хорошо вместе, правда, Минт? – Я кивнула. – Я переехала к ней несколько недель назад, и мы прекрасно поладили, да, Минт? – Я опять кивнула. – Ни разу не поругались, правда? – Она обняла меня, я снова отделалась безразличным кивком и засмеялась.
Похоже, Эмбер здесь нравилось. Она уже прожужжала нашим новым знакомым все уши, толкуя про свои книги, заставила записать названия, и теперь они весело поливали грязью мужской пол.
– Меня только что бросил жених, – призналась Эмбер, которую уже пошатывало. – Его звали Чарли.
– Не Чарли Смитерс? – спросила Вив.
– Нет-нет. Чарли Эдворти. Знаете такого? – поинтересовалась она, опрокинув стакан. Подруги покачали головами. – Он разрушил мою жизнь, – объявила Эмбер. – Уничтожил меня. Но я не жалуюсь. Пытаюсь пережить этот кошмар. Ведь нужно продолжать жить. Нельзя все время вспоминать о прошлом. Я иду вперед семимильными шагами. Не в пример некоторым идиоткам, только и знающим, что говорить о своих бывших. Это же безумие, правда?
– Да уж, – вставила я.
– Нужно быть реалисткой, – болтала она. – И мыслить позитивно. Смотреть вперед, а не назад. Думать о будущем, а не о прошлом. Поглядим правде в лицо: что сделано, то сделано.
Мы согласно кивнули. Потом Вив сказала:
– Я одно время встречалась с таким сокровищем, по имени Алекс. Думала, все у нас замечательно, но вдруг, ни с того ни с сего, получила от ворот поворот. Восемь месяцев не могла оправиться.
– А Сэм... Боже мой, это была катастрофа, – подключилась подруга Вив, Сара, закатывая глаза. – Я была уверена, что у нас все серьезно. – Она тоже уже наклюкалась. – У нас было так много общего. И в один прекрасный день я получаю письмо, а там написано: «Дорогая Джейн!» Мне было так плохо, что пришлось лечь в больницу.
– Какой кошмар! – посочувствовала Эмбер и заказала всем по коктейлю. – Это еще ничего, вот у Минти история почище наших.
– Нет! – прошипела я. Не собираюсь рассказывать совершенно незнакомым людям о своей позорной свадьбе. Только вспомню, и уже тошнит. Эмбер иногда невероятно бестактна.
– Давай же, Минт! – настаивала она. – Расскажи всем.
– Нет.
– Ну, тогда я расскажу.
– Пожалуйста, не надо, – хриплым шепотом взмолилась я. – Это очень личное. – Но наши новые подруги уже сгорали от нетерпения.
– Все было так, – начала Эмбер, но ее прервала Мелисса, которая поднялась на сцену и хлопнула в ладоши.
– Леди! – объявила она, пытаясь перекричать гул женских голосов. – Леди! Представление начинается. Поприветствуйте Лолу и Долорес из Аргентины, которые станцуют для нас танго!
Раздался свист, аплодисменты, и на сцену вышли Лола и Долорес в облегающих платьях. Страстно обняв друг друга за плечи и талию, они закружились в танце. Долорес откинулась назад в объятиях Лолы, потом резко выпрямилась, и мы захлопали в ладоши, закричали. Это было потрясающе. Когда они ушли со сцены, цокая головокружительно высокими шпильками, их провожали дикие аплодисменты. Кто-то угостил нас очередным коктейлем, диджей поставила «In the Mood», и все ринулись на танцпол. Все, кроме меня и Эмбер. Словно под гипнозом, мы наблюдали, как женщины вставали в пары, обнимали друг друга, словно партнеры в бальных танцах, кружились по залу. И хотя многие, надо отдать им должное, танцевали чудесно, выглядело это несколько странно. Потом поставили буги-вуги, и пары отчаянно завертелись на танцполе, двигаясь в такт. Темп снова сменился. Послышались начальные аккорды «Blue Moon», Вив и Сара обнялись, причем, Вив положила ладони на пышные ягодицы Сары. Медленный танец тоже танцевали парами. И долго, страстно целовались. Только тогда я поняла, что за резкий, пряный аромат весь вечер висел в воздухе. Лосьон после бритья.
– О боже, – пролепетала Эмбер, с трудом выговаривая слова. И расхохоталась.– Как это я сразу не поняла? Можно было догадаться, увидев это – Она махнула рукой в сторону огромного черно-белого постера киноактрисы Эммы Пил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Пропустить бар «Кенди» было невозможно: огромные ярко-розовые и зеленые неоновые загогулины вывески так и лезли на глаза. На тротуаре стояла квадратная женщина-охранник.
– Ни один мерзкий ублюдок мимо нее не пройдет, – с ненавистью прошипела Эмбер, и мы оказались внутри.
Вечеринка была в самом разгаре. Спускаясь по ступенькам в кромешную темноту, мы с удивлением обнаружили, что все гостьи в карнавальных костюмах. В зловещем мраке собралось около ста женщин – сплошь в бальных платьях или костюмах и галстуках. Самое забавное, мы с Эмбер ничуть не выделялись в толпе.
– Привет, я Мелисса! – представилась красивая блондинка в бледно-бирюзовом вечернем туалете и перчатках до локтей. – Хозяйка бара «Кенди».
– Прекрасные костюмы! – восхитилась я.
– В первую субботу каждого месяца мы пытаемся возродить роскошь изящных эпох, – пояснила она. – Лелеем ностальгию по двадцатым, тридцатым, сороковым годам. Могу я предложить вам выпить? – спросила она. – У нас есть вкуснейшие, соблазнительные коктейли.
Девушка в униформе французской горничной смешала мне коктейль «Грета Гарбо», влив в него непомерное количество кюрасо. Эмбер выбрала «Марлен Дитрих» – куантро с клюквенным соком. Над зеркальным баром медленно вращался сверкающий шар, отбрасывая лучи, которые разбивались о стены. Сидя на высоких табуретах, мы оглядывали гостей. В теплом воздухе порхали веера из перьев. Руки в перчатках ныряли в сумочки за пудреницами. Красивые девушки в мини-юбках и сетчатых колготках семенили по залу с подносами, предлагая экзотическое курево и конфеты. В уголке я заметила высокую женщину-диджея в очках и голубом шелковом платье с запахом.
Думай только о хорошем, – пел глухой, проникновенный голос Пегги Ли, – забудь о плохом.
Эмбер купила русскую сигарету и закурила. Бледно-голубой дым тонким витком поднялся над баром. Рядом с нами стояли две женщины. Одна из них была в оригинальном платье фасона сороковых годов, ее подруга – в черной брючной паре. Она мне улыбнулась, и я ответила ей тем же.
– Красивая бабочка, – похвалила я, пытаясь завязать разговор.
– Вообще-то я хотела надеть фрак, – ответила она, – но, к сожалению, он в чистке.
– Жаль, что мне не идут брючные костюмы. Ростом маловата, – с сожалением поделилась я, потягивая коктейль.
– Когда носишь брючные костюмы, – ответила она, – самое главное – выглядеть как джентльмен. – При этих словах мы все покатились со смеху.
– Мы с Минти двоюродные сестры, – сообщила Эмбер, глубоко затягиваясь. – Живем вместе на Примроуз-Хилл.
– Вам не кажется, что это как-то... неудобно, что ли, – замялась одна из подруг – ее звали Вив. – Вы же все-таки сестры.
– Подумаешь! – засмеялась Эмбер. – Нам с Минти очень хорошо вместе, правда, Минт? – Я кивнула. – Я переехала к ней несколько недель назад, и мы прекрасно поладили, да, Минт? – Я опять кивнула. – Ни разу не поругались, правда? – Она обняла меня, я снова отделалась безразличным кивком и засмеялась.
Похоже, Эмбер здесь нравилось. Она уже прожужжала нашим новым знакомым все уши, толкуя про свои книги, заставила записать названия, и теперь они весело поливали грязью мужской пол.
– Меня только что бросил жених, – призналась Эмбер, которую уже пошатывало. – Его звали Чарли.
– Не Чарли Смитерс? – спросила Вив.
– Нет-нет. Чарли Эдворти. Знаете такого? – поинтересовалась она, опрокинув стакан. Подруги покачали головами. – Он разрушил мою жизнь, – объявила Эмбер. – Уничтожил меня. Но я не жалуюсь. Пытаюсь пережить этот кошмар. Ведь нужно продолжать жить. Нельзя все время вспоминать о прошлом. Я иду вперед семимильными шагами. Не в пример некоторым идиоткам, только и знающим, что говорить о своих бывших. Это же безумие, правда?
– Да уж, – вставила я.
– Нужно быть реалисткой, – болтала она. – И мыслить позитивно. Смотреть вперед, а не назад. Думать о будущем, а не о прошлом. Поглядим правде в лицо: что сделано, то сделано.
Мы согласно кивнули. Потом Вив сказала:
– Я одно время встречалась с таким сокровищем, по имени Алекс. Думала, все у нас замечательно, но вдруг, ни с того ни с сего, получила от ворот поворот. Восемь месяцев не могла оправиться.
– А Сэм... Боже мой, это была катастрофа, – подключилась подруга Вив, Сара, закатывая глаза. – Я была уверена, что у нас все серьезно. – Она тоже уже наклюкалась. – У нас было так много общего. И в один прекрасный день я получаю письмо, а там написано: «Дорогая Джейн!» Мне было так плохо, что пришлось лечь в больницу.
– Какой кошмар! – посочувствовала Эмбер и заказала всем по коктейлю. – Это еще ничего, вот у Минти история почище наших.
– Нет! – прошипела я. Не собираюсь рассказывать совершенно незнакомым людям о своей позорной свадьбе. Только вспомню, и уже тошнит. Эмбер иногда невероятно бестактна.
– Давай же, Минт! – настаивала она. – Расскажи всем.
– Нет.
– Ну, тогда я расскажу.
– Пожалуйста, не надо, – хриплым шепотом взмолилась я. – Это очень личное. – Но наши новые подруги уже сгорали от нетерпения.
– Все было так, – начала Эмбер, но ее прервала Мелисса, которая поднялась на сцену и хлопнула в ладоши.
– Леди! – объявила она, пытаясь перекричать гул женских голосов. – Леди! Представление начинается. Поприветствуйте Лолу и Долорес из Аргентины, которые станцуют для нас танго!
Раздался свист, аплодисменты, и на сцену вышли Лола и Долорес в облегающих платьях. Страстно обняв друг друга за плечи и талию, они закружились в танце. Долорес откинулась назад в объятиях Лолы, потом резко выпрямилась, и мы захлопали в ладоши, закричали. Это было потрясающе. Когда они ушли со сцены, цокая головокружительно высокими шпильками, их провожали дикие аплодисменты. Кто-то угостил нас очередным коктейлем, диджей поставила «In the Mood», и все ринулись на танцпол. Все, кроме меня и Эмбер. Словно под гипнозом, мы наблюдали, как женщины вставали в пары, обнимали друг друга, словно партнеры в бальных танцах, кружились по залу. И хотя многие, надо отдать им должное, танцевали чудесно, выглядело это несколько странно. Потом поставили буги-вуги, и пары отчаянно завертелись на танцполе, двигаясь в такт. Темп снова сменился. Послышались начальные аккорды «Blue Moon», Вив и Сара обнялись, причем, Вив положила ладони на пышные ягодицы Сары. Медленный танец тоже танцевали парами. И долго, страстно целовались. Только тогда я поняла, что за резкий, пряный аромат весь вечер висел в воздухе. Лосьон после бритья.
– О боже, – пролепетала Эмбер, с трудом выговаривая слова. И расхохоталась.– Как это я сразу не поняла? Можно было догадаться, увидев это – Она махнула рукой в сторону огромного черно-белого постера киноактрисы Эммы Пил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115