- Львы! - прошептал киммериец.
- Да. Днем их держат в подвале. Вот почему во дворике нет стражи.
Конан поспешно пересчитал огоньки.
- Вижу пятерых, хотя здесь могут быть не все... Сейчас набросятся...
- Молчи! - прошипел Таурус и осторожно ступил вперед, подняв трубку.
Из зарослей донеслось тихое рычание и огоньки немного приблизились.
Конану казалось, что он уже видит огромные разинутые пасти и длинные
хвосты с кисточками на концах, хлещущие по поджарым бокам. Напряжение
росло - киммериец поудобнее перехватил рукоять меча, готовясь к нападению
чудовищ. И тут Таурус поднес трубку к губам и сильно дунул. Из трубки
вырвалась длинная струя желтого порошка, сразу же превратившаяся в густое
желто-зеленое облачко, накрывшее кусты и горевшие в них глаза хищников.
- Что это за дым? - неуверенно спросил Конан.
- Это смерть, - прошептал немедиец. - Если ветер подует в нашу
сторону, то придется спасаться за стеной. На наше счастье, ветра пока нет
и облако садится на кусты. Подождем, пока не осядет окончательно. Даже
один-единственный вдох смертелен.
Еще несколько секунд в воздухе висели клочки желтоватого тумана,
затем опали и они. Таурус жестом указал Конану, что пора идти. Когда они
подкрались к кустам, Конан хмыкнул, увидев трупы пятерых мертвых львов,
лежащие на траве. В воздухе стоял тяжелый сладковатый запах.
- Подохли, не издав ни звука, - прошептал изумленный варвар. -
Таурус, что это за порошок?
- Это пыльца черного лотоса, который цветет только в глухих джунглях
Кхитая. Эти цветы убивают всякого, кто к ним приблизится.
Конан нагнулся над мертвыми хищниками, проверяя, действительно ли они
мертвы, и потряс головой - для него, северного варвара, все это казалось
колдовскими чарами.
- Почему бы тебе таким же образом не расправиться со стражей?
- У меня больше нет порошка. Уже одно то, как я его добыл, могло бы
прославить мое имя среди воров всего мира. Я выкрал его из каравана,
направлявшегося в Стигию, вытащил его из расшитого золотом мешочка,
который охранялся огромным удавом... Но пойдем же, во имя Бела! Тратить
время на болтовню безрассудно!
Когда они оказались у подножия блестящей Башни, Таурус снял с плеча
моток веревки с завязанными по всей ее длине узлами и крепким стальным
крюком на конце. Конан понял замысел немедийца и больше ни о чем его не
спрашивал. Таурус перехватил конец веревки чуть пониже крюка и несколько
раз крутанул им над головой, примериваясь. Конан прильнул ухом к стене
Башни, прислушиваясь, но ничего не услышал. Судя по всему, для стражников,
сидевших в Башне, появление в саду непрошеных гостей прошло незамеченным,
но Конан ощущал в душе странное беспокойство - возможно, из-за стойкого
запаха львиных тел, перекрывавшего все остальные запахи.
Таурус взмахнул мускулистой рукой, крюк взлетел вперед и вверх,
скрывшись за краем Башни, усыпанным драгоценностями. Сначала осторожно, а
затем изо всех сил подергав веревку, немедиец убедился в том, что крюк
надежно застрял наверху.
- Везет же нам, с первого раза удалось, - пробормотал он. - Я...
Только первобытный инстинкт, заставивший варвара внезапно оглянуться,
спас их от внезапной беззвучной смерти - за его спиной присела, готовясь к
прыжку, огромная кошка. Ни один из, так называемых, цивилизованных людей,
не смог бы отреагировать даже наполовину так быстро, как киммериец. Меч
его сверкнул молнией и опустился, человек и зверь, сплетясь в клубок,
рухнули наземь.
Когда немедиец, тихо ругаясь сквозь зубы, наклонился над ними, его
напарник шевельнулся, пытаясь выбраться из-под огромного тела.
Приглядевшись, потрясенный Таурус увидел, что череп огромного льва
разрублен чуть ли не пополам, и поспешил на помощь киммерийцу. Конан,
шатаясь, поднялся на ноги, все еще сжимая в руке окровавленный меч.
- Ты ранен, дружище? - выдавил Таурус, ошеломленный захватывающей дух
сменой событий.
- Нет, клянусь Кромом, нет, - ответил варвар. - Но смерть была рядом.
Странно, что эта проклятая бестия не издала ни звука.
- В этом саду хватает странностей, - сказал Таурус. - Львы нападают
молча - и не только львы. Идем! Ты убил его очень тихо, но гвардейцы
вполне могли что-то услышать, если, конечно, не спят вповалку пьяные. Этот
лев бродил где-то на отшибе и избежал смерти от порошка, но я уверен, что
он был последним. Нам надо забраться на Башню по веревке - надеюсь, ты
сумеешь сделать это?
- Лишь бы веревка выдержала, - сказал киммериец, вытирая меч о траву.
- Она выдержит троих, таких как ты, - успокоил его Таурус. - Ее
сплели из волос мертвых женщин и вымочили в соке ужасного дерева упас для
придания ей прочности. Я пойду первым, а ты следуй за мной.
Немедиец взялся за веревку, пропустил ее под колено и начал
подниматься. Несмотря на его толщину, он взбирался по веревке легко,
словно обезьяна. Конан не отставал от него ни на пядь. Веревка крутилась и
раскачивалась, но ворам это не мешало - обоим приходилось лазить по
веревке в гораздо более трудных условиях. Высоко над ними поблескивал
алмазами край Башни, слегка выдающийся над стеной, так что веревка висела
свободно, что облегчало подъем.
Они поднимались все выше и выше. Внизу разворачивалась панорама
ночного города, а звезды над головой тускнели по мере того, как они
приближались к сверкающей кромке башни. Наконец Таурус протянул руку,
схватился за край и вскарабкался наверх, протиснувшись между зубцами.
Конан на секунду остановился, завороженный блеском мерцающих драгоценных
камней: алмазов, рубинов, сапфиров и изумрудов, торчавших из гладкого
серебра стены. Издалека этот блеск казался однородным, но вблизи камни
переливались неисчислимыми оттенками, притягивая жадный взгляд киммерийца.
- Это же невероятное богатство, Таурус, - шепнул он, но немедиец
нетерпеливо поторопил его:
- Идем! Все это будет нашим, если мы добудем Сердце!
Конан перелез через сверкающую кромку. Плоская крыша Башни Слона
располагалась на несколько локтей ниже инкрустированного выступа, она была
покрыта какой-то темно-голубой субстанцией и выложена золотом так, что в
целом походила на сапфир, обсыпанный блестящим золотым песком. На
противоположном конце крыши стояло невысокое прямоугольное строение. Его
стены были возведены из того же материала, что и стены Башни, только
драгоценностей в них было поменьше. В одной из стен он заметил золотую
дверь с резной чешуйчатой поверхностью, инкрустированную все теми же
холодно блестящими кристаллами.
1 2 3 4 5 6 7 8