– Интересно, отдают ли эти весельчаки себе отчет в том, что в любую секунду здесь может взорваться бомба и разнести их всех на куски? Пуф! И все. – Губы его улыбались, но глаза смотрели угрюмо.
– Конечно, они это знают, – кивнул Шмария. – Эта мысль всегда в глубине сознания, притаившаяся за смехом. Именно поэтому они так беззаботны – знают, что этот радостный миг может оказаться последним.
Голан повернулся к Шмарии и с уважением взглянул на него поверх очков.
– Наша с тобой беда в том, – сказал он, – что нам все надоело. – Он глубоко вздохнул. – Нам обоим слишком многое пришлось пережить. Довелось видеть больше трагедий, чем выпадает на долю других людей.
– И все же и ты, и я оказываемся неготовыми, когда что-то происходит. – Шмария нахмурил брови и на минуту умолк. – А когда это случается, мы удивляемся и поражаемся точно так же, как и все остальные.
– Верно, верно. – Голан кивнул и, похлопав себя по карманам, достал сигару. Сунув ее в рот, принялся ощупывать себя в поисках спичек. – Теперь о том, что у тебя на уме. Пока нам не удалось ничего раскопать. Такое впечатление, что твоя Дэлия растворилась в воздухе. – Он слегка улыбнулся. – Но мы оба знаем, что это не так.
Шмария проворчал:
– А границы?
– Насколько нам известно, никто не пытался переправить ее через границу. Конечно, не исключена возможность, что ее переправили через одну из границ, до того как мы удвоили силы, проверяя каждую выезжающую машину. – Он нашел спички и закурил сигару.
– А что говорят уличные осведомители?
Голан вновь покачал головой.
– Ничего.
– А наши осведомители по ту сторону границы? Ты же связался с ними, правда?
На лице Голана появилось обиженное выражение.
– Разумеется. Но пока… – Он махнул сигарой. – Одно я тебе могу сказать точно. Тут поработали профессионалы. Никаких следов.
– Ничего? А как же убитый сотрудник аэропорта?
– Вся беда с преступлениями, совершенными в таких общественных местах, как аэропорт, состоит в том, что все потенциальные свидетели скрываются с места преступления прежде, чем мы находим их, для того чтобы опросить.
Шмария нахмурился, поигрывая кофейной чашкой. Она была наполовину пуста, кофе давно остыл. Он шумно вздохнул.
– И что же нам делать?
– Время. Такие вещи требуют много времени. – Голан сочувственно кивнул головой. – Без каких-либо зацепок, если, конечно, с нами не свяжутся похитители, мы вряд ли сможем ее найти. Мы сможем напасть на ее след, только если они вступят с нами в переговоры. В противном случае… – Он выразительно пожал плечами, не видя необходимости облекать в слова то, что не договорил.
Шмария внезапно почувствовал приступ беспомощного гнева.
– Мы говорим о моей внучке! – с болью в голосе проговорил он. – Самой большой знаменитости Израиля!
– Поверь мне, друг мой, я разделяю твои чувства, – сказал Голан. – Чем больше жертву любят, как твою Дэлию, тем сильнее страдает семья. Самое большее, что ты можешь сделать ради их блага, это не показывать вида, как тебе трудно. И потом, друг мой, вспомни, что отсутствие новостей не обязательно означает плохие новости.
– Не обязательно плохие! – с такой страстью воскликнул Шмария, что сидящие за соседними столиками посетители в изумлении повернули к нему головы. Смущенный вспышкой своих эмоций, Шмария заговорил почти шепотом. – Я с радостью убил бы всех, кто виноват во всем этом! – прошипел он. – Так почему я здесь? – Шмария нахмурил брови, поигрывая чашкой. Его пальцы дрожали. Он поднял полные боли глаза. – Должен же быть какой-то способ заставить их открыть свои карты!
– Скажи-ка, друг мой, – как бы между прочим спросил Голан, – как у тебя получаются пресс-конференции?
Шмария хмуро посмотрел на него.
– Нормально, но вот у моей дочери просто потрясающе. Она настоящий профессионал.
– Так тому и быть. Ты будешь только присутствовать, а говорить будет Тамара.
Шмария судорожно глотнул.
– Пресс-конференция? Ты думаешь, нам удастся выманить их таким образом?
– Возможно, это заставит их что-то предпринять; конечно, это не обязательно. Кто может знать? Очевидно, они не торопятся связаться с вами, иначе уже дали бы о себе знать. Прессе, кому-нибудь. Но если вы сделаете заявление… – Он кивнул. – Да, почему бы и нет? В конце концов, до сих пор никто не взял на себя ответственность за случившееся, а обнародование факта похищения может вынудить их сделать это. И потом, может, объявятся какие-нибудь свидетели.
– И что мы скажем?
Голан поджал губы и задумался.
– То, что у вас на сердце.
– И потом будем ждать?
– И потом будем ждать, – подтвердил Голан с притворно веселым выражением на лице. – Не забывай, по крайней мере, у нас есть все основания надеяться, что она по-прежнему жива и невредима. А этим, друг мой, может похвастаться не каждая семья, чьи близкие были похищены. Я все спрашиваю себя, почему они ее похитили? Такие преступления не совершают просто ради желания пощекотать себе нервы. Должна быть какая-то причина.
Шмария с горьким видом кивнул.
– Я днем и ночью задаю себе тот же вопрос.
– И?..
Шмария пожал плечами.
– Я пришел к заключению, что им нужен особый выкуп. И боюсь, это будут не деньги.
– Очень может быть. – Голан, попыхивая сигарой, откинулся на спинку стула. – Думаю, твое предположение не лишено смысла. Особенно если… – Он откашлялся. – Если принять во внимание тебя и Дэни.
Шмария резко поднял глаза.
– Что ты имеешь в виду?
– Возможно, я ошибаюсь, но, возможно, и нет. В любом случае нельзя сбрасывать со счетов вероятность того, что они собираются использовать ее в качестве средства против одного из вас. Может быть, даже обоих. Мне не стоит напоминать тебе, что и ты, и Дэни занимаете важные стратегические посты в правительстве. Что вы оба принадлежите к высшим руководящим кругам кабинета.
Шмария не сводил с него глаз. Те же самые страхи терзали и его, только он не осмеливался облечь их в слова. Но теперь, когда об этом заговорил Хайм, он больше не мог избегать этой темы.
– И что же, в связи с этим, ты предлагаешь делать?
– Единственное, что мы в данных обстоятельствах можем сделать, продолжать все, что делали до сих пор. Мы перевернем вверх дном всю страну. Всю до последнего камешка. – Голан вздохнул. – Ждать. Надеяться. Молиться.
– А что мы будем делать, когда получим известия от похитителей?
– То, что мы всегда делаем в этих случаях. Ты же знаешь процедуру. Постараемся потянуть время. Вступим с ними в переговоры. Попытаемся снизить цену, если будет что снижать, а тем временем будем искать ее везде и всюду. Попробуем освободить ее, прежде чем будут выполнены их условия, – или, во всяком случае, прежде чем будем вынуждены сказать, что не в состоянии их выполнить.
– Это все так, Хайм, но что, если… – Шмария, прикусив губу, умолк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
– Конечно, они это знают, – кивнул Шмария. – Эта мысль всегда в глубине сознания, притаившаяся за смехом. Именно поэтому они так беззаботны – знают, что этот радостный миг может оказаться последним.
Голан повернулся к Шмарии и с уважением взглянул на него поверх очков.
– Наша с тобой беда в том, – сказал он, – что нам все надоело. – Он глубоко вздохнул. – Нам обоим слишком многое пришлось пережить. Довелось видеть больше трагедий, чем выпадает на долю других людей.
– И все же и ты, и я оказываемся неготовыми, когда что-то происходит. – Шмария нахмурил брови и на минуту умолк. – А когда это случается, мы удивляемся и поражаемся точно так же, как и все остальные.
– Верно, верно. – Голан кивнул и, похлопав себя по карманам, достал сигару. Сунув ее в рот, принялся ощупывать себя в поисках спичек. – Теперь о том, что у тебя на уме. Пока нам не удалось ничего раскопать. Такое впечатление, что твоя Дэлия растворилась в воздухе. – Он слегка улыбнулся. – Но мы оба знаем, что это не так.
Шмария проворчал:
– А границы?
– Насколько нам известно, никто не пытался переправить ее через границу. Конечно, не исключена возможность, что ее переправили через одну из границ, до того как мы удвоили силы, проверяя каждую выезжающую машину. – Он нашел спички и закурил сигару.
– А что говорят уличные осведомители?
Голан вновь покачал головой.
– Ничего.
– А наши осведомители по ту сторону границы? Ты же связался с ними, правда?
На лице Голана появилось обиженное выражение.
– Разумеется. Но пока… – Он махнул сигарой. – Одно я тебе могу сказать точно. Тут поработали профессионалы. Никаких следов.
– Ничего? А как же убитый сотрудник аэропорта?
– Вся беда с преступлениями, совершенными в таких общественных местах, как аэропорт, состоит в том, что все потенциальные свидетели скрываются с места преступления прежде, чем мы находим их, для того чтобы опросить.
Шмария нахмурился, поигрывая кофейной чашкой. Она была наполовину пуста, кофе давно остыл. Он шумно вздохнул.
– И что же нам делать?
– Время. Такие вещи требуют много времени. – Голан сочувственно кивнул головой. – Без каких-либо зацепок, если, конечно, с нами не свяжутся похитители, мы вряд ли сможем ее найти. Мы сможем напасть на ее след, только если они вступят с нами в переговоры. В противном случае… – Он выразительно пожал плечами, не видя необходимости облекать в слова то, что не договорил.
Шмария внезапно почувствовал приступ беспомощного гнева.
– Мы говорим о моей внучке! – с болью в голосе проговорил он. – Самой большой знаменитости Израиля!
– Поверь мне, друг мой, я разделяю твои чувства, – сказал Голан. – Чем больше жертву любят, как твою Дэлию, тем сильнее страдает семья. Самое большее, что ты можешь сделать ради их блага, это не показывать вида, как тебе трудно. И потом, друг мой, вспомни, что отсутствие новостей не обязательно означает плохие новости.
– Не обязательно плохие! – с такой страстью воскликнул Шмария, что сидящие за соседними столиками посетители в изумлении повернули к нему головы. Смущенный вспышкой своих эмоций, Шмария заговорил почти шепотом. – Я с радостью убил бы всех, кто виноват во всем этом! – прошипел он. – Так почему я здесь? – Шмария нахмурил брови, поигрывая чашкой. Его пальцы дрожали. Он поднял полные боли глаза. – Должен же быть какой-то способ заставить их открыть свои карты!
– Скажи-ка, друг мой, – как бы между прочим спросил Голан, – как у тебя получаются пресс-конференции?
Шмария хмуро посмотрел на него.
– Нормально, но вот у моей дочери просто потрясающе. Она настоящий профессионал.
– Так тому и быть. Ты будешь только присутствовать, а говорить будет Тамара.
Шмария судорожно глотнул.
– Пресс-конференция? Ты думаешь, нам удастся выманить их таким образом?
– Возможно, это заставит их что-то предпринять; конечно, это не обязательно. Кто может знать? Очевидно, они не торопятся связаться с вами, иначе уже дали бы о себе знать. Прессе, кому-нибудь. Но если вы сделаете заявление… – Он кивнул. – Да, почему бы и нет? В конце концов, до сих пор никто не взял на себя ответственность за случившееся, а обнародование факта похищения может вынудить их сделать это. И потом, может, объявятся какие-нибудь свидетели.
– И что мы скажем?
Голан поджал губы и задумался.
– То, что у вас на сердце.
– И потом будем ждать?
– И потом будем ждать, – подтвердил Голан с притворно веселым выражением на лице. – Не забывай, по крайней мере, у нас есть все основания надеяться, что она по-прежнему жива и невредима. А этим, друг мой, может похвастаться не каждая семья, чьи близкие были похищены. Я все спрашиваю себя, почему они ее похитили? Такие преступления не совершают просто ради желания пощекотать себе нервы. Должна быть какая-то причина.
Шмария с горьким видом кивнул.
– Я днем и ночью задаю себе тот же вопрос.
– И?..
Шмария пожал плечами.
– Я пришел к заключению, что им нужен особый выкуп. И боюсь, это будут не деньги.
– Очень может быть. – Голан, попыхивая сигарой, откинулся на спинку стула. – Думаю, твое предположение не лишено смысла. Особенно если… – Он откашлялся. – Если принять во внимание тебя и Дэни.
Шмария резко поднял глаза.
– Что ты имеешь в виду?
– Возможно, я ошибаюсь, но, возможно, и нет. В любом случае нельзя сбрасывать со счетов вероятность того, что они собираются использовать ее в качестве средства против одного из вас. Может быть, даже обоих. Мне не стоит напоминать тебе, что и ты, и Дэни занимаете важные стратегические посты в правительстве. Что вы оба принадлежите к высшим руководящим кругам кабинета.
Шмария не сводил с него глаз. Те же самые страхи терзали и его, только он не осмеливался облечь их в слова. Но теперь, когда об этом заговорил Хайм, он больше не мог избегать этой темы.
– И что же, в связи с этим, ты предлагаешь делать?
– Единственное, что мы в данных обстоятельствах можем сделать, продолжать все, что делали до сих пор. Мы перевернем вверх дном всю страну. Всю до последнего камешка. – Голан вздохнул. – Ждать. Надеяться. Молиться.
– А что мы будем делать, когда получим известия от похитителей?
– То, что мы всегда делаем в этих случаях. Ты же знаешь процедуру. Постараемся потянуть время. Вступим с ними в переговоры. Попытаемся снизить цену, если будет что снижать, а тем временем будем искать ее везде и всюду. Попробуем освободить ее, прежде чем будут выполнены их условия, – или, во всяком случае, прежде чем будем вынуждены сказать, что не в состоянии их выполнить.
– Это все так, Хайм, но что, если… – Шмария, прикусив губу, умолк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115